Неугасимый огонь - Биверли Бирн

– Ничего я не жду, дорогая. Сама посуди, надо быть просто безумцем, чтобы отправляться в дорогу безоружным. – Он поднял на нее глаза и улыбнулся. – А я уже больше не безумный.

– Нет.

– Благодарю тебя.

– Это не только мои старания, Роберт. Я дала тебе возможность вернуться к жизни, это так, но решение встать на ноги ты принял сам.

– И не собираюсь допустить, чтобы меня опять затянуло в эту дыру. – Он прикоснулся рукой к ее щеке.

Кожа Софьи была восхитительно мягкой и нежной. Внезапно его пронзило чувство, испытанное им от обладания ею, ее обнаженным телом, – терпкий запах ее страсти…

– Софья…

– Да?

Он протянул было к ней руки, но, как бы опомнившись, опустил их.

– Нет, не сейчас, потом, когда вернусь.

Софья молчала, но он по-прежнему видел озабоченность в ее синих глазах.

– Девочка моя, не думай ни о чем, – произнес он с наигранной беззаботностью. – Вот, взгляни, здесь полная комната книг. Полистай их, пока я вернусь. На пять дней тебе их более чем достаточно.

– Я уже многие из них прочитала. – Роберт, запрокинув голову, от души рассмеялся. – Ты вечно меня опережаешь. Многое я отдал бы за то, чтобы разузнать, кто же все-таки научил тебя писать и читать и сделал из тебя то, что ты сейчас есть, донья Софья.

– Я бы тоже хотела это знать, – довольно ядовито ответила Софья. – Но, как я понимаю, здесь мне никто и ничего не скажет.

– И все-таки этим следует заняться, но об этом потом. – Он засунул пистолет за пояс, подхватил сумку и направился к двери.

– Роберт, подожди.

– Да?

Она подбежала к нему, бросилась ему на шею и поцеловала его в щеку.

– Пусть Бог сопутствует тебе.

– Мой Бог или твой? – тихо спросил ее Роберт.

– Какое это имеет значение.

Он схватил ее в объятья и крепко поцеловал. Это произошло впервые за шесть лет, но ничего непривычного он не ощутил. Она не показалась ему чужой, он от нее не отвык. Как и тогда, в тот день в его имении – сейчас от нее исходил тот же запах, невообразимо сладостный, пьянящий его – смесь меда, лимона и лаванды. Когда он отпустил ее, оба тяжело дышали, и она видела, как на его щеках разгоралось пламя страсти и желания. Роберт взял ее ладонь и легонько прижал к ее губам.

– Мы еще поговорим, когда я вернусь, – пообещал он. – Думаю, что у нас есть, что сказать друг другу.

Поцелуй Роберта еще долго преследовал Софью. Все было таким многообещающим, словно ее будущее, давным-давно предсказанное ей чудесным, уже можно было потрогать руками. Но это не принесло ей радости. Все утро Софья пребывала в беспокойстве и озабоченности. Она бесцельно, бродила по дворцу, выходила в бесчисленные патио и смотра на небо. А оно оставалось все таким же неясным и затянутым дымкой. Температура воздуха повышалась, день становился таким же жарким, как и в середине лета. Но стоял не зной и палящая летняя жара, а влажная, гнетущая духотища, вызывающая испарину и не дающая легко дышать. Софья с облегчением возвращалась под защиту прохладных каменных стен дворца.

Займись чем-нибудь, повторяла она себе, начни что-нибудь делать, чтобы отвлечься от дум о Роберте и его поездке. Пури! Да, сейчас самое подходящее время заняться ее проблемами. Софья потянулась к колокольчику и когда появилась горничная, велела ей вызвать кухарку. Она вскоре явилась.

– Вы хотели поговорить со мной, сеньорита.

– Да, Пури, хотела. Подошло время кое-что сделать для тебя.

– А что, сеньорита?

– Мы должны снова превратить тебя в молодую девушку. Пойдем со мной.

Они направились в комнату Софьи. Пури шла за ней, крестясь и взывая к Богу, чтобы эта цыганка-колдунья с ней что-нибудь не сотворила.

Софья как-то натолкнулась в библиотеке на любопытные бумаги, рассказывающие о том, как пользоваться хной. Вот оно! А она, глупышка, ломала голову над тем, как облегчить жизнь своей поварихе. Тогда, во время первой беседы с Пури, Софья уже знала, что можно сделать с волосами кухарки. Она еще помнила, как Фанта превращала седые волосы в черные, но она не знала, что для этого нужно иметь. Теперь же ей в библиотеке попался в руки переплетенный в кожу старый травник.

Эта любопытная книга была написана от руки кем-то из этого семейства, кто всерьез увлекался медициной. Кроме того, его занимали природные явления. На каждой странице были помещены рисунки и наброски растений и трав, а также описания способов приготовления отваров и настоек из них и как употреблять эти микстуры. А вот одно описание ее очень заинтересовало, как впрочем и любую другую женщину. Рядом с тщательно выполненным рисунком растения с парой широких листков и множеством белых цветков, стояла надпись по латыни – лавсония альба; по-арабски – аль-хенех. Женщины-мавританки берут порошок, изготовленный из высушенных листков этого растения, и смешивают с водой до получения вязкой кашицы, служащей для окраски ногтей рук и придания волосам темного цвета.

Софья внимательно изучала рисунок. Она была уверена, что где-то видела этот нарисованный цветок. Но где? Софья без особого труда вспомнила, что в буфете дворца стоят бутылочки, на одной из которых ей и попадался на глаза этот рисунок.

Хозяйка и ее повариха прибыли в роскошный будуар, бывший когда-то спальней доньи Кармен, а теперь принадлежавший Софье. Пури слегка ошалела от представшей ее глазам роскоши. Великолепный атлас, затейливые орнаменты обоев, изящный столик с массой бутылочек, кувшинчиков, расчесок, горшочков и Бог знает чего еще. Ничего удивительного, что хозяюшка такая красавица. Нет, этот будуарчик для приятных забав не для нашей сестры, простой кухарки. Но что там делает сеньорита? От дурных предчувствий Пури поежилась.

– Снимай свою блузу и завернись вот в это. – Софья достала из комода кусок белой материи.

Кухарка выполнила ее распоряжение, но испугалась пуще прежнего.

– Нечего бояться, – ласково сказала Софья, – ничего плохого я тебе не сделаю.

Софья рассматривала кухарку. Кожа у Пури была отличная: ни прыщей, ни пятен, но уж очень грязная – в ее складках застряла копоть. От нее пахло потом и кухонным жиром.

– Пури, тебе приходилось когда-нибудь принимать ванну? – спросила Софья.

– Ванну, сеньорита? Да, каждый год перед Пасхой я чуть-чуть моюсь, но так, чтобы не простудиться. Клянусь вам, сеньорита. Я здоровая и аккуратная женщина.

– От ванны не простудишься, Пури. После ванны ты почувствуешь себя отлично и будешь приятно пахнуть.

Кухарка фыркнула.

– Хорошо пахнуть?.. Хм… Мне и так не составляет труда завлекать мужчин.

– Я знаю, но ведь ты собираешься замуж за Энрике?

В глазах Пури появились слезы.