Современный швейцарский детектив - Фридрих Глаузер

Мы неторопливо пошли по галечной дорожке навстречу дымовым трубам концерна «Вольф», который вставал за кронами деревьев парка, похожий то ли на огромную крепость, то ли на заколдованный замок, то ли на запретный город.

Никто из нас не начинал разговор.

Мы молча шагали рядом. Я снова чувствовал растущий в горле ком.

Перед ведущей на берег реки дорожкой, которая огибала территорию концерна, мой спутник вдруг остановился.

— Если я вас правильно понял по телефону, вы собираетесь сделать мне важное сообщение.

— Гм! — Я кивнул. — Но мне казалось, что вначале вы захотите задать мне несколько вопросов.

С невинным видом Феш пожал своими покатыми плечами. Он глубоко вздохнул. Из его ноздрей вылетели маленькие облачка пара. Как ядовитые пары при взрыве на объекте номер 71.

Если Виктор успел позвонить ночью Фешу и сказать ему, что сжег негативы, то моя песенка спета.

Откашлявшись, я осторожно заговорил:

— Господин Нанцер, Виктор, приезжал ко мне вчера и сделал мне одно предложение.

— Я в курсе, — коротко отреагировал Феш. — Вы его примете?

Теперь он не казался беспомощным или робким, лицо у него было решительным.

— Ответ для меня непрост.

— Вот оно что, — он иронически поднял брови. — Вы выдвигаете новые требования?

— Не поймите меня превратно, господин Феш, — повернувшись, я двинулся по галечной дорожке обратно. — Ситуация осложнилась. Кстати, ведь у каждого из нас может оказаться с собой портативный магнитофон или передатчик…

— Уверяю вас, у меня ничего подобного нет, и не знаю, зачем мне это понадобилось бы.

— В качестве доказательства. Ведь я, например, мог бы записать наш разговор.

— Это было бы весьма неразумно и совершенно несообразно обстоятельствам.

— А несообразность уже преступна, так?

— Дорогой господин Фогель, давайте не заниматься буквоедством. Простите, но для этого у меня просто нет времени.

— Хорошо. Вас не удивило, что Виктор Нанцер до сих пор не дал вам знать о себе?

Мне пришлось все поставить на карту.

Феш прищурил свои голубые глаза и пристально взглянул на меня сквозь очки в тонкой оправе.

— Удивило.

— А то, что от господина Гуэра также не поступает никаких сообщений?

— От кого?

— Не притворяйтесь святой наивностью! От Гуэра, или как там зовут того типа, которого вы пустили по моему следу.

— Я никого не…

— Господин Феш, — я повысил голос. — Разговор останется между нами, поэтому хватит играть в прятки. Виктор рассказал мне, кто этот Гуэр на самом деле.

Он закусил нижнюю губу, но промолчал. Я заметил, что при последних репликах мы зашагали быстрее, теперь мы подходили к лестнице, ведущей на мост через Рейн.

— Вы велели следить ему за мной? Да или нет?

Он пожал своими узкими плечами.

— Если вы предпочитаете это слово…

— Вчера этот Гуэр напал на меня. Вероятно, он хотел убрать меня, как это было сделано с Габором Месарошем. Я защищался. К сожалению, господин Гуэр упал во время нашей схватки в Фирвальдштетское озеро. И, по–моему, утонул.

Феш молчал, уставившись на реку. Казалось, зимний воздух дрожал от шума проносящихся по автостраде машин.

Сквозь толстую куртку я почувствовал холодок металлических поручней, к которым я прислонился. Феш медленно повернул ко мне лицо.

— А что с Виктором? — хрипло спросил он.

Значит, они дружили. Уж не обязан ли Виктор своей карьерой Фешу, партнеру по стайерским дистанциям?

— Виктор тоже мертв. Несчастный случай. Он мылся в ванной, потом я услышал, как он включил фен. Раздался треск, Виктор закричал. Я был так потрясен, что сбежал из дачного домика без оглядки.

Поверил ли мне Феш? По его глазам было трудно что–либо понять. Но известие о смерти Виктора его действительно ошеломило. Он глядел на меня долгим, отсутствующим взглядом, однако я чувствовал, что тем не менее этот взгляд изучает меня.

Потом он стиснул пальцы в перчатках.

— Полагаю, это и есть то важное сообщение, ради которого вы просили о встрече?

Я кивнул. Теперь все зависело от того, захочет ли Феш вступить в игру.

— Теперь вы понимаете, почему я сказал, что ситуация осложнилась?

— Разумеется, — Феш кашлянул. Теперь он не мог отделаться от хрипоты. — Вы никого больше… не поставили в известность… об этих прискорбных происшествиях?

Я покачал головой.

— Нет, я считал это пока нецелесообразным.

Феш бросил на меня злой взгляд, но робости я не чувствовал. И ком в горле куда–то исчез.

— Видите ли, господин Феш, мне было бы и самому крайне неприятно, если бы вокруг этих событий поднялся шум. А в случае полицейского расследования мне, вероятно, придется рассказать об их подоплеке, то есть коснуться истории, которую мы с вами предпочли бы забыть. Не так ли?

— Именно так.

— Зато, если вы употребите свое влияние на то, чтобы мое участие в этой злополучной истории, куда я попал невольно…

— Невольно… — горько усмехнулся вице–директор.

— …Чтобы мое непреднамеренное участие в этой злополучной истории не было бы раздуто, — хладнокровно продолжил я, — тогда и у меня не будет надобности воспользоваться кое–какими документами, которые сейчас хранятся в надежном месте.

Феш с неожиданной резкостью оттолкнулся от поручней и приблизился ко мне.

— О, я все понял, господин Фогель. Пойдемте выпьем кофе. Я что–то продрог.

Мы пили кофе в кафетерии вместе со сменными рабочими из производственных цехов, которые нельзя останавливать и на карнавальные дни. Мы больше не вспоминали о прошлом и не говорили о будущем. Феш лишь вскользь сказал мне, что предложит меня в преемники Виктора. Мы беседовали о том, что хорошо бы уехать в теплые страны, и, к моему удивлению, у тщедушного менеджера были такие же мечты, как и у меня. Ему хотелось бы бросить все эти кадровые совещания и абонементные концерты, признался он со смущенной улыбкой. Он грезил о белом, свежеоштукатуренном домике в Провансе, посреди лавандового поля. С финансовой точки зрения это не проблема. Но время, где взять время?

Когда мы незадолго до обеденного перерыва выходили из кафетерия, я знал, что отправлюсь домой, в маленькую двухкомнатную квартирку, с покореженной газовой колонкой, которую Ида не успела отремонтировать. Наверно, мы с ней переспим, а потом, если я не свалюсь от усталости после такой ночи, мы двинемся в «Цех башмачников», где Урси зарезервировала два места. Мы будем долго сидеть, веселиться, пить вино, пока наконец не выступят Вернер и Эдди со своими злыми частушками, в которых они возьмут под обстрел взрыв на объекте номер 71, — все это будет сделано с типично базельским остроумием, которое задевает, но не слишком больно.

Надо еще подумать, как сообщить моим будущим подчиненным о смерти Виктора.

ЭПИЛОГ

В карнавальный вторник кантональная полиция Нидвальдена в Штансе сделала следующее заявление для печати:

«Вчера, в понедельник, по сигналу, поступившему от населения, в дачном домике курорта Беккенрид обнаружен труп В. Н. (39 лет, постоянное место жительства — Базель). Кантональная прокуратура ведет расследование, однако уже сейчас можно считать установленным, что смерть наступила в результате неосторожного обращения с бытовым электроприбором. Вероятно, пострадавший пытался включить электрофен, находясь в заполненной водой ванне.

В этой связи кантональная полиция предупреждает о необходимости осторожного обращения с бытовой электротехникой в местах, где есть водопровод, и просит всех граждан соблюдать соответствующие правила ее эксплуатации».

В тот же день фигуристая секретарша доктора философии и права господина Филиппа–Августа Феша отпечатала личное письмо шефа начальнику отдела кадров концерна «Вольф–Хеми АГ».

«Дорогой Генри, я не смог дозвониться тебе сегодня утром, потому вкратце сообщаю следующее. Как ты уже, наверно, знаешь, позавчера в результате несчастного случая погиб Виктор Нанцер, руководивший отделом «внутренней коммуникации». Его обязанности временно исполняет Ханс–Петер Амбюль, редактор газеты «Вольф–ньюс». Не думается, чтобы он вполне соответствовал обязанностям начальника столь ответственного отдела, поэтому предлагаю тебе как можно скорее назначить преемником Нанцера Мартина Фогеля, личный номер 347 628. Тому есть и еще некоторые причины, которые я изложу тебе при личной встрече.

Счастливого карнавала,

Филипп.

P.S. С Бальмером этот вопрос согласован».

Еще в воскресенье доктор Армин Бунгерт напомнил лаборатории, что он до сих пор не получил результатов анализов по «Фогелю М., род. 30.05.1952; пол — мужск.». Тем не менее результаты были представлены только в четверг, после карнавала. Накануне он прокутил всю ночь вместе с Иреной, Мартином, Идой и еще несколькими коллегами из концерна «Вольф» в привокзальном ресторане Базеля. Несмотря на похмелье, врач сразу же понял смысл скупых строчек: