Невыносимое счастье опера Волкова (СИ) - Коваль Алекс

Движения губ Вика лихорадочные. Руки его по телу моему шарят. Щиплют, щекочут, заводят! Поцелуи стремительные, влажные, ненасытные. В губы, в подбородок, в щеку, в шею. Их много, часто, быстро и везде! Волков зацеловывает нетерпеливо, касаясь лица, плеч, ключиц. Клеймит, присваивает, наслаждается!

Я вздрагиваю и подаюсь вперед, когда его ладонь оказывается сначала у меня на животе, а потом и между ног. Перед глазами мушки пляшут, и я зажмуриваюсь. Вик начинает ласкать меня поверх бархатных трусиков. Надавливая и выводя круги. Там уже мокро. Они уже насквозь. Мне уже мало!

Я буквально таю в его руках, как та самая “конфетка”. Нащупываю пальчиками пуговицы на его рубашке и расстегиваю. Путаюсь, сбиваюсь, злюсь, порываясь вырвать их с корнем! А справившись, стягиваю рубашку с Волкова и отшвыриваю куда-то в сторону.

Слышится звон. Стук. Кажется, я сшибаю что-то с подоконника. Ваза? Статуэтка? Цветок? Пофиг! Горячие губы Вика обхватывают бант на моем соске. Зубы прикусывают горошину. Не больно, но приятно-ощутимо! Язык его очерчивает ареолу, разгоняя импульсы по всему телу. Я сжимаю зубы, приглушая громкий стон наслаждения, прошибающего от самой макушки. Боже-е-е…

– Вик, – всхлипываю.

– Почему ты не надевала это белье дома? – шёпот с надрывом.

– Берегла для особого случая.

Откидываюсь спиной на стол. Даю Вику больше пространства для маневра его губ. Влажных, горячих, любимых. Он повторяет свою ласку ртом на груди. Меня взрывает! Спина выгибается, ногти впиваются в плечи Волкова. Я жмусь к нему ближе. Трусь промежностью о грубую ткань его брюк и сквозь стиснутые зубы рычу:

– Хочу тебя… давай же… пожалуйста…

Волков, выругавшись, отстраняется. Я в полубессознательном состоянии наблюдаю, как он расстегивает ремень. Суетливо дергает собачку на брюках. Приспускает их вместе с боксерами, выпуская из трусов свой невероятно шикарный член. Я невольно облизываю губы, жадно сглатывая слюну. В горле резко пересыхает. Вик шарит рукой по ящику стола и ругается:

– С*ка, у меня нет резинки. Они все в тачке, конфетка…

Я хрипло нервно смеюсь. Кто-то не готовился к сексу на рабочем месте?

– Поверь, нам они теперь не к чему.

Но я, впечатленная зрелищем, уже и так не хочу. Я сегодня вообще кладезь шебанутых идей! Спрыгиваю со стола и опускаюсь перед Виком на колени. Веду ладошкой по темным волосам на лобке и облизываю языком свои пересохшие губы.

Хочу.

Очень сильно хочу ощутить его тяжесть во рту.

– Конфетка?

– Тш-ш…

– Ты что выдум-м-м…, – перебивает сам себя Волков, – ах*еть! – выносит вердикт, когда я слизываю язычком каплю спермы. Пробуя его желание на вкус. Глаза непроизвольно зажмуриваются и тут же распахиваются.

Он большой и горячий. Возбужденный. Красивый, зараза! Выступающие венки, натянутая от напряжения плоть. Не уверена, что я смогу взять его полностью, но…

Поднимаю на Вика взгляд снизу вверх. В его глазах молчаливый восторг. Мне нравится. Это окрыляет. Мысль, что я стою перед ним на коленях, а в моих руках целиком и полностью его удовольствие, зажигает. Что только я контролирую ситуацию – заводит до мурашек.

Я хочу попробовать большее. Не прерывая зрительного контакта, касаюсь губами головки. Рот наполняется слюной. Я обхватываю и беру ее в рот. Тихонько постанываю. Облизываю. Шикарно!

– Ох, Конфетка…

– М-м, так хорошо?

– Зае*ись…

Да, мой мужчина явно сегодня не красноречив. Но грязные словечки, которыми Вик кидается, только больше подстегивают. Я устраиваюсь на коленях удобней и беру его глубже.

Зажмуриваюсь. Стараюсь дышать ровно и расслабить горло, чтобы убрать лишнее сопротивление. Начинаю посасывать. Прохожу по всей длине язычком. Помогаю себе ладонью. Обхватываю ствол пальчиками и сжимаю. Веду быстро, резко, крепко. Сама ерзая от нетерпения и возбуждения, плотнее свожу бедра. Это очуметь, как приятно!

У нас в постели уже было многое, но до минета дело не доходило. Поэтому действую я чисто на инстинктах. Прощупывая, угадывая, что и как Вику может понравиться. Ласкаю, стараюсь, принимаю его максимально глубоко. Как никогда сильно хочу доставить своему мужчине удовольствие на грани.

У меня это получается.

Ладонь Вика собирает в хвост мои разметавшиеся по спине волосы. Он наматывает их на кулак. Немного больно, но не смертельно. Волков помогает брать себя глубже. Подсказывает своими движениями, чего хочет. Направляет. Чуть ускоряет темп проникновения. Сам подается вперед бедрами. Толкается в меня, задыхаясь и грубо постанывая от наслаждения.

Пульс шарашит на запредельных. Я вся горю. Изнемогаю. Схожу с ума от собственного сжигающего желания. Я даже не представляла, что доставлять кому-то удовольствие может быть круче любой самой жаркой прелюдии!

Это безумие. Сумасшествие! Крайняя степень идиотизма – делать это у него в кабинете, куда в любой момент могут постучать. Я точно закрыла дверь?! Точно провернула ключ в замочной скважине?! Камеры точно отключены?!

Уже плевать! Не помню. Не важно. Все мысли только о потрясающе отзывчивом члене у меня во рту и тихих грудных стонах Волкова. Приятных, как божественная мелодия. Ему хорошо, а меня уносит.

Я стараюсь, лижу, посасываю, ласкаю его. Принимая в себя до тех пор, пока не чувствую, как он напрягается. Мышцы пресса под моей второй ладошкой каменеют. Подступает разрядка.

Вик тянет меня на себя, заставляя встать с колен. Хочет остановить и прервать. Я протестую. Скидываю его руку со своего плеча и продолжаю действовать языком, обхватывая член губами до тех пор, пока с грудным стоном и моим именем на губах Волков не доходит до финиша. Содрогается, кончая.

– Конфетка… Ох, бляяять!

Я зажмуриваюсь. В рот ударяет горячая сперма. Ее много. Но я выпиваю до капли. Пьянею от собственной смелости. От его вкуса на моем языке. Чуть солоноватого, но до чертиков приятного от мысли, что это сделал с ним я! Ощущение власти над своим мужчиной топит с головой. Мне понравилось.

Я отстраняюсь и облизываю губы. Поднимаюсь с колен. Улыбаюсь от выражения полной дезориентации на лице Виктора. И тихонько взвизгиваю, когда он стискивает меня в своих медвежьих объятиях, возвращая обратно попой на столешницу.

Взгляд у него ошалелый. Движения пылкие, лихорадочные. Вик нападает на мои губы. Зацеловывает. Быстро-быстро. Покрывает поцелуями лицо, кусает губы и шепчет, много и часто, сбивчиво, на вздохах:

– Люблю… люблю… Больше жизни люблю, Кулагина!… Похуй на правильный момент… Тони, выходи за меня, а? Давай поженимся?... Хочу, чтобы ты окончательно стала моей, конфетка… Только-только моей!

Когда до моего мозга доходит смысл услышанного, я теряюсь. Слегка. Торможу Вика, упираясь ладонями ему в грудь. Мамочки, как бахает его сердце! Сильное, мощное, в ладонь мою ударяется “с разбега”.

Я заглядываю в его глаза. Они полыхают! Восхищением, трепетом, гордостью. Такой шквал чувств в его взгляде! И все обращены ко мне. На меня. Я неожиданно тушуюсь. Решаю свести все к шутке, глупая. Бросаю:

– Так вот как оно работает? Всего-то надо было сделать минет, и ты готов вести меня в ЗАГС?

Вик бледнеет. Краска сначала стремительно отливает от его лица. А потом, хлынув с новой силой, приливает к щекам. Мой опер краснеет. Мой мужик в натуральную смущается! Зависает, как будто я ему сейчас пощечину влепила.

Я понимаю, что я конченая дура! Ляпнула такую ерунду! Испортила такой моментище! Тут же об этом жалею и обхватываю ладонями его щеки, тараторя:

– Я пошутила. Я просто неудачно пошутила! Прости, пожалуйста! Конечно, я так не думаю, Вик!

Волков ничего не говорит. Лезет в карман брюк, которые все еще висят приспущенные у него на бедрах. Порывшись в кармане, достает…

– Блин, Вик…

Блин-блин-блин! Смотрю на черную бархатную коробочку в его пальцах, и теперь уже меня смущение топит с головой. Он подкидывает ее в своей ладони и тут же ловит. У меня сердце вместе с колечком прыгает в груди.