Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник) - Виктор Каннинг

– Если бы она вышла замуж, это как-то затронуло бы ее в профессиональном отношении?

– Нет. Очень многие медиумы женаты или замужем. Во многом это даже идет на пользу. Но я понимаю, почему Бланш могла ни о чем не догадываться. Она была действительно крупной женщиной, и порой у нее случались задержки с месячными. Я старался всегда предохраняться. Но все же на первых порах это нас тревожило.

– Что именно?

– Ну, вы же знаете, как это бывает?

– Мисс Тайлер когда-либо обсуждала с вами свои финансовые дела?

– В каком смысле?

– Например, рассказывала, сколько у нее денег? Как и куда она их вкладывала?

– Нет, но она была хорошо обеспечена. За последнюю работу заплатила мне семьсот пятьдесят фунтов, хотя я с ней не полностью справился. Если честно, то мисс Тайлер понимала, что я порой нуждался в деньгах, и бывала щедра.

– Этим утром мы беседовали с ее матерью, мистер Ламли. Год назад мисс Тайлер составила завещание. Оригинал хранился у адвоката, а копия лежала у них дома. Матушка знала про завещание. В основном все было завещано самой миссис Тайлер. Но я получил у нее и у их адвоката разрешение поставить вас в известность об одном из пунктов данного документа.

Внезапно Джордж ощутил перемену в настрое собеседника.

– В чем там дело? К чему вы клоните? – спросил он.

– Я просто задаю вам вопросы, а вы любезно отвечаете на них, мистер Ламли. Только и всего. Мы расследуем случай самоубийства и хотим установить его причины. Любая помощь с вашей стороны для нас бесценна. Вы знали, что упомянуты в завещании мисс Тайлер?

– Нет.

– Она оставила вам пять тысяч.

– Пять тысяч чего?

Сержант не смог сдержать улыбки.

– Фунтов, конечно же.

– Не могу в это поверить.

– Однако таково положение дел. Могу добавить, что мисс Тайлер не была очень богатой женщиной, но и не бедствовала.

– Мне наплевать, сколько денег она мне завещала. Я бы предпочел видеть ее живой. И если хотите знать мое мнение, она не принадлежала к типу людей, которые совершают самоубийства. А еще понимаю, что́ вы обо мне подумали. Вы решили, будто я убил Бланш, потому что не хотел вешать на себя заботу о ребенке и рассчитывал на куш в пять тысяч монет. – Джордж поднялся. Его лицо, исказилось от злости. – Господи, за кого вы меня принимаете?

Сержант сделал умиротворяющий жест рукой.

– Никто вас ни в чем не подозревает. Мы с вами просто беседуем. Я сообщаю информацию и получаю ответы от вас. Все ради того, чтобы окончательно прояснить обстоятельства дела. Лично я считаю, что вы непременно женились бы на мисс Тайлер, если бы узнали о будущем ребенке. И в равной степени уверен в вашей неспособности на убийство ради пяти тысяч фунтов. Вы принадлежите к иному типу людей, мистер Ламли.

– Но мне показалось, вы намекнули, что это могло и не быть самоубийством. Вы думаете, его инсценировали? А на самом деле кто-то убил Бланш?

– Не забывайте, что разговариваете с полицейским, мистер Ламли. Наша работа заключается в сборе улик, установлении фактов. Мисс Тайлер все-таки могла совершить самоубийство по причинам, достаточно веским для нее, но о которых мы никогда не узнаем. Однако могла и не совершить его. Сейчас я хочу, чтобы вы отправились домой и обо всем поразмыслили. Заметьте, не обсуждали с кем-либо, а обдумали наедине с собой. И если что-нибудь полезное для нас придет вам в голову, сразу же дайте знать.

Джордж вернулся в «Красный лев» и пообедал за стойкой бара с двумя большими порциями виски и содовой.

А в полицейском участке, как только Джордж ушел, к сержанту присоединился детектив из уголовного розыска. Тот самый, что прежде осмотрел дом Джорджа и через Скотленд-Ярд отправил свой отчет в департамент Буша.

– Ну и как? – спросил он.

Сержант покачал головой:

– Уверен, он ни о чем не знает. Понятия не имел о ее беременности, как и о деньгах, причитающихся ему по завещанию. И находится в полнейшем недоумении, по какой причине она могла отправиться за город на пикник, а потом покончить с собой.

Детектив взял со стола отчет о вскрытии и просмотрел его.

– А что это за мелкий синяк в верхней части левой руки?

– Такой легко себе набить, просто выходя из машины. Случайно ударилась, вот и все. Нет сомнений, что причиной смерти явилось отравление выхлопными газами. В маленьком автомобиле достаточно нескольких минут, чтобы их содержание в воздухе вызвало летальный исход. Думаю, она все-таки наложила на себя руки, но мы так и не узнаем, по какой причине.

– А что считает шеф?

– Ты же знаешь его отношение к самоубийствам. Особенно в автомобилях. Что бы там ни говорила эта старуха, миссис Тайлер, а он распорядился провести дополнительную экспертизу. Проверить кровь и внутренние органы на присутствие наркотиков или токсических веществ. Она бы стала не первой, кому сначала впрыснули яд, а потом разыграли самоубийство.

– И не последней. Ты ведь в курсе, что мы написали рапорт на Ламли в связи с делом Торговца?

– Да. Получается, что он у нас похититель людей, а теперь еще и убийца. Чушь собачья! И вообще, мы по тому делу написали множество рапортов на разных людей.

– Но я все равно считаю, что нужно информировать их об этом случае. Кто знает, в каком направлении они сейчас ведут расследование?

– Ладно. Вот только я бы подождал, пока доктор проведет повторные анализы и пришлет отчет. Он должен лежать у меня на столе завтра. И если хочешь знать, охота за Торговцем – занятие бессмысленное. Он уже спокойно сбежал из страны со своей добычей. Просто у высшего начальства этот тип навсегда останется большой занозой в задницах. А если веришь, что Ламли в чем-либо замешан, тогда я скажу тебе, что Джек Потрошитель до сих пор жив, здоров и спокойно живет в Блэкпуле. Ты и в это поверишь?

Эдвард Шебридж прочитал заранее оговоренное кодированное объявление в «Дейли телеграф». Радости не испытал. Все радостные эмоции ожидали его гораздо позже. А в этот момент он всего лишь получил сигнал, которого дожидался. Шебридж уселся за пультом в своем подвальном кабинете, взял портативную пишущую машинку и проставил дату в пустовавшем углу листка с письмом для Грандисона, которое напечатал одновременно с посланием в адрес сэра Чарльза Мэдема. Затем передал его жене, чтобы она отправила конверт по почте. Ей предстояло отправиться на машине в Саутгемптон.

Стоя рядом с автомобилем, Шебридж сказал:

– В Саутгемптоне купи местную вечернюю газету. Кажется, она называется «Ивнинг эко».

– Из-за мисс Тайлер?

– Да, они уже могли написать о ней.

– Но ты ведь ничем не обеспокоен?

– Нет. Даже если они выяснят, что она заезжала сюда, это ничего не изменит. Мы не знаем о том, что она совершила самоубийство. Нам неизвестна подлинная причина, приведшая ее в наш дом. Она говорила с нами только о месте под кемпинг для дачных домиков на колесах. И это правда. Мисс Тайлер не упомянула бы о мисс Рейнберд, если бы не перепугалась. Ее истинная цель заключалась в том, чтобы посмотреть на нас, прежде чем принять решение, как действовать дальше. Если о ее приезде к нам кто-нибудь знал, нас, вероятно, в ближайшее время посетит полиция. Но мы расскажем чистую правду, до известных пределов. Если им известно о мисс Рейнберд и моем с ней родстве, я опять-таки скажу правду. Мисс Рейнберд меня не волнует. Когда купишь газету, проверь, есть ли в ней сообщение, а потом немедленно избавься от нее.

– Жаль, что так получилось.

– Но мы же всегда знали о возможном элементе случайности. Он мог оказаться роковым для нас или же мы сумели бы с ним справиться. Мы нашли выход из положения. Знаем, как высоки ставки в игре, нам известны все подстерегающие нас опасности. Нам не свойственна самонадеянная уверенность в собственной безгрешности. Все когда-нибудь допускают ошибки. Боги послали нам нежданную случайность, только и всего. Вероятно, чтобы испытать нашу стойкость и умение справляться с кризисами.

Шебридж поцеловал жену.

– Эта женщина была не из тех, кто совершает самоубийство, – задумчиво произнесла она.

Он улыбнулся, уверенный, что это не было проявлением слабости с ее стороны. Жена не знала, что такое слабость или страх.

– Подобное происходит часто, – заметил Шебридж. – И кто-то непременно говорит: «Не могу поверить. Она была не из тех, кто способен на такое».

Когда жена уехала, он отправился в сторону луга, захватив с собой принадлежавшего сыну ястреба-тетеревятника. Пока мальчик жил в интернате, Шебридж сам тренировал птицу. По пути ему пришлось миновать рощицу вязов с задней стороны дома. Самка, на голове которой не было привычного мешочка, сразу увидела суету грачей в кронах, нахохлилась, начала распускать хвост и отслеживать полеты черных птиц.

Но хозяин пронес ястреба сквозь рощу и прошел еще полмили вниз по лугу. Там раскинулись возделанные поля, на них пробивались ранние побеги кукурузы. В этом же месте пролегал обычный маршрут перелета грачей из полей к гнездам среди вязов. Чаще всего они перемещались стаями, но иногда в такой полет вверх вдоль склона пускался одинокий грач. И вскоре они увидели его. Шебридж спустил ястреба, и самка устремилась к грачу с наветренной стороны. Тот заметил появление хищницы. Не имея рядом прикрытия ни на дереве, ни на земле, он принялся неловкими кругами подниматься вверх, стараясь попасть в ветряной поток. Ястреб повторял круги грача, но тот тоже был сильной птицей, и у ястреба ушло время, чтобы подняться выше своей будущей добычи.