Дурацкие игры магов. Книга вторая. - Анфиса Кохинор

- С тебя бутылка, Ричи! - заявил Валентин, неторопливо подойдя к бесчувственному телу Кристера. - Легче стало?

- Ненамного, - буркнул инмарец и подошёл к жене. - Придёт час, Маша, и ты увидишь его труп!

- Спасибо! - со слезами на глазах ответила Маруся. Приподнявшись на цыпочки, она обняла мужа, поцеловала в губы и прошептала: - Пойдём, искупаемся, наконец.

Мария взяла Ричарда за руку, и он послушно, точно примерный малыш, пошёл с ней сквозь толпу расступившихся камийцев, по притихшему коридору, лестницам, перечеркнутым красной полосой дорожки, бессмысленно роскошной анфиладе комнат, тускло сияющих позолотой. В мрачной, темной гостиной Ричард подхватил жену на руки, вгляделся в серые, грозовые глаза с оттенком затаённой боли и радости и впился в жгучие и терпкие, будто Валечкин коньяк, губы. Супруги не заметили, как оказались возле прозрачно-розовой кромки бассейна, как с разгорячённых страстью тел исчезла одежда, и опомнились лишь в прохладной, пахнущей травами и мёдом воде. Но мимолётное просветление только разгорячило и вновь бросило их в объятья друг друга…

После того, как правители Инмара покинули кабинет, Бастиар посмотрел на Валентина и задумчиво произнёс:

- А, может, Ричи прав? Пусть помирает. Подумаешь, игрушка принца! Он себе новую в два счёта найдёт! Скоро свита соберётся, а среди этих головорезов и почище графа господа найдутся. Взять хотя бы Карла Маквелла, или Стефана Берга, или сыновей Джомхура… Все они под стать Кристеру! Разве что принца Камии в рабах не держали, а так…

- Постой, ты ведь тоже был спутником принца. Почему же открещиваешься от бывших товарищей? Или на твоих руках меньше крови?

- Да примерно столько же, - кисло ответил граф. - Но любимчиком принца я не был никогда. А убивать приходилось, чтобы, как ты говоришь, имиджу соответствовать. Иначе не выжил бы.

- Интересно… Значит ты выживал?

Бастиар утвердительно кивнул и скрестил руки на груди, давая понять, что больше не желает говорить на неприятную для него тему, и Валентин, тяжело вздохнув, присел на корточки возле полумёртвого правителя Крейда.

- Да… Не будь меня рядом, Кристер был бы обречён… - протянул он и начал колдовать.

Спустя несколько минут граф пошевелился, расслабился и вдруг открыл глаза и резко сел, едва не столкнувшись лоб в лоб с Солнечным Другом.

- Доброе утро, Ваше сиятельство, - с издёвкой произнёс Валентин. - Можешь продолжать трудиться во славу принца Камии. Да поторопись, Артём обещал вернуться через два часа, и полтора из них уже прошли.

- Пошли вон, трусы! - прорычал граф и вскочил: - Распорядителя пира ко мне! Быстро!

Толпившихся в дверях камийцев, как ветром сдуло, а на пороге возник подтянутый мужчина средних лет в черной ливрее с золотым кантом.

- Докладывай! - рявкнул Кристер, сверля его яростным взглядом.

Валентин и Бастиар не стали слушать доклад попавшего под раздачу камийца. Они вышли в коридор, и Валентин, широко зевнув, брюзгливо заметил:

- Выходка Ричи лишила меня отдыха, а теперь уж и ложиться смысла нет. Самое большее, что успею - ванну принять да переодеться и снова в бой! Артём приведёт из Бэриса Диму и неизвестно, что взбредёт в его больную голову. Даже предположить не могу, как он собирается мстить ему! - Валя пристально посмотрел на усталого приятеля и протянул ему стакан с зеленовато-бурым напитком. - Выпей-ка это зелье, дружище, а то, чует моё сердце, до пира ты не дотянешь!

Бастиар взял из руки Валентина стакан, залпом выпил его и поморщился:

- Ну и гадкое же варево ты мне подсунул!

- А лекарства, как говорит мой учитель, и должны быть противные и горькие, иначе от больных отбоя не будет!

Солнечный Друг расхохотался, и они оказались около коричневой, украшенной затейливым растительным рисунком двери:

- Твои покои, Басти. Гостиная, кабинет, спальня, в общем - стандарт. Иди, помойся, переоденься и прошу ко мне - горло перед пиром промочить. - Он указал на дверь чуть поодаль, и исчез, а Бастиар толкнул резную дверь и замер от удивления - он стоял на пороге своих личных покоев. Сначала граф подумал, что Валентин всего лишь точно повторил интерьер, но тут дверь спальни отворилась и в гостиную вошла Мальда, его любимая наложница.

- Вы вернулись, господин? - радостно воскликнула она и бросилась ему на шею.

"Вот что значит, иметь в друзьях мага", - усмехнулся Бастиар, подхватил Мальду на руки и ногой захлопнул дверь в Ёсс.

Глава 6.

Брат принца Камии.

Тёмные струйки крови, словно реки на карте, рассекали каменную твердь пола. Они не успевали высыхать, ибо всё новые и новые мертвецы подпитывали их мрачное течение. Сотни пьяных испуганных глаз следили за кровавым побоищем: на арене, сражаясь не на жизнь, а на смерть, правительницу потешали и рабы, и свободные камийцы. Звенела сталь, хрустели ломающиеся кости. И не было в кровавом марафоне победителя, потому как на место поверженного бойца гвардейцы выталкивали нового. Придворные дрожали от ужаса: любой из них мог оказаться следующим. Они робко поглядывали на кайсару и обречённо вздыхали - правительница не собиралась прекращать "веселье".

Восседая в тени могучего грозного шырлона, за ломящимся от яств и вин столом, кайсара ни на миг не отрывала бешеного взгляда от схватки, а крепкая рука, привыкшая сжимать рукоять сабли, раз за разом подносила кубок ко рту. Сабира жадно смотрела на порубленные тела, точно чужая смерть могла предотвратить её собственную.

Рядом сидел Сахбан. Визирь не ел и не пил, опасаясь, что отвратительное зрелище заставит его исторгнуть пищу, а подвижный ум работал не прекращая, просчитывая варианты будущего. Сахбан понимал, что если в ближайшие дни не предпримет кардинальных мер, то лишится власти, однако прежде чем убить кайсару нужно было найти подходящую марионетку, чтобы посадить её на харшидский престол, а такой кандидатуры у визиря не было. И он всё больше склонялся к мысли, что придётся вызвать правительницу на поединок. Только поразив кайсару саблей, визирь мог спокойно править страной. Но Сахбан отчаянно плохо владел оружием и о честном поединке не могло быть речи. Содрогаясь от страха, он ждал, когда кайсара упьётся вусмерть - в противном случае, у него не было ни единого шанса на победу.

Кудлатый широкоплечий наёмник одним махом срубил голову противнику, и гвардейцы тотчас вытолкнули на арену растрёпанного купчишку в синем парчовом халате. Торговец со страхом проследил, как отрубленная голова подкатилась к столу, громко икнул и неуверенно поднял саблю.

И вдруг по залу пронёсся мощный порыв ветра. Светильники и люстры вспыхнули разноцветным огнём, неровное пламя факелов стало золотым. Волосы харшидцев вздыбились, будто рядом ударила молния, а наёмник и купец, едва успевшие скрестить клинки, отшатнулись друг от друга и растерянно закрутили головами. Лишь кайсара сохранила невозмутимый вид. Она была готова к смерти и, поставив кубок на стол, медленно поднялась на ноги. Сахбан с недоумением посмотрел на Сабиру и, проследив за её взглядом, уставился на середину арены. "Свихнулась что ли?" - сердито подумал визирь и замер: воздух на арене сгустился, став искрящимся и тёмным. В глубине тягучего мрака мелькнули и погасли стальные молнии. По коже поползли мурашки - сознание отказывалось воспринимать происходящее. "Не может быть! Не верю!" - мысленно простонал визирь и опёрся руками о стол, ошалело глядя на молодого светловолосого мужчину, возникшего на арене. Чёрные одежды. Сверкающий серебром плащ. Надменный весёлый взгляд.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});