Кирза и лира - Владислав Вишневский

Кстати!..

Света остановила такси, и мы уже едем.

Я, аж похолодел — у меня же денег нет! Я же не готовился. А-а-а… — с трудом душу рвущийся вопль. В кармане, знаю, копеек пятнадцать, не больше! Попал. Вот попал. Сейчас опозорюсь перед ней! Ох, опозорюсь! Сколько уже там, на счетчике, натикало?! О-о… Не вижу, наверное уже много. Ой, опозорюсь!! Забыл про деньги, совсем забыл! Отвык думать, потому что. Я так обалдел от свалившегося на меня счастья, там, в зале, что даже и не подумал, а как же я её провожать-то буду, с чем? А что если она захочет какой-нибудь цветок, вдруг, а если мороженое? Или, как сейчас вот, такси, например. Кошмар!

— Паша, ты расстроился? Что-то случилось? Ты не рад? — Чутко реагирует Светлана.

— Что ты, Света! Нет, нет, все нормально. Я рад. Даже очень!

Мы сидим в машине тесно прижавшись ещё и потому, что водитель подсадил по дороге ещё двоих попутчиков — пожилую супружескую пару с сумками. Полная женщина поёрзав, умащиваясь на сиденье, плотно придвинула меня к моей спутнице. В защитных целях мне даже пришлось полуобнять Светлану, чтобы не придавили её окончательно, мою маленькую. При этом я очень хорошо ощущал её теплое бедро, её плечи, слышал запах её волос, иногда касался губами или своей щекой её маленького ушка и держал за руку. Света не отстранялась, легко и доверчиво склонялась ко мне.

— Тебе удобно? — чуть слышно спрашиваю её, чтоб не молчать.

— Да. А тебе? — в ответ шепчет она.

— Хорошо.

— И мне…

Да мне было не просто хорошо, а отлично! чудесно! и невероятно великолепно! Я едва не умирал от блаженства. Накопившееся нерастраченное желание любить и быть любимым трепетало во мне, рвалось, требовало выхода, жаждало подтверждения, взаимности. Нежно и осторожно обнимая её, тесно к ней прижавшись, я, отдавая свое тепло, нежность, растворялся в своих сильных и страстных ощущениях. Одновременно пытаясь понять её чувства, заставить их отозваться, получить подтверждения взаимности. По едва различимым жестам, движениям, повороту её головы, особому выражению глаз, особым голосовым интонациям старался угадать, и уже угадывал ответное расположение, доверие, её влечение ко мне и её открытость… О! Это ли не вершина мужского счастья. Каждое такое подтверждение или догадка, вызывали во мне новую бурю восхищения, счастья, леденящего страха, нежности, доброты и ощущение моей огромной мужской силы, — всё вместе. Но мы ещё только знакомились… Только-только начали понимать наши чувства и ощущения…

С особым удовольствием, незаметно от неё вдыхаю дурманящий — чувства и воображение, запах её волос, её духов. Её особый, непривычный для меня, солдата, таинственный, пьянящий запах молодой и приятной женщины, близко ко мной сидящей. Всё это приводили меня в неописуемый трепет, дикий восторг, который бушевал, бурлил во мне, и который я с большим трудом внешне пытался сдерживать.

В очередной раз, не больно, столкнувшись, от езды по неровностям дороги с ней головами, мы весело смеёмся.

— Ушибся? — участливо спрашивает Света, исцеляюще касаясь своей нежной рукой.

— Нет. А ты? — в свою очередь беспокоюсь я.

— Тоже нет. — Легко отвечает Светлана и мы опять смеемся. Наши головы снова нежно соприкасаются.

Машина быстро катила куда-то вперед, вдаль.

Мелькали, пересекаясь, слабо освещенные улицы и переулки. Заливая светом проносились встречные машины… Как огромные корабли проплывали заполненные электричеством большие жилые дома. Из дверей кинотеатра, обтекая его с боков, тянулись толпы зрителей. Люди шли парами, группами, поодиночке. Шли смеясь и переговариваясь… Всё вокруг двигалось, жило своей неповторимой жизнью, бурлило таинственной, фантастической жизненной энергией… И мы, ехавшие в машине, тоже сейчас были частичкой этой большой, общей, жизненной энергии.

Только вчера ещё я, живший своей, казалось, совершенно наполненной разными человеческими эмоциями, чувствами и впечатлениями жизнью, не предполагал, что может дать мне, такая вот, неожиданная встреча. Ещё вчера, я, казалось, жил, там, в казарме: ел, спал, топал сапогами, репетировал, болел, драил полы, стоял в наряде, голодал, выступал на концертах, дышал, скучал, отключался от разных нагоняев, смеялся, мёрз, где-то дрался, что-то отстаивая, тосковал, сжав зубы терпел разную несправедливость, мечтал… жил. Нет, оказывается, не жил. Это была не жизнь. Нет, нет и нет… Теперь я это очень хорошо понимаю. Это было бесцветное, аморфное, пустое существование. Существование формы, лишённое самого важного и главного в той жизни, ради которой, наверное, я и пришел сюда… в эту Жизнь, на Землю. Это было существование в состоянии Ожидания. Ожидание в состоянии поиска второй части меня самого, моей половины — девушки. В этом ожидании я и жил с самого рождения, кажется, — я знаю. С детства, прямо, как и все.

Мечтал о счастье, о большой и светлой любви… Примерял на себя сильные, страстные чувства от книжных героев, до увиденных на экране. Но это были уже законченные, состоявшиеся, художественно осмысленные образы и уже выстроенные чьи-то жизненные ситуации… Да, они были сильными, да, были страстными, да, счастливыми, да, несчастными, но, они были чужими! Не моими! А я ждал, жаждал, надеялся на свою любовь, на своё счастье. Наверное шёл к этому… в сладостном оцепенении замирая от боязни — не прошла бы мимо, не обошла бы стороной. Нет, нет… она придёт, придёт, я знаю! Я надеялся… И вот сегодня всё изменилось.

Точнее, не изменилось, а всё встало на свои места… Хотя, нет-нет, конечно, всё изменилось. Изменилось! Потому что пришла Света!.. С её появлением во мне, в моём сознании, мгновенно не осталось ни одного пустого, мрачного, серого или тёмного места. В душе всё ликовало, всё пело, дурачилось и кипело… В моей серой жизненной форме существования появилось то, главное, чего не хватало мне раньше — появилось яркое и желанное содержание: Света! Я уже пылал сильно и мощно. Я забыл себя. Меня уже не было. Была только Света!

Я влюбился! Я любил! Я жил, оказывается, для неё!..

Све-ета-а! Моя Светланка!..

Глядя на наших скучных и вялых попутчиков, хотелось вдруг неожиданно выкинуть что-нибудь, такое этакое… Дружески, например, хлопнуть их по плечу, обнять и крикнуть во весь голос: «Эй, люди, встряхнитесь, вы! Очнитесь, ребята, оглянитесь вокруг! Так же скучно нельзя жить, нет, что вы!.. Жизнь-то какая чудесная, вы оглянитесь, посмотрите. Я люблю вас, эй, люди!» Но, оглядев их, останавливаю себя, понимаю, до нас им дела нет, кричи, не кричи, не услышат. Нашим пожилым попутчикам мы, я вижу, почему-то даже не нравимся, точнее, женщине.

Мужчина, тот, сидя рядом с водителем, совершенно игнорирует не только нас, но и свою жену. Он как сел, так сразу принялся увлеченно убеждать молчаливого водителя в преимуществах ловли рыбы на спиннинг, а не какими-то там, понимаешь, сетями, бреднями или «мордами». «И вообще, — набрасывался дядя на водителя, — браконьеров надо сразу расстреливать, прямо там, на месте. Да-да, на месте. Правильно я говорю, да, согласен?» Водитель равнодушно кивал головой, — правильно, согласен, почему бы и нет. Женщина, наша соседка, та все время демонстративно отворачивалась к своему окну и фыркала, как кошка. У нее аллергия наверное на мою солдатскую форму, или на молодых девушек. А может быть на рыбалку. Или завидовала… А, и пусть их!..

Рука у Светланы гладкая-гладкая, шёлковая и бархатная одновременно. Ещё чуть прохладная, и нежная. И вся она приятная, хрупкая и от этого невероятно желанная. Мы молчали и только ловили взгляды друг друга.

Эх, сломалась бы сейчас дурацкая эта машина, мечтал я, понес бы её прямо на руках. Хоть, на край света! Хоть, дальше… Лишь бы чувствовать её, лишь бы не отпускать…

— Света!..

— Паша!..

Водитель, затормозив, остановил машину. Наши попутчики заёрзали на сиденьях, собираясь выходить. Женщина, так же презрительно поджав губы, рассчиталась с водителем, и они, наконец, громко хлопнув дверцами, выбрались из машины. Мы снова поехали, но уже скоро, через пару минут, вновь остановилась — теперь уже мы приехали. «Стройка». — Буркнул, повернувшись, водитель, с любопытством оглядывая меня, и в большей степени, конечно, Светлану. Мне эти взгляды начинают уже не нравиться! Сильно не нравятся мне эти взгляды… Смотрю в упор на водителя… Ну, чего, чего?… «Деньги!.. — Вдруг с ужасом вспоминаю я. — Ему нужно заплатить!» Но Светлана так быстро рассчиталась с ним, сама, что мне и в карман не пришлось лезть, не успел. Водитель, хмыкнув — понимая, отвернулся. Мы выбрались из машины… Две секунды, и машина, стрельнув дымом, испарилась в ночи.

Свежий прохладный воздух. Тихо. Вокруг нас какой-то жилой микрорайон — «стройка», как назвал таксист. Редкие прохожие.

— Здесь я и живу, — показывает на ближайшую к нам пятиэтажку Света. — Пройдемся, Паша?..

— Конечно!