Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. - Лев Толстой

2-е. Въ дѣлѣ уничтоженія лѣсовъ, тоже насъ утѣшаютъ политико-экономы. Я читалъ даже такія разсужденія, что лѣса нельзя сохранить иначе, какъ уничтоживъ ихъ. Но какіе бы парадоксы ни изобрѣтало корыстолюбіе прогрессистов[204] для утѣшенія насъ, мы всѣ, отъ мала до велика, отъ народа до царя, не можемъ безъ жалости и какого-то еще непріятнаго чувства, похожаго на раскаяніе, не можемъ видѣть срубленнаго большого дерева, не говоря уже о тяжеломъ чувствѣ, которое возбуждаетъ въ насъ видъ знакомаго намъ срубленнаго лѣса. А благодаря желѣзнымъ дорогамъ и пароходамъ каждый изъ насъ уже разъ 20 испыталъ это тяжелое чувство. Я 17 лѣтъ тому назадъ жилъ въ деревнѣ, въ 40 верстахъ отъ Казани, на рѣкѣ Мёшѣ, – дичи было столько, что каждый неумѣлый мальчикъ могъ набить утокъ и зайцевъ столько, что не донесетъ. Мужики топили дровами, за которыя они ничего не платили, строились также изъ лѣсу, въ который имѣли право въѣзда. Нравы мужиковъ были таковы, что пріѣдешь на лошади въ деревню, мужикъ накормитъ и еѣдока и лошадь, не зная и не спрашивая откуда, и оскорбится, ежели ему предложатъ плату. Въ нынѣшнемъ году, послѣ 17 лѣтъ, я былъ въ Казани, – дичи и рыбы совершенно нѣтъ: дичь вывелась, потому что сведены лѣса, а рыба распугана пароходами въ морѣ и Волгѣ. Сажень дровъ, стоившая 2 р., стоитъ 10 р. Мужики топятъ соломой и за лѣсомъ на постройку ѣздятъ уже не въ свой боръ, а за 50 верстъ на пристань Волги. Ежели заѣдеть чужой человѣкъ въ деревню, то его не примутъ уже, а приметъ мужикъ-харчевникъ, который потребуетъ 25 к. за порцію. 17 лѣтъ тому назадъ я ѣхалъ въ Казань 7 дней, теперь я ѣхалъ два. – Это, правда, мнѣ было очень пріятно на пароходѣ, и содержателямъ парохода должно быть очень пріятно, потому что пароходовъ на Волгѣ больше, чѣмъ грибовъ, и каждый день нарастаютъ еще новые, слѣдовательно, выгоды получаются огромныя, и всѣ съ радостію привѣтствуютъ прогрессъ пароходовъ. Откуда-жъ были эти выгоды? Ежели улучшилось благосостояніе мое, какъ пассажира, и содержателей пароходовъ, – то на чей счетъ оно улучшилось? Очевидно, на счетъ всего богатства,[205] первобытнаго богатства края и тѣхъ людей, которые непосредственно связаны съ краемъ – на счетъ народа. Мы не замѣчаемъ этаго только потому, что тѣ, которымъ стало лучше, звонятъ въ колокола о своемъ улучшеніи; въ рукахъ ихъ находится главный соучастникъ прогресса – книгопечатаніе, a тѣ, которымъ стало хуже – молчатъ и терпятъ. Интересующихся этимъ вопросомъ я прошу прочесть сочиненіе Риля: «Земля и люди», и потому самъ не вхожу въ дальнѣйшія соображенія объ этомъ предметѣ. Замѣчу только одно: найдись въ Россіи новые золотые пріиски, можно купить и завести пароходство еще болѣе сильнѣйшее на Волгѣ; но ничто уже не можетъ возвратить вѣковые лѣса, истребленные желѣзными дорогами и пароходами.

3-е. Прогрессисты[206] постоянно утѣшаютъ насъ, что съ распространеніемъ путей сообщенія у насъ въ Россіи уравняются, но въ большинствѣ случаевъ, для массы народа, для земледѣльцевъ, возвысятся цѣны на хлѣбъ. Да этаго никому не нужно, кромѣ какъ меньшинству большихъ владѣльцевъ, тѣхъ же прогрессистовъ. Народъ всегда только объ одномъ молитъ Бога, чтобы вездѣ было больше хлѣба. Изобиліе и дешевизна хлѣба даетъ ему возможность содержать больше скотины, выкуривая больше вина, удовлетворять рѣшительно всѣмъ своимъ потребностямъ. Пути сообщенія, возвысивъ цѣны на хлѣбъ, будутъ содѣйствовать его выпуску заграницу, а изъ-за границъ все таки ничего намъ не привезутъ, что бы было нужно крестьянину, нѣшто одну косу, которая и до желѣзныхъ дорогъ обходилась ему дешево. Жилища, орудія, одежда, опять все у него свое, и лучше или хуже только отъ того, что много ли у него лѣсу, земли и работниковъ. Возвышеніе цѣнъ на хлѣбъ опять нужно только для высшаго класса, а не для большинства, для народа.

4. Желѣзные дороги поощряютъ праздность. Мнѣ всегда казалось, что политико-экономическія соображенія не могутъ быть справедливы, основываясь на однихъ матеріальныхъ условіяхъ, что весьма часто психологическія явленія разрушаютъ правильность всѣхъ матеріальныхъ соображеній. Казалось бы такъ ясно, что легкость путей сообщеній должна бъ была способствовать только равномѣрному размѣщенію труда и богатства. Что время должно бъ выигрываться тѣмъ, что работникъ, шедшій въ Москву три дня, ѣдетъ теперь 5 часовъ; что для барки, для которой прежде нужно было 200 бурлаковъ, теперь нужно только 10 или 20 человѣкъ. Кажется, какая выгода экономіи силъ, а въ дѣйствительности нѣтъ никакой выгоды, a скорѣе убытокъ. Тотъ самый работникъ, который теперь, поддаваясь искушенію легкости способа передвиженія, ѣдетъ въ Москву искать работу и черезъ недѣлю возвратится назадъ, не потерялъ бы этихъ двухъ дней переѣзда, ежели бы не было искушенія желѣзной дороги. Онъ нашолъ бы работу и дома. Работа эта принесла бы ему меньше денегъ, но онъ не потерялъ бы времени переѣзда. Такихъ безполезно переѣзжающихъ работниковъ желѣзныя дороги порождаютъ тысячи; такъ что ежели выигрывается время переѣзда для тѣхъ работниковъ, которые необходимы, то теряется несравненно болѣе въ тѣхъ работникахъ, которые переѣзжаютъ безъ необходимости. Купецъ, который прежде подумалъ бы долго прежде, нежели везти свой товаръ лямкой или гужомъ, везетъ его смѣло посредствомъ пара, и товаръ этотъ, въ различныхъ видахъ и принадлежа различнымъ хозяевамъ, переѣзжаетъ взадъ и впередъ по той же дорогѣ. В старину, до желѣзныхъ дорогъ, наши отцы и дѣды цѣлыя жизни проживали на одномъ мѣстѣ, плохо-ли, хорошо-ли трудясь въ своей родинѣ, вокругъ мѣста своего жительства, и жизнь ихъ оставляла рѣзкіе определенные слѣды: дома,[207] сады, хозяйства и т. п. Въ наше время удобство желѣзныхъ дорогъ дѣлаетъ то, что всякій благоразумный русскій, съ извѣстными привычками, ѣдетъ въ Швейцарію, Флоренцію и на Рейнъ и тамъ проживаетъ доходы русской земли. Время, проведенное въ дорогѣ: пѣшкомъ, по почтѣ или въ вагонѣ, есть время, вычеркнутое изъ жизни, неплодотворное ни для себя, ни для общества. Старики наши долго собирались и молились Богу, чтобъ ѣхать въ дорогу за 1000 верстъ и, съѣздивши одинъ разъ въ жизни, уже оставались дома до самой смерти. Я повѣрялъ это на близко знакомыхъ мнѣ людяхъ, и каждый можетъ повѣрить это, что ежели счесть дни, проведенные въ дорогѣ нашими отцами, то выйдетъ, что у насъ, благодаря удобству желѣзныхъ дорогъ, вдвое, если не втрое, такихъ потерянныхъ дорожныхъ дней. Прежде я ѣздилъ изъ Твери въ Москву въ 24 часа и устроивалъ такъ дѣла, что ѣздилъ только разъ въ годъ, такъ что въ годъ у меня было потерянныхъ только двое сутокъ. Теперь, по желѣзной дорогѣ, невольно поддаваясь ея искушеніямъ, я ѣзжу, самое малое, 10 разъ, – положимъ еще меньше, 5 разъ, и у меня потерянныхъ 5 разъ по 6, туда и назадъ по 12, итого 60 часовъ вмѣсто 48. Нужно счесть при этомъ еще, что прежде у меня было только разъ въ годъ потерянное время зборовъ, отъѣзда и пріѣзда, теперь у меня этихъ зборовъ бываетъ 5 разъ. Это наблюденіе можно провѣрить какъ надъ дворяниномъ, купцомъ и чиновникомъ, такъ <и надъ> мѣщаниномъ и крестьяниномъ. Это наблюденіе можно провѣрить и надъ всею массою[208] населенія. В 1830-хъ годахъ въ данную минуту находилось по всей Россіи въ процессѣ передвиженія, т. е. людей, потерянныхъ для работы въ данную минуту, безъ сомнѣнія, менѣе, чѣмъ въ 1862 г., при настоящемъ развитіи желѣзныхъ дорогъ и пароходства. Это положеніе, безъ сомнѣнія, не доказано; но наблюденія мои подтверждаютъ его, и я надѣюсь, что люди, имѣющіе способность наблюдать непосредственно явленія жизни, подтвердятъ его. Паровые пути сообщенія, выгадывая время, должны бы были уменьшать движеніе товаровъ и народа; мы же постоянно и вездѣ видимъ противоположныя явленія: чѣмъ больше развиты пути сообщенія, тѣмъ больше въ каждую данную минуту народа и товара находится въ процессѣ передвиженія, т. е. потеряно для производительности. Соглашаясь съ этимъ, мнѣ скажутъ, можетъ быть, что хотя и болѣе празднаго народа въ дорогахъ, за то народъ этотъ, постоянно передвигаясь, производительнѣе работаетъ и дешевле пріобрѣтаетъ предметы своихъ потребностей. О ненужности для народа мануфактурныхъ предметовъ я говорилъ уже, а для того, чтобы производительнѣе работать, я не вижу никакой надобности работникамъ и купцамъ летѣть по 60 верстъ въ часъ изъ Москвы въ Петерб[ургъ], изъ Петерб[урга] въ Полтаву и обратно. Ежели вы изобрѣли средства для усиленія производительности рабочихъ силъ, наприм., паровую съ каменнымъ углемъ пильню, мельницу, пахальную или косильную машину, почему же намъ не привезти эту машину именно туда, гдѣ работа тратится даромъ, въ среду работниковъ, и для чего тутъ нужны паровозы, желѣзныя дороги, съ самымъ серіознымъ лицомъ и съ значительнымъ видомъ мчащіе вагоны косынокъ, кринолиновъ, фортопьянъ, мебели и работниковъ, для произведенія всѣхъ этихъ предметовъ. Надобно быть съумасшедшимъ или политическимъ экономомъ для того, чтобы понять, почему народъ будетъ счастливѣе, ежели съ быстротою молніи будутъ лѣтать изъ города въ городъ вагоны съ праздными чиновниками и дворянами, купцами, наровящими сорвать процентикъ съ каждаго зерна, прошедшаго чрезъ ихъ руки отъ земледѣльца къ горожанину, и чиновниками, отыскивающими мѣсто въ администраціи, съ плотниками и каменьщиками, ѣдущими строить дома тѣмъ же чиновникамъ, съ баньщиками, половыми, извощиками, разнощиками и солдатами, и съ товарами всякаго разбора, опять таки для тѣхъ же дворянъ, купцовъ, чиновниковъ и людей, отрываемыхъ отъ народа. Какъ бы быстро не лѣтали эти вагоны, для народа отъ нихъ ничего не прибавляется. Только съ каждымъ годомъ и съ каждымъ часомъ отрываются все болѣе и болѣе люди изъ народа, втягиваются въ движеніе прогресса и дѣлаются участниками его, въ смыслѣ вытягиванія сока изъ народа, изъ занятыхъ классовъ.