Русская жизнь-цитаты 1-7 марта 2024 года - Русская жизнь-цитаты

Москвы немедленно арестуют – это прямое противоречие всей путинской концепции. Кандидат этот не хороший, политическим лидером его делать не надо, но если выбирать, как именно наиболее эффективно показать, что вы за мир, лучше поставить галочку напротив фамилии человека, который осмелился в путинской России 2024 года, играя роль кандидата в президенты, взять и написать эти крамольные слова в своей агитации. Поставить галочку, не чтобы его поддержать, но чтобы поддержать эту фразу. Теперь я хочу обратиться к опытным оппозиционерам, которые в Твиттере вчера самыми разными эпитетами поливали меня и моих сторонников, призывавших голосовать за Даванкова. Друзья, я вас, в общем-то понимаю, я бы и сам хотел призывать голосовать за кого-то получше и могу назвать множество самых разных кандидатур, которые лучше. Да вот даже Дунцова, или Надеждин, или Касьянов, или Шлосберг, или Яшин, Навальный с Немцовым. Хочется настоящего кандидата, смелого, харизматичного, который настоящую кампанию вести будет, который будет пытаться победить. Но искусство политики, оно заключается в том, чтобы выжимать максимум из ситуации, в которой мы с вами находимся сегодня, здесь и сейчас, а ремесло политтехнологии говорит: если мы хотим результата, призыв наш должен быть максимально прост и ясен. Он должен быть таким, чтобы его смогли воспринять не только люди, которые 10 лет в политике, но и те, для кого политика не главное в жизни дело, те, кто вспомнит об этих выборах только в следующую субботу и будет готов подумать о них всего 10 минут. Большой политический движ имеет такое неприятное свойство, что в начале он выглядит, как полная нелепица. Кто застал, никогда не забудет зимние митинги одиннадцатого и двенадцатого годов, из которых родилась вся нынешняя оппозиция. Но вообще-то в одиннадцатом году люди, кажется, были заняты исключительно поиском лучшей ставки кредита на «Камри», и соблазнять их какими-то выборами, наблюдением, и уж, тем более, ждать полные площади протестов – это выглядело довольно тухлым предприятием. Хорошо помню, как за 2 дня до выборов я слушал интервью известного социолога (по-моему, главы «Левада-центра»), и он рассказывал, что никакие протесты сейчас никак невозможны. Казалось тогда, что всех заботил только личный комфорт: россияне отрывались за три предыдущих поколения. Казалось, что собраться они способны только в очереди за новым айфоном. То же самое было в девятнадцатом году. Что такое вообще Мосгордума? Даже самые политизированные россияне не назвали бы в ней ни единого депутата. Кому это вообще надо? Что из этого может выйти? Из с дня сегодняшнего мы воспринимаем эти события иначе, потому что знаем, к чему они привели, но в моменте никто не ждал ничего выдающегося. Мы просто пытались что-то сделать, и всё. Так же и тут. Есть ощущение, что раскачивать тему выборов с виртуальными голосами виртуальных избирателей, пытаться накидать голосов наименее мерзкому статисту – это не то, во что нужно вкладывать усилия, что никаких последствий не будет, а время и ресурсы нам никто не вернёт. Но это наша реальность, реальность, в которой нет гарантий. Нет таких действий, которые однозначно будут иметь значимые последствия, есть только шанс. Шанс на успех у бездействия – нулевой, у внятной и консолидированной компании с простым призывом к простому и однозначному действию, проголосовать за кандидата с антивоенный лозунгом, шанс на успех точно выше нуля. Сильно ли выше? Не особо. Но всё, что больше нуля, уже не ноль. Нам не дано знать, когда откроется окошко возможностей. Авторитарные режимы так устроены, что за день до крушения блестят монолитом и держат все двери наглухо заколоченными. Наше дело – всегда быть наготове запрыгнуть в приоткрывшееся окошко, никогда не отказываться от участия, пока оно вообще возможно. Сейчас будет много охотников сказать, что, мол, призыв к участию в такой процедуре – прямой путь к апатии и демотивации. «Вот мы сейчас людей зарядим, а после семнадцатого у них настанет тяжкое похмелье». Но мы знаем, что это так не работает. С одиннадцатого года была масса неудачных попыток участия. Их никто не помнит, они просто тут же выпадали из общественной памяти, ни на что не повлияли и не стали частью истории протестного движения. В пятнадцатом году, например, демократическая коалиция очень неудачно сходила на выборы в Костроме и получила в итоге всего 1%. Но кто об этом помнит? Был одиннадцатый год с протестами, был семнадцатый с муниципальной компанией и большими митингами после расследования Алексея Навального о Медведеве. Был девятнадцатый с очень успешным походом в Мосгордуму, а Костромы не было никогда. Ну не получилось, и фиг бы с ним. Погрустили секунд 15 и дальше пошли. Все же прекрасно понимают, что шансы как-то раскачать ситуацию в данном случае небольшие. Что-то получится – тогда будем праздновать победу, а некоторые аналитики скажут, что так точно всё и должно было быть. Не получится? Это не станет поражением. Это просто статус-кво. Ну и что? Нас с вами парализует неверие в возможность положительного результата Поэтому нам не хочется выдавать простой и ясный призыв, я это по себе знаю, это стрёмно всегда, хочется подстелить себе соломки, не говорить: «Идите и ставьте подпись за Надеждина», – а сказать: «Ставить подписи можно за всех, кто не Путин», потому что, когда я говорю или вы говорите «идите, ставьте», а никто вдруг не пришёл – то мы смотримся плохо. А когда мы говорим «ставить можно» и никто не пришёл, то как бы мы и ни при чём. Это не осознанно происходит, но это так работает, и в результате у нас от оппозиционных политиков исходят какие-то сложнющие месседжи, которые не находят отклика за пределами локального информационного пузыря. Зато там много соломки. Вполне вероятно, что и сейчас ничего не выйдет, что я призову сейчас за Даванкова голосовать, а он 1% наберёт и займёт последнее место, потому что ну не распространится информация за пределы моей аудитории. Может такое быть? Может, у меня такое бывало, но нам надо понимать нашу роль в российской политической ситуации. Мы – это те, с кого начинает разгораться костёр. Огонь осознания в головах наших граждан, что жить можно иначе, что Путин нам судьбой не предначертан. Костёр этот может разгореться, только если мы зажжём спичку и бросим её в центр, а потом ещё подкинем небольших веточек, чтобы пламя могло распространяться. У нас вместо спичек идеи и стратегии. Мы играем в игру с вполне понятными правилами. Путинская власть стоит на вере в его силу, непобедимость и всеобъемлющую поддержку, но,