Высота в милю - Лиз Томфорд

и подносит его ближе к уху.

— Подожди. Что?

— Я предупреждал тебя, — продолжает Рич. — Я говорил тебе, что «Чикаго» нужен свой постоянный плохой парень, а в этом году ты сделал полный разворот. Я нисколько не удивлен, что они не выходят на связь.

Рот Зандерса открывается в шоке, в глазах появляется пустота.

— Я же, блядь, предупреждал тебя, Зандерс. Теперь мне нужно немного поработать и прикинуть наши возможности.

На этом его агент вешает трубку.

Вся радость или энергия, которая была в Зандерсе сегодня вечером, исчезла, и он сидит в шокированном молчании. Лунный свет позволяет мне видеть, как его грудь быстро вздымается от тревожного дыхания, когда реальность его самого большого страха отражается на его лице.

— Зи…

— Мы должны идти, — быстро говорит он. — Тебе нужно вернуться в свой номер, пока нас не поймали. Это было безрассудство — находиться здесь на людях.

Он встает с песка, не в силах смотреть мне в глаза, пока одевается.

Я физически чувствую дистанцию, которую он создает, и не знаю, как остановить это или облегчить его страхи, когда реальность такова, что он, возможно, только что потерял свой контракт. Как мне облегчить это беспокойство? Я не могу. Не тогда, когда это происходит из-за меня.

Зандерс остается в квартале от меня, наблюдая, как я вхожу в вестибюль отеля, моя одежда и волосы все еще мокрые после купания в океане.

Быстрая прогулка до лифта превращается в сплошное размытое пятно, когда моя грудь наполняется беспокойством, а разум затуманивается страхом. Страхом за карьеру Зандерса. И перед неизвестностью того, что это значит для нас.

— Стиви?

Я поворачиваю голову, стоя у лифта, и вижу Тару, сидящую на диване в холле, одна нога скрещена на другой, руки на коленях.

— Почему ты в мокрой одежде?

Застигнутая врасплох, я чувствую, как кровь отливает от моего лица. Слава богу, что Зандерс скрылся из виду, но подозрительный взгляд Тары говорит мне, что она знает, что что-то случилось.

— Купалась в океане.

Не ложь.

— Одна?

— Да, — отвечаю я слишком быстро. — Вода теплая. Тебе стоит попробовать.

Она молчит, изучая меня, и, к счастью, больше не произносит ни слова, потому что лифт открывается на этаже вестибюля.

— Спокойной ночи. — Мой голос слишком высок, а тон слишком сладок, но это не помогает ослабить напряжение между нами.

— Угу, — подозрительно хмыкает Тара, когда я вхожу в лифт.

ГЛАВА 39

ЗАНДЕРС

Победа в первом круге помогла мне немного проветрить голову, но мысль о том, что «Чикаго» не продлит мой контракт, не покидала меня с той ночи во Флориде. Я легкомысленно относился к своим личным отношениям, полагаясь на то, что нас еще не поймали, и надеясь, что последствия будут не такими ужасными, как мы себе представляли, если это случится.

Но реальность начинает бить ключом, и мы знаем, что где-то в ближайшем будущем наступит переломный момент. Либо я не буду играть за «Рэпторс» после этого сезона, либо Стиви не будет работать на них.

Другого пути нет, и сейчас я не готов принять это решение. В этом году я наслаждался дорогой только потому, что она была рядом со мной.

Поэтому мы молчали, избегали друг друга в самолете и общались только тогда, когда находились в безопасности моего пентхауса. Стиви по-прежнему приходила на мои домашние матчи, но мы принимали дополнительные меры предосторожности, находясь на арене — она сидела только в уединенных, приватных местах, не ждала после игры и встречала меня только дома.

Но больше всего меня беспокоит то, как тихо ведет себя Рич. Я не слышал о нем с того вечера, когда он сообщил, что «Чикаго» еще не связывался с ним о новом контракте. А Рич никогда не молчит. Он всегда что-то замышляет, работает над чем-то, что принесет нам обоим кучу денег, но в последнее время от него не слышно ни слова.

Мои друзья убеждали меня, что «Чикаго» снова подпишет со мной контракт, благодаря тому, что я привношу в игру, я начал верить в это. И это было ошибкой.

Трудно сосредоточиться на самых важных неделях в моей карьере, находясь в полутора сериях от финала Кубка Стэнли, когда мое будущее под вопросом. Трудно сосредоточиться на настоящем и текущем, когда не знаю, где окажусь после того, как все закончится.

Но если «Чикаго» еще не предложил новый контракт, это не значит, что он не рассматривается, поэтому в ближайшие несколько недель, пока мы продолжаем свой путь к финалу, я собираюсь сосредоточиться на том, что могу принести команде в хоккейном плане. Я один из лучших защитников в лиге и лучший в команде, которая находится всего в девяти победах от финала.

Как только открываю входную дверь своего пентхауса, Рози вбегает внутрь в поисках моей девушки. Моя собака такая же спокойная, как и всегда, поэтому в дни, когда у меня утреннее катание перед игрой, как сегодня, я беру ее с собой на каток и позволяю порхать по раздевалке, получая любовь от всех парней.

Стиви ворчит, что теряет своего приятеля по обнимашкам по утрам, и я до сих пор не уверен, имеет ли она в виду мою собаку или меня, но ради своего эго предпочитаю считать, что меня.

Я иду за Рози в свою спальню, ожидая увидеть каштановые локоны, разметавшиеся по моей подушке, принадлежащие девушке, которая ждет, когда я вернусь и присоединюсь к ней, но моя кровать пуста, и в ней нет ни одной симпатичной стюардессы.

Сквозь тишину из ванной, соединенной с моей комнатой, доносится тихое хныканье, и я иду на звук.

В ванной комнате тускло, лишь слабое свечение исходит от освещенного зеркала, перед которым стоит почти полностью обнаженная Стиви. На ней пара черных кожаных штанов, натянутых на бедра, но больше ничего не скрывает ее обнаженного тела. Когда девушка наконец поднимает глаза, и я ловлю ее отражение в зеркале, то замечаю печаль в выражении