Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глядя на Хуайшань Хана, Чень Чжу поражался разрушительному влиянию времени на тело и душу смертного. Ну чтож, — сказал он себе. — Тем более мне следует поторопиться с осуществлением своих планов. Мир стоит на пороге новой эры.
* * *Утром каждого четверга Даниэла Воркута получала донесения от Митры. Их доставлял специальный связной. У Даниэлы уже вошло в привычку выделять час перед обедом, на протяжении которого она внимательно изучала шифрованные послания своего лучшего агента в Азии, неутомимо искавшего доступ к секретам Камсанга.
Однако в этот день все шло наперекосяк. Одно неприятное известие следовало за другим. Рано утром ее разбудил звонок дежурного офицера. Он сообщил, что военная разведка срочно требует связи с ее людьми в Афганистане. Поспешно одеваясь, она одновременно отдавала необходимые распоряжения и кое-как уладила назревавший конфликт. Явившись в офис, она узнала, что четыре проводимых ею операции оказались под угрозой срыва. Две из них находились на заключительной стадии и поэтому требовали ее постоянного внимания. Срочно вызвав своих помощников, занимавшихся этими делами, Даниэла битый час обсуждала с каждым из них возникшие трудности, изобретая способы сохранить агентов, над головами которых начали сгущаться тучи.
Ей не удалось отдохнуть даже в обед, ибо сумасшедшее утро заставило отложить все текущие и административные вопросы до преодоления кризиса. В ураганном темпе она провела запланированные на более ранние часы встречи с добрым десятком руководителей отделов.
На этом ее неприятности не закончились. После обеда она получила известие о том, что, несмотря на все усилия, один из ее агентов-нелегалов провалился. Он был взят живым, и теперь Даниэле предстояло начинать трудные и унизительные переговоры по его возвращению домой.
Вечером она встретилась с Карелиным, который привез ее в небольшую квартиру на верхнем этаже кирпичного дома неподалеку от Покровского бульвара. Он не хотел ехать к Даниэле домой, ибо сознание того, что там они постоянно находятся под наблюдением Малюты, стало вконец невыносимым для него. Этой же квартирой он пользовался редко, и можно было рассчитывать, что о ее существовании никому не известно.
Слишком измученная и физически, и эмоционально, чтобы ужинать, Даниэла стянула с себя одежду и закрылась в ванной. Она стояла под душем так долго, что Карелин, не выдержав, принялся барабанить в дверь и громко осведомился, не утонула ли она.
Наконец она вышла, завернутая в толстое махровое полотенце. На ее осунувшемся лице не было и тени улыбки, почти неизменно присутствовавшей на нем во время свиданий с возлюбленным. Их взгляды встретились, и Карелин, наклонившись вперед, нежно поцеловал ее в щеку. Потом он зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Через несколько мгновений Даниэла услышала шум бегущей воды.
Она улеглась в постель и некоторое время прислушивалась к умиротворяющему стуку капель дождя по крыше. В темном небе за окном время от времени вспыхивали яркие зигзаги молний: первая гроза пришла в этом году в Москву необычайно рано. Даниэла закрыла глаза и вдруг вспомнила о так и не прочитанном донесении Митры. Она настолько устала, что в первое мгновение решила подождать до утра, однако в конце концов любопытство взяло в ней верх. Желание узнать о прогрессе в деле по проникновению в Камсанг было слишком велико. Перевернувшись на живот, она дотянулась до своей сумочки, лежавшей в кресле рядом с кроватью. Даниэла отнюдь не собиралась делиться своими секретами даже с Карелиным, однако опасаться было нечего. Ключ к шифру был известен только ей и сэру Джону Блустоуну.
Устроившись поудобней на подушках, она вскрыла конверт и стала не спеша читать послание.
Прочитав несколько строк, она опустила донесение и уставилась на закрытую дверь ванной так, словно пыталась увидеть сквозь нее, что творится внутри. Ее сонливость как рукой сняло. Она выпрямилась и, начав заново, прочитала донесение до конца. Информация, содержавшаяся в нем, была поистине шокирующей. Блустоун сообщал сведения, полученные им от Неон Чоу касательно агента Куорри в Москве по кличке Аполлон. В последней строчке было напечатано имя шпиона: Михаил Карелин.
Когда Даниэла дошла до этого места, то почувствовала такой спазм в желудке, что ее чуть не вырвало. Откинув голову на подушку, она долго старалась прийти в себя.
Михаил Карелин являлся шпионом, работавшим на иностранную державу, более того, на самого закоренелого врага Даниэлы.
По чисто профессиональной привычке она тут же стала изобретать способы выведать, в чем состоит задание Карелина. Ей следовало перевербовать его или, если бы это оказалось невозможным или нецелесообразным, вывести на чистую воду. В конце концов, он ведь был предателем, изменившим родине.
Однако Даниэла думала совсем о другом. Потрясенная до глубины души, она вдруг отчетливо осознала, что ее отношение к Карелину ничуть не изменилось. Предатель или патриот, он все равно продолжал оставаться мужчиной, которого она любила. И она знала, что не сделает ничего, что могло бы поставить под угрозу их роман.
Даниэла Воркута, генерал КГБ, представитель высшей партийной элиты, воспитанная с младенческих лет в духе преданности делу социализма, родине и партии, неожиданно почувствовала себя самой обычной женщиной. Она поняла, что ни ее высокое звание, ни пост главы Первого управления, ни даже членство в Политбюро не имеют для нее столь важного значения, как ей когда-то казалось.
Карьера, служба, власть были для нее ничто по сравнению с ее любовью. Как это возможно?—спрашивала она себя. Даниэла провела пальцами по низу живота и дальше, пока они не очутились между бедер. Она не убирала руки оттуда, пока не удостоверилась в своих ожиданиях: момент, которого она дожидалась с нетерпением и опаской уже более двух недель, наступил. Поднеся чуть липкие от выделений руки к лицу, Даниэла увидела, что они дрожат. Наверное, я сошла с ума? —пронеслось у нее в голове. Да и как еще можно было объяснить принятое ею совершенно сумасбродное решение? Однако она сознавала всю нелепость поисков каких бы то ни было разумных объяснений. Это решение не имело никакого отношения к разуму. Его породил неконтролируемый поток чувств, захлестнувших ее.
Через несколько минут Карелин, шлепая босыми ногами по полу, вошел в комнату. Увидев, что свет потушен, он решил, что Даниэла уже заснула. Когда он лег рядом с ней, она лениво потянулась, точно во сне, повернувшись, прижалась к нему своим великолепным, обнаженным телом и начала нежно гладить его спину.
Они долго лежали молча, пока наконец он не прошептал:
— Ты не спишь?
Вместо ответа она, извиваясь, стала водить кончиками грудей по его коже, опускаясь все ниже и ниже. Когда она добралась до его живота, соски у нее уже были твердыми, словно сделанными из камня.
Ее ласки становились все более жгучими, по мере того как его ответное возбуждение обретало все большую силу. Наконец это возбуждение стало невыносимым, и он, громко застонав, овладел ею. Их объятия были необычайно бурными, их тела, казалось, стремились слиться в одно целое. И в тот миг, когда его наслаждение достигло высшей точки, Карелин услышал над ухом громкий полувозглас-полустон: Любимый! —и, прикоснувшись к лицу Даниэлы, почувствовал, что оно мокро от слез.
* * *Пули — одна! две! три! четыре! пять! — вонзались в человеческую плоть. Благодаря да-хэйБлисс могла проследить их короткий, щемящий полет.
Боль, испытанная человеком, сидевшим с ней за столиком, хлынула на нее мощным потоком, заставив ее громко закричать. При каждом выстреле Большая Устрица Пок нелепо дергался верх и назад, точно марионетка, которую дергает за нитки пьяный или сумасшедший.
После первого жевыстрела Блисс опрокинула стол. Тарелки, бокалы вперемешку с остатками еды посыпались на пол. Три дюйма прочной древесины спасли ей жизнь, ибо шестая пуля, вместо того чтобы угодить в сердце Блисс, застряла в крышке стола.
Из своего укрытия она видела нижнюю половину туловища и закинутые на ножки упавшего кресла ноги Большой Устрицы Пока, растянувшегося на полу. Бордовая лужа крови росла прямо на глазах.
Блисс не смотрела вслед убийце, который, развернувшись, быстро направился к выходу, грубо расталкивая застывших на месте официантов-китайцев и громко вопящих, съежившихся от страха клиентов, в основном гвай-ло.По ставшему скользким от крови полу Блисс подобралась на четвереньках к неподвижному телу.
Пять выстрелов в упор оборвали жизнь Большой Устрицы Пока. Блисс не сомневалась, что это так, но, словно для того, чтобы окончательно удостовериться, приложила ладонь к его шее. Пульс не прощупывался. Тогда она, наклонившись, приблизила свои губы к его и не ощутила ни малейших признаков дыхания.
- Возвращение в темноте - Эрик Ластбадер - Триллер
- Глаза Ангела - Эрик Ластбадер - Триллер
- Сирены - Эрик Ластбадер - Триллер
- Черный клинок - Эрик Ластбадер - Триллер
- Черное сердце - Эрик Ластбадер - Триллер
- Плавучий город - Эрик Ластбадер - Триллер
- Французский поцелуй - Эрик Ластбадер - Триллер
- Потерянный Ван Гог - Джонатан Сантлоуфер - Детектив / Исторический детектив / Триллер
- Гарпия - Меган Хантер - Детектив / Триллер
- Пропавшая - Майкл Роботэм - Триллер