Молот Люцифера - Ларри Нивен

Машины у этих туристов были не слишком новые. Грузовичок — пикап, весь во вмятинах, нагруженный лагерным оборудованием. Многоместный легковой автомобиль с провисшими рессорами. Древний «Додж-дарт».

— Мы пытались выбраться на Большую Туджунгу, — сказал мужчина, подойдя ближе. Он был одет в обычную одежду туристов: шерстяная рубашка и брюки из саржи. Сбоку прицепленная к поясу, свисала кружка. На другом боку висел пистолет в кобуре. Но, похоже, мужчина начисто забыл о своем оружии.

— Я — Фред Хаскинс. Значит вы, видимо, пересекли ущелье по старой дороге?

— Да, — сказала Эйлин.

— Что там творится, в Лос-Анджелесе? — спросил Хаскинс.

— Скверно, — ответил Тим.

— Да-а. Землетрясение там неплохо потрясло, а? — Хаскинс осторожно глянул на Тима. Посмотрел на оставленное пулей отверстие. — Откуда у вас это?

— Кто-то пытался остановить нас.

— Где?

— Как раз там, где дорога уходит в горы, — сказал Тим.

— Шефский клоповник, — пробормотал Хаскинс. — Значит все его заключенные разбежались?

— Что вы подразумевали, говоря «скверно», — спросила женщина. — Нет, что вы подразумевали?

Внезапно Тим понял, что он этого более не в силах перенесть.

— Все уничтожено. Долина Сан Фернандо и вся местность к югу от Голливудских холмов затоплена цунами. А то, что не оказалось под водой — сгорело. С Туджунгой, кажется, ничего плохого не произошло, но все остальное, что находится в окрестностях Лос-Анджелеса — уничтожено.

Фред Хаскинс непонимающе посмотрел на Тима:

— Уничтожено? И все люди, которые там жили — мертвы? Все люди?

— Почти все, — ответил Тим.

— Видимо, многие люди спаслись, укрывшись в горах, — сказала Эйлин. — Но… если дорога разрушена, они не смогут добраться сюда.

— Гос-споди! — сказал Хаскинс. — Это комета столкнулась с нами, верно? Я знал, что она столкнется. Марта, я говорил тебе, что пока нам лучше побыть здесь. А сколько… Видимо, на выручку нам пошлют армию, на за это время мы успеем сами прорыть дорогу… Дорога по ту сторону, похоже, не повреждена. Насколько мы можем разглядеть, по крайней мере. Марта, ты еще ничего не поймала по радио?

— Ничего. Атмосферные помехи. Иногда мне казалось, что я что-то слышу, но понять, что говорилось, не могла.

— Да-а.

— У вас есть какая-нибудь еда? — спросила Марта Хаскинс.

— Нет.

— Вы, похоже, умираете с голоду. Сейчас я вам дам что-нибудь. Мистер…

— Тим.

— Тим. А вы…

— Эйлин. Спасибо.

— Ничего. Тим, вы идите туда с Фредом и помогите копать, пока мы с Эйлин приготовим обед.

Взбираясь по крутому склону, Фред сказал:

— Хорошо, что вы встретились нам. Не знаю, смогли бы мы перетащить поверху все машины. Но с помощью вашей машины наверняка сможем. А потом мы примемся искать тех, кого послали нам на выручку.

Дорога шла то вверх, то вниз, виляла. Убегала вдаль из-под колес идущего впереди колонны грузовика.

Капрал Гиллингс, дремавший на своем сидении, проснулся — уж слишком гадостно затрясло. Выругавшись он выглянул сквозь прорезь в брезенте. Колонна похоже очутилась в ловушке. Земля колыхалась, словно это не суша, а море…

— Падение Молота, — сказал он.

Солдаты загомонили.

— Что это? — спросил Джонсон.

— Это конец нашего траханого мира, ты, тупой, мать твою так, ублюдок! Ты что, вообще ничего не читаешь? — сам Гиллингс прочел все: «Нэшнл Инквайерер», статьи в «Тайме», интервью с Шарпсом и так далее. Он продумывал, что и как тогда, уже тысячу раз. Грезил наяву, лежа на койке в казарме. Добавлял любовно детали к выработанному сценарию. Гиллингс знал, что произойдет, если Молот Люцифера ударит. Конец цивилизации. А заодно конец этой проклятой армии. Каждый человек будет сам за себя, а умный сильный сможет стать — мать его так и этак — и королем. Если он распорядится сданными ему судьбой картами как надо. Сбитый с толку, растерявшийся Джонсон уставился на него — ждет, что еще услышит. Голова Гиллингса — пустая и легкая. Он не был готов к тому, чтобы грезы могут претвориться в реальность.

— Все вон из грузовиков, — крикнул капитан Хора. — Все — из грузовиков!

В голове Гиллингса прояснилось. Все встало на свои места, все верно, и вот первая проблема: офицеры, мать их так! Хора лучше остальных офицеров, солдаты любят его, Что-то тут нужно делать, причем делать быстро. В противном случае сучьи дети офицерье заставят их вкалывать как рабов, чтобы попытаться спасти этих задниц — гражданских. И будем вкалывать, пока огонь и цунами не покончат со всем этим.

— Мы в ловушке, капитан, — крикнул сержант Хукер. — Оползни и спереди и сзади. Не похоже, чтобы нам удалось вытащить отсюда грузовики.

— Раздать людям снаряжение, сержант, — приказал капитан Хора. — Дальше двигаемся пешим порядком. В окрестных горах должно быть много народу. Посмотрим, чем мы сможем им помочь.

— Слушаюсь, — ответствовал Хукер без особого энтузиазма. — А что мы будет есть, капитан?

— Времени пока хватает. Будет думать об этом, когда проголодаемся, — сказал Хора. — Пойдете вперед, выясните, как там. Может быть, нам удастся перебраться через оползень.

— Слушаюсь.

— Все остальные — вылезти из грузовиков! — крикнул Хора.

Гиллингс усмехнулся. Чертовски повезло, что мы не успели вернуться в лагерь до Падения Молота. И снова улыбнулся, нащупывая в своем кармане некоторые твердые предметы. Боеприпасов солдатам не раздали, но достать их при желании не так уж трудно. У него, Гиллингса, в кармане — с дюжину патронов. А в грузовиках — полным полно взрывчатки.

Пойдет ли за ним солдаты? Может и нет? Не сразу. Может быть, лучше даровать Хукеру жизнь. За Хукером солдаты пойдут, а Хукер — это хорошо — тугодум. Но не настолько туп, чтобы понять, что нет никакого смысла арестовывать Гиллингса после того, как с капитаном будет покончено. Военно-полевых судов больше нет. Вообще нет судов. Да, на такое рассуждение у Хукера ума хватит.

И Гиллингс вогнал три патрона в свою винтовку.

На это ушла большая часть дня. Никогда в своей жизни Тиму еще не приходилось так работать. Он расплачивался за свой обед. Пришлось сравнять наиболее крутые участки. Потом с помощью «Блейзера» пробили колею. А потом, опять же с помощью «Блейзера», протащили по этой колее остальные машины. Дождь продолжал лить, хотя и потише.

Когда работу, наконец, закончили, каждый мускул в теле Тима ныл и болел. Построенная ими дорога поднималась не более чем на сто футов, но на своем протяжении пять раз опускалась вниз и потом снова шла вверх.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});