Жизнь мага. Алистер Кроули - Мартин Бут

Почему Кроули решил работать на врага, до сих пор повергает исследователей в недоумение. Его недоброжелатели утверждают, что он — предатель, вымещавший такими поступками свой гнев на Британию. Его сторонники предпочитают говорить, что он использовал своё служебное положение, чтобы подрывать немецкую пропаганду изнутри, и старался писать так, чтобы хоть в какой-то степени нейтрализовать усилия, затрачиваемые врагом на пропаганду. Сам Кроули утверждал, что работал в качестве тайного агента британской разведки. Это не исключено: как указал Ричард Дикон в своей подробнейшей истории британской контрразведки, многие писатели были задействованы в качестве секретных агентов. На такую службу были приглашены даже некоторые из знакомых Кроули: Сомерсет Моэм, Арнольд Беннет и Джеральд Келли. Тем не менее пока не появилось никаких словам Кроули, он пытался вступить в контакт с британской военной миссией в Вашингтоне, чтобы предложить свои услуги в качестве шпиона в немецкой общине Нью-Йорка, но снова получил категорический отказ.

Никем не удерживаемый, Кроули продолжил писать прогерманские статьи. В конце 1916 года он выступил с одобрением казни подозреваемой в шпионаже медсестры Эдит Кейвелл, в 1917 году он обсуждал вопрос о возможности для Британии стать немецкой колонией, поддерживал использование подводных лодок (в те времена считалось, что их использование противоречит правилам ведения войны) и заявлял, что «Лузитанию» следует считать военным кораблем. Это не могло снискать ему благосклонность со стороны американских властей: по пути в Британию в мае 1915 года «Лузитания» была торпедирована немецкой субмариной со стороны Ирландии. При этом погибло 1198 человек, среди которых было 128 американцев. С другой стороны, утверждение Кроули о том, что этот корабль используется в военных целях, было справедливым, хотя, вероятно, он не знал этого наверняка. В нарушение статей закона о ведении войны среди корабельного груза находилось военное снаряжение для союзников.

С каждой статьей его язык становился всё более жестким. Игра, в которую он играл, называлась гиперболизацией. В августе 1915 года он напечатал особенно злобную, но оригинальную статью в чикагском журнале The Open Court. В ней говорилось о «грязных карликах, подобных Георгу V», о «пузатых буржуа, подобных Пуанкаре» (французскому президенту), о Вильгельме II, «гении своего народа» и «воплощении Лоэнгрина, Зигфрида и Парсифаля», кайзере, «стольже значительном, сколь значительны были для Рима Кастор и Поллукс», «всеведущем, всемогущем, вездесущем и прекрасном, посланном, чтобы спасти Отечество от свирепых врагов». Текст заканчивался словами: «Аве, Гильельм, царь, император!» Кроули дошёл даже до того, что сожалел о неэффективности немецких бомбардировок Британии. Он писал: «Большие разрушения были произведены в Кройдоне, особенно в его пригороде Эддискомб, где живёт моя тётушка. К сожалению, её дом не пострадал. Покорнейше прошу графа Цеппелина сделать ещё одну попытку. Сообщаю точный адрес: Итон-Лодж, Аутрэм-роуд».

Позднее Кроули заявлял, что, занимаясь написанием прогерманских статей, он преследовал ещё одну, скрытую цель. Он хотел побудить Америку вступить в войну на стороне союзных сил. Однако британцы не оценили его намерений, и на этот раз гораздо большее внимание ему уделила Европа. 30 июня 1916 года Чарлз Тауэр, корреспондент Daily Mail в Нидерландах, связался с британским генеральным консулом в Роттердаме, чтобы сообщить о германской пропаганде в нейтральной Голландии. Имя Кроули всплыло на поверхность. К этой истории подключились министерства иностранных и внутренних дел, и было решено заняться расследованием деятельности Кроули. Предполагалось информацию, касающуюся Кроули, передать капитану Гаю Гонту, британскому морскому атташе в Вашингтоне, с намерением дискредитировать Кроули перед властями Соединённых Штатов. В то же самое время министр иностранных дел дал полиции задание расследовать деятельность Кроули и выяснить правду относительно слуха, появившегося в немецкой пропаганде, о том, что Кроули приезжал в Британию в 1916 году, чтобы оценить моральные силы страны. В конце августа агент сыскной полиции инспектор Герберт Финч доложил, что нет никаких доказательств, позволяющих предполагать, что Кроули действительно приезжал в Британию. Полный отчёт о жизни Кроули до 1916 года был составлен старшим полицейским офицером Квинном. В этом отчёте было мало ценной информации, однако содержалось определённое количество общепризнанных, хотя и клеветнических утверждений, касающихся характера Кроули.

Результаты этих расследований были переданы в министерство иностранных дел, которое, в свою очередь, направило их Гонту и в паспортные службы: уничтожение паспорта считалось уголовным преступлением. Тот факт, что Кроули якобы уничтожил свой собственный, отнюдь не мог быть расценен как патриотический поступок.

Разумеется, Кроули ничего не знал о том интересе, который проявляли к нему власти, до тех пор, пока весной 1917 года полиция не нагрянула с обыском в лондонский офис ОТО на Риджент-стрит, 93. Кроме того, обыскам подверглись некоторые из знакомых Кроули; торговец книгами, у которого обнаружился экземпляр книги «Открытый суд», был на три месяца посажен в тюрьму. Кроули был в ярости. «Эти глупцы, — писал он в дневнике, — неверно истолковали мою позицию и подняли шум. Сейчас я отправлюсь прямо в Вашингтон, чтобы исправить положение. Если на этот раз мне не удастся заставить их прислушаться к голосу разума, я смогу, по крайней мере, поехать в Канаду, чтобы заставить их арестовать меня». Однако он не сделал этого: он знал, что это бесполезно. Затем 6 апреля осуществилось то, на что втайне надеялся Кроули: Америка вступила в войну.

Период везения, начавшийся для Кроули весной 1915 года, продолжился. И это везение состояло уже не только в виде работы в качестве оплачиваемого, якобы прогерманского пропагандиста. Он, судя по всему, снова нашёл путь к женским сердцам, то есть стал встречаться не только с проститутками. Вечно находясь в состоянии поиска очередной Алой Женщины, которая помогла бы ему в его магических делах, Кроули познакомился с двумя претендентками на это место во время одной из вечеринок, устроенных журналистским сообществом. Это были Джин Фостер и Хелен Холлис, которых он именовал соответственно Кошкой и Змеёй. Хелен Холлис «блистала очаровательной страстностью, но казалась изнуренной неудовлетворённым и ненасытным желанием», тогда как Джин Фостер представляла собой «идеальное воплощение его желаний». Из двух этих женщин Хелен Холлис предстояло отойти на задний план, но прежде, чем это произошло, Кроули запечатлел на её теле свой «змеиный поцелуй», как он его называл. Это действие заключалось в том, что Кроули взял женщину за руку и зажал кожу её запястья между своими зубами, которые были довольно остры. Одной рукой отмеряя время, он внезапно сжимал и разжимал челюсти, оставляя на коже отпечаток двух зубов, что по виду отдалённо напоминало укус змеи. (О Кроули ходили слухи, что он специально затачивал свои зубы, однако это выдумка, часть мифа, который окутывал имя Кроули в более поздние годы. К подобного рода небылицам относилась и история о том, что Кроули якобы нередко испражнялся на ковры в тех домах, в которых гостил, утверждая, что его кал священен, подобно калу далай-ламы или китайских императоров.)

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});