Огненные птицы - Биверли Бирн

– Прекрати, – скомандовала Шарлотта. – Прекрати этот спектакль! Не смей издеваться над ней и поучать меня! Ты прекрасно понимаешь, черт тебя побери, что я имею в виду.

Диего спокойно уселся в кресло и пригубил вино.

– Наверное, понимаю. Но даже, если я в состоянии сделать то, о чем ты просишь, с какой стати я должен делать?

– Я тебе уже объяснила почему. Она совершила этот поступок ради нас. У него были шашни с Крупном. Он хотел отдать Британию на растерзание Гитлеру. Как ты думаешь, хорошо бы пришлось Мендоза, окажись они под Гитлером?

– Думаю, что не очень, – признался он. – Мы не имеем общих дел с Германией. Но это распространяется лишь на фашизм Гитлера, не больше. Здесь, в Испании, мы поддерживаем Франко и фалангистов. И здесь, в Испании, существуют законы, наказывающие за убийство. И другие законы, запрещающие сокрытие лиц, объявленных преступниками.

– Диего! Прекрати, наконец, нести околесицу! Аманда здесь. Я – тоже. Ты должен и можешь помочь. Ты прекрасно можешь это сделать, и ты это знаешь, ведь так? И хватит меня поучать…

Он уже был готов выпроводить их отсюда, сдать властям, отдать их на волю судьбы или отправить обратно в Англию. Потом снова взглянул на эту американку.

– Пожалуйста, прошу вас, – шептали ее губы.

Она действительно была очень красива, та маленькая американка.

– Ладно, – сдался наконец Диего. – Рассказывайте. Расскажите мне все, как было. С самого начала и до конца и без утайки! Потом посмотрим, что можно сделать.

Шарлотта не переоценила влиятельности Диего. Он начал подбираться к власти над домом в тридцать первом году, когда ему исполнилось двадцать пять. В те времена домом правил Майкл Кэррен, наполовину ирландец, наполовину еврей, его двоюродный брат. Майкл был настоящим великаном, обладал незаурядной физической силой и, кроме того, был очень проницательным человеком. Он умел предугадать обстоятельства, обращать их в свою пользу и добиваться того, что задумал.

После второй мировой войны Майклу удалось расширить границы владений Мендоза. Их интересы достигли уровня стран Латинской Америки. Именно тогда и родилась «Группа Мендоза».

Матерью Диего была представительница рода Мендоза. Как и Майкл, она происходила из линии Роберта Ренегата и его жены цыганки Софьи. Еще будучи мальчиком и живя во дворце Мендоза в Кордове, Диего своими глазами наблюдал межнациональный характер семейных интересов. Когда Диего исполнилось девятнадцать, ему представился шанс чуть облегчить непосильное бремя своих неудовлетворенных амбиций.

Старший сын Майкла Мануэль по закону должен был унаследовать мантию патриарха, но Диего обладал умением, которое было уникальным среди представителей его родственного клана. Он был полиглотом. Его мозг впитывал слова чужих языков как губка, причем для этого ему приходилось прилагать не больше усилий, чем любому другому, чтобы, скажем, загореть на южном солнце. Он бегло и почти без акцента говорил по-английски, по-немецки, по-итальянски и французски, и это его умение не раз оказывало дому Мендоза ряд неоценимых услуг.

В тридцать первом году Майкл поставил его во главе отдела «Группы Мендоза», который занимался вложениями за рубежом, и у Диего появилась реальная власть. Этот год был знаменательным и во многих других аспектах. Именно тогда перестала существовать испанская монархия, и страна перешла под управление республиканцев. В этот год умирает от пневмонии Майкл. И Мануэль берет на себя руководство домом Мендоза в период наибольшей политической нестабильности.

Позже Испания пережила жесточайшую гражданскую войну, и когда это безумное кровопролитие закончилось, Франко и фалангисты праздновали свою победу над республиканцами. Именно Диего предсказал полную и окончательную победу Франко, которого поддерживали германские и итальянские фашисты. Ко времени этого приезда в Мадрид Шарлотты и Аманды в тридцать девятом году Мануэль уже имел опыт обращаться, если это требовалось, к своему младшему брату, чей блестящий ум он уважал и который был хорошо осведомлен об их заокеанских операциях. Тем не менее, Диего решил сейчас не лезть напролом, а действовать осторожно. И в понедельник после Пасхи он сам отправился в Андалузию.

Братья встретились в имении – «кортихо». Имение это было пожаловано дому Мендоза еще в XIII столетии испанским королем-христианином в знак благодарности за их помощь в деле изгнания мавров из Испании. Дом, как был, так и оставался простым и непритязательным. Здесь не было и следа той вызывающей роскоши, которая отличала дворец в Кордове. Диего и Мануэль восседали друг против друга на обтянутых кожей креслах в почти пустой комнате, стены которой сияли белизной. В очаге, формой сильно напоминавшем обычный деревенский, жарко пылали поленья. Над этим импровизированным камином висел портрет основателя сионизма Теодора Герцля.

Жена Майкла Бэт вернула их семье иуйдейское вероисповедание. Согласно иудейскому закону «ха-лака» Майкл был евреем по матери – Лила Кэррен родилась в семье беглецов-евреев, осевших в Дублине. Бэт, напротив, перешла в иудаизм из протестантства. Но именно Бэт привила своим детям глубокое уважение и любовь к этой древней вере. Именно благодаря ей, Майкл постепенно стал преданным иудеем, а в последние годы жизни – ревностным сторонником сионизма.

– Так в чем дело, Диего? – спросил его Мануэль. – Что за причина столь внезапного визита? Что-нибудь произошло? Ты ведь говоришь, что это касается скорее семьи, чем бизнеса.

– Строго говоря, да. – Диего взглянул на портрет Герцля. – Скажи мне, ты помнишь того англичанина по имени Эмери Престон-Уайльд, виконт Суоннинг?

– Мы никогда не были знакомы и не встречались, но он ведь женат на одной из Мендоза, если не ошибаюсь?

– Был женат. Его первой женой была дочь Чарльза Мендозы Филиппа. Пять лет назад она умерла, едва дожив до тридцати.

Мануэль кивнул:

– Ну и?

– Два года назад этот Суоннинг женился второй раз на одной молодой американке по имени Аманда Кент. Она – подружка нашей кузины Шарлотты, как выяснилось.

– Но дело же не в этих романтических байках, Диего, а?

– Нет, не в них. Но, тем не менее… В последнее время этому виконту Суоннингу вскружили голову лавры побед Третьего Рейха. Он вступил в ряды партии Мосли. И, что важнее, имел несколько тайных встреч с Круппом. Речь идет о некоем плане разместить завод в Англии, продукция которого попадала бы в Германию, в руки нацистов, естественно…

– Каков ублюдок, – пробормотал Мануэль. – А ты не имеешь возможности слегка надавить на него?

– Нет необходимости, – тихо ответил Диего. – Два дня назад эта малышка Аманда застрелила его.