Мифы и Легенды. Тетралогия (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

Кстати, одним из счастливых обладателей «четверки» оказался Шуйский.

— Фух! — прошептал он мне, опускаясь на место. — Вот как она это делает? Страшная женщина!

Я лишь хмыкнул в ответ, хотя в принципе был с ним согласен.

А вот следующим уроком был опять Практикум по Боевой Магия. И вновь вся наша группа выстроилась на том же самом небольшом полигоне. Только в этот раз народ посматривал на меня с опаской.

— Итак, ученики… — Борщ встал перед нами и внимательно осмотрел нашу неровную шеренгу. — На прошлом уроке у нас произошла, так сказать, случайность. Чтобы это не повторилось, Веромир, ты будешь заниматься лично со мной. Все заклинания — только под моим контролем! Надеюсь, возражений нет? — Он посмотрел на меня.

— Нет, — пожал я плечами.

— Тогда ты пока постой, а остальные — выстраивайтесь очередь к мишеням. Посмотрим, как вы выучили шаровую молнию. Шуйский!

— Да, учитель.

— Назначаю вас старшим. Будете контролировать заклинания и отмечать вот здесь… — Борщ протянул моему другу планшет. — По списку.

— Хорошо. — Вид у Ивана была немного удивленный, но длилось это недолго. Он быстро «переобулся» и, потрясая планшетом, громко объявил смотревшим на него ученикам:

— Слышали, что учитель сказал? Строимся в две колонны!

В его голосе было столько уверенности! Судя по всему, мой друг явно привык командовать. И вот опять? Как это соотносилось с его незавидным положением в роде? Загадка.

Но долго размышлять на эту тему мне не дали. Борщ отвел меня в сторону.

— Теперь — с тобой, Веромир. — Он хмуро посмотрел на меня. — Проблема контроля над силой заклинаний всегда была бичом магов, особенно в начале обучения. Но если у твоих товарищей пока такой проблемы, скажем прямо, не существует, просто нечего контролировать, даже учитывая, что кое-кто из них четвертого ранга, у тебя она, несомненно, имеется. Поэтому нам с тобой придется начать изучать медитацию. Ты, конечно, ее тоже не знаешь?

— Нет, — признался я.

— По программе она у нас должна быть только во втором семестре, но до него ты все оборудование полигона уничтожишь. Так что мы начнем изучать ее сегодня. Я тебе выделил персональную мишень, она на всякий случай прикрыта дополнительным щитом. Но сначала — концентрация.

— Иван, внимательнее! Вяземская, правильно двигайте пальцами! Старайтесь…старайтесь! — крикнул он, и, посмотрев в сторону выстроившихся двумя колоннами студентов, я увидел, как Ирина Вяземская под насмешливым взглядом моего друга отчаянно пытается сотворить «Шаровую молнию» но вместо нее у нее с пальцев лишь периодически срывались миниатюрные зигзагообразные стрелы обычных молний.

— Так-с… — Он вновь повернулся ко мне. — Садитесь в позу для медитаций. Знаете, как?

Я хмыкнул и, скрестив ноги, постарался поудобнее устроиться на мягком песке, которым был щедро усыпан полигон.

— Итак, Веромир… — Борщ встал за мной и положил свои ладони мне на голову. Я почувствовал, как от них идет какое-то живительное тепло, и. закрыв глаза, внимательно слушал его голос.

— Просто погрузитесь в себя. Расслабьтесь, отрешитесь от всего. Только вы наедине со своим телом. Попробуйте посмотреть на свое тело изнутри. Вы должны увидеть ваш источник… синее пятно, чуть ниже сердца.

Я десять минут честно пытался сделать то, о чем он просил, но бесполезно. Однако какой-то расслабляющий голос преподавателя, который стал читать какие-то заунывные мантры, и мое настойчивое желание внезапно принесли успех. Все звуки вокруг меня пропали, я действительно увидел себя изнутри. Это было очень необычно. Словно на уроке биологии, я видел, как по моим венам бежит кровь, бьётся сердце, трепещут легкие. Весь мой организм жил и работал в каком-то завораживающе четком режиме. И, да, я увидел источник. Только вот он был явно не синего цвета, и пятном я бы это точно не назвал.

— Не отвлекайтесь, Веромир, — услышал я где-то вдали приглушенный голос Борща, — не выходите из этого состояния. Просто спокойно и медленно отвечайте на мои вопросы. Вы видите источник?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вижу.

— Какого он цвета?

— Темно-фиолетовый, — сообщил я, — и, кстати, пятнышком я бы его не назвал. Скорее, это большое пятно…

— Вы уверены, что он темно-фиолетовый? — В голосе преподавателя я явно различил изумленные нотки.

— Да… уверен…

— Хорошо. — Голос Борща вновь стал спокойным. — Теперь попробуйте мысленно коснуться источника. Только очень осторожно…

Я подчинился его приказу, и как ни странно, получилось у меня это с первого раза. Меня вдруг охватило какое-то странно наслаждение… Трудно передать чувство, которое я испытал, коснувшись темно-фиолетового сгустка. Мне на миг показалось, что он вообще живой… словно ласковый домашний питомец, котенок, который в ответ на мое прикосновение чуть ли не замурчал от удовольствия и…поделился им со мной. Но вот первая волна своеобразного экстаза схлынула, и я вдруг понял, что теперь могу обращаться к нему напрямую. Могу сам мысленно отдавать команды, контролировать энергию, вложенную в заклинания. Только вот почему-то на меня внезапно навалилась страшная усталость, словно на плечи лег какой-то невообразимо тяжелый груз. Темно-фиолетовое пятно сжалось и стало бледнеть.

— Веромир… Веромир…Веромир… — слышал я вдали чьи-то глухие голоса…

Я с трудом разлепил веки и, к своему изумлению, увидел напротив себя Борща, который вытянул перед собой руки; от них на меня падал мягкий белый свет. Рядом с ним стояла Татищева и полностью повторяла действия нашего преподавателя Боевой магии. Лица у обоих были сосредоточенными и одновременно какими-то испуганными, что ли. И именно они повторяли мое имя. А рядом с ними… Пожарская и Годунова. И девушки повторяли действия учителей. Медленно повернув голову направо, я увидел свою группу, которая с широко раскрытыми глазами наблюдала за происходящим.

И только после этого я почувствовал, как тяжесть ослабевает и ко мне понемногу возвращаются силы. Через несколько минут я уже чувствовал себя более или менее. В этот момент белый свет растаял, и оба учителя вперили в меня усталый взгляд. Пот не лицах, тяжёлое дыхание. Да, Борщ, по-моему, вообще шатается.

Первой пришла в себя Татищева. Она шагнула ко мне и, положив руку на плечо, строго поинтересовалась:

— Как ты себя чувствуешь?

— Сейчас уже неплохо, — признался я.

Мои слова услышали остальные студенты, и я удостоился приветственных криков в свою честь. М-да… похоже я устроил тут представление!

— А вы чего ждете? — повернулся к ним Борщ. — Урок час назад закончился, я вас отпустил! А вам большое спасибо! — Он легким кивком поблагодарил Диану и Варвару. — Но вы тоже можете идти.

— А мы не можем бросить друга в беде! — заявил Шуйский. — Вот Диана с Варварой его поддерживали. А вы бы справились без них?

Татищева с Борщом как-то растерянно переглянулись.

Чего? Неужели Иван прав? Это что же получается? Я уставился на довольную. Пожарскую, стоящую рядом с Шуйским, и Годунову, которая стояла чуть в стороне вместе с своим братом. Когда мы встретились с ней глазами, по ее губам пробежала легкая улыбка. Получается, меня спасла дочь врага. Вот каково?!

Я тяжело вздохнул и, тем не менее, поблагодарил девушек, как и учителей. Потом разберемся…

— Идите теперь уже. — К студентам повернулась «железная Марфа». — Теперь уже ничего с вашим Веромиром не случится. Нам надо с ним поговорить.

Мои одногруппники нехотя стали расходится, тем не менее, от меня не укрылось что последними с полигона вышли Трубецкие и Шуйский, у которого я прочитал по губам фразу: «Мы тебя ждем».

— Стой спокойно! — строго сказала Марфа и медленно провела руками вдоль моего тела. Я почувствовал лёгкое покалывание. Продолжалось это не больше минуты, после чего она отступила от меня.

— Он в порядке, — бросила она Борщову.

— Рассказывай, — посмотрел тот на меня.

— А что рассказывать? — пожал я плечами.

— Все. Подробно. Как можно подробнее… И поверь, Веромир, мы тебе не враги.