Грех во спасение - Ирина Мельникова

– Не глупи, Васена! – рассердилась Маша. – Не хочешь унижаться перед Антоном, и правильно, не унижайся! Но почему бы мне не взять тебя в горничные? Честно сказать, я чувствую себя неловко в компании двух мужчин.

– В горничные? – расхохоталась Васена. – Да какая ж из меня горничная? И притом Дмитрий Владимирович вам не чужой! Чего тут опасаться?

– Это долгая история, Васена! И возможно, я расскажу ее, но несколько позже. Но пойми, мне все-таки будет гораздо легче и спокойнее, если рядом будет женщина.

– Только не называйте меня горничной, Мария Александровна! – Васена весело улыбнулась, и Маша поняла, что она согласна. – Я лучше, как и прежде, охотничать буду. Так мне привычнее, да и дичью кто-то должен вас снабжать, а то на сухарях долго не протянете. Мужики – оне, конечно, мужики, но тайгу плохо знают, того гляди заплутают, да и охотники наверняка тоже аховые...

– Спасибо, дорогая! – Маша обняла ее и прошептала: – Да и кто, кроме тебя, нас к Амуру выведет, если казаки успели-таки дороги к перевалу закрыть?

38

– Смотрите, Дмитрий Владимирович! Вон они, за теми камнями! Человек пять или шесть... – прошептал Антон и вытянул руку в сторону невысокой круглой горушки, поросшей пихтовым лесом. – Лошадей не видно, но в этих камнях слона можно спрятать, не заметишь!

– Выходит, не зря мы усомнились в том, что Степан пришел сюда один, – задумчиво сказал Митя. – Только на этой тропе пять или шесть казаков, да у реки четверо, уже десять... И это лишь те, кого мы засекли. А где гарантия, что поблизости еще с дюжину охотников не скрывается? – Он покачал головой. – Все-таки перехитрил нас Мордвинов, ох как перехитрил!

Мужчины быстро соскользнули с камней, на которых лежали, наблюдая за казаками, перекрывшими подходы к перевалу, и вернулись к огромной пихте, под ветвями которой провели сегодняшнюю ночь.

Маша и Васена, закутанные в одеяла, сидели, прижавшись друг к другу. Бессонная ночь и вчерашние передряги дали о себе знать. Обе осунулись, под глазами залегли темные круги.

Митя выругался про себя. И что за черт его попутал вчера? Зачем он согласился задержаться в том проклятом распадке? И трижды права Маша, когда назвала его мальчишкой! Слишком велик оказался соблазн, и он не устоял, забыв об опасности, и чуть не поплатился за это! Митя внутренне содрогнулся, вспомнив ужас, какой испытал, увидев Машу и Васену рядом с мертвым телом Степана Охлобыстина. Он почти обезумел в те минуты, осознав, что могло бы случиться с Машей, не подоспей ей на помощь Васена. Отшвырнув в сторону лоток и кисет с добытым золотом, он бросился к Маше, обнял ее, прижал к своей груди и не отпускал все время, пока женщины, перебивая друг друга, рассказывали о случившемся.

Но более всех переживала свою оплошность Васена. Даже радость Антона по поводу ее решения присоединиться к ним не улучшила ее настроения. Она корила себя за опрометчивое решение завернуть в этот тайный распадок, хотя сделала это из благих побуждений, пытаясь помочь беглецам, и в первую очередь Антону. Всю жизнь она прожила в нищете и знала, как трудно ему придется в чужой стране без копейки собственных денег. Васена понимала, что господа не оставят его в беде, но более всего ценила свободу и независимость, желая того же и своему любимому. На всякий случай она прихватила с собой двухфунтовый мешочек золотого песка, намытого в прошлом году, но, понимая, что Антон не примет столь щедрый подарок, решилась буквально в последний момент показать беглецам свой «скрадок». И все складывалось благополучно, если бы Степан случайно не наткнулся на них...

Из распадка они решили выбираться другим путем, через скалы, окружившие его со всех сторон. Пришлось отказаться от лошадей и взять с собой лишь одеяла – ночи стояли холодные, и без них просто никак не обойтись, – самое необходимое из одежды, немного провизии, в основном соль, сухари, вяленое мясо и, конечно же, оружие. На их счастье, дождь так и не собрался. Лишь несколько тугих капель упали на камни, которыми мужчины торопливо заложили тело Степана. И как ни был отвратителен им этот негодяй при жизни, оставлять его после смерти на растерзание дикому зверю было бы не по-христиански.

Придвинутый совсем близко в прозрачном вечернем воздухе, белоснежно-голубой линией обрисовался перед ними перевал. Справа и слева от него вздыбились вверх непроходимые хребты. Там что-то все время ворчало и погрохатывало, а один раз словно белое облачко взметнулось на склоне и помчалось, полетело вниз, увеличиваясь в размерах, пока не кануло в мрачных глубинах ущелья, преграждавшего подходы к одной из самых высоких вершин, похожей на гигантский белый утюг.

Они благополучно выбрались из распадка и совсем было уверились в том, что встреча со Степаном всего-навсего нелепая случайность, как тут же острые глаза Васены разглядели какое-то движение между камней. Это поднималась вверх струйка легкого дыма. Девушка сделала знак остановиться. И уже через секунду они поняли: среди камней их поджидала засада. Четыре казака вольготно разлеглись возле костра; судя по их безмятежным лицам и то и дело раздававшимся взрывам хохота, они не подозревали, что их незадачливый лазутчик уже мертв, а те, кого они ловят, находятся от них в десятке саженей.

Осторожно ступая, беглецы обогнули опасное место, поднялись еще выше в горы и устроили короткое совещание. Похоже, казаки перекрыли все возможные пути к перевалу. Да их и было всего-то два, более-менее безопасных, и вернее всего, засады стояли на обоих. Был еще один, третий, о нем мало кто знал. Та самая тропа через мрачное ущелье, прозванное Чертовым, о которой Васене рассказывала Прасковья Тихоновна. Сама девушка ни разу не пользовалась ею, но название «Слезы хунхуза» говорило о том, что она не предназначена для безмятежных прогулок. Еще неизвестно, хватит ли им сил преодолеть путь, проходящий, по словам казачки, по отвесным скалам, через снежные мосты и ледники.

На всякий случай мужчины решили обследовать ближайшие окрестности и обнаружили, как и ожидали, второй пост, перекрывающий самые удобные подступы к перевалу. Так что выбора у них не оставалось. Притаившись в камнях, они наблюдали за поведением казаков. С приближением ночи они стали проявлять явное беспокойство, вероятно, почуяли неладное. Потом трое казаков, хоронясь в камнях, отправились к входу в распадок, долго не возвращались, и лишь когда ночь окончательно заполонила тайгу, беглецы услышали возбужденные крики: преследователи обнаружили брошенных лошадей и поняли, что их вновь оставили с носом.

Но вопреки ожиданию засаду казаки к утру не сняли, видно, полагали, что беглецы все равно выйдут на них. И тем самым не оставили им ни единого шанса на быстрое и благополучное преодоление перевала.