Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер

гораздо длиннее. Они устроились в разных квартирах и стали поджидать грабителя. Радиосвязь была, как всегда, дрянной, но, в конце концов, ее удалось наладить. Чтобы не уснуть, они периодически переговаривались о разных пустяках.

Они покинули свои засады около семи часов утра, так и не дождавшись грабителя.

ГЛАВА XIII

В 10.10 утра, как раз после того, как доставили почту, в участке раздался звонок. Карелла снял трубку.

— Восемьдесят седьмой участок, Карелла, — отрекомендовался он.

— Добрый день, детектив Карелла.

Карелла сразу узнал этот голос и жестом показал Мейеру, чтобы тот снял трубку параллельного аппарата.

— Добрый день. Давненько не слышал твоего голоса.

— Почта уже пришла? — спросил Глухой.

— Несколько минут назад.

— Просмотрел?

— Нет еще.

— А может, это уже следовало сделать?

— У меня такое чувство, будто я знаю, что там.

— А может, ты удивишься.

— Да нет, не уверен. Раньше все шло по одному сценарию.

— У тебя конверт перед глазами?

— Да, — ответил Карелла, выуживая из кучи бумаг большой желтый конверт. — Кстати, мое имя пишется через букву «в».

— Ну, извините, — сказал Глухой. — Почему бы тебе не распечатать конверт?

— Неужели ты не положишь трубку?

— Нет. Конечно, если это не займет много времени. А рисковать я, разумеется, не собираюсь, так что не стоит пытаться меня засечь.

Карелла вскрыл конверт и вытащил оттуда ксерокопию.

— Я опять удивлен, — мрачно заверил он. — Ну, и кто же этот парень?

— А ты что, не знаешь?

— Представь себе.

— Я думаю, ты врешь, — ответил Глухой и повесил трубку.

Карелла ждал. Он знал, что Глухой обязательно позвонит еще раз. И не ошибся.

— Восемьдесят седьмой полицейский участок. Детектив Карелла, — снова взял трубку Карелла.

— Извините за вынужденные меры предосторожности, — заговорил Глухой. — Я, конечно, не уверен, что вы можете быстро и точно меня засечь, но лучше лишний раз не рисковать.

— Так зачем ты прислал всю эту галерею? — начал Карелла.

— Ну-ну, Карелла, не огорчай меня.

— Нет, я серьезно. Кажется, мы уже все, что можно, перебрали. Ты не хочешь дать нам парочку подсказок?

— Нет, не могу, — ответил Глухой. — Боюсь, что вам придется поднапрячь свои мозговые извилины.

— Да, времени осталось маловато. Сегодня уже среда, а ты собираешься выполнить свое обещание в пятницу.

— Верно. Я тебе советую взять календарь и обвести эту дату кружком, чтобы не забыть.

— Уже обвел.

— Хорошо. В таком случае, ты уже на полпути к разгадке.

— А точнее?

— Подумай, — сказал Глухой и снова повесил трубку.

Карелла задумался. Прошло немало времени. Глухой позвонил только в половине четвертого.

— Что случилось? — спросил Карелла. — Тебе что, нужно было срочно идти на демонстрацию?

— Просто я решил немного потрепать тебе нервы.

— Тебе это удалось.

— Что ты можешь сказать о последнем портрете?

— Абсолютно ничего. Кстати, мы никак не можем привязать и снимок женщины. Мы, конечно, опознали Вашингтона и Гувера, но… ты же не собираешься ограбить штаб-квартиру ФБР?

— Более умной мысли тебе в голову прийти не могло.

— А может, ты собираешься совершить налет на ФБР в Вашингтоне, сев на японский истребитель «Зеро»?

— Выходит, вы и «Зеро» опознали?

— Да, у нас тут есть специалисты по Востоку.

— Шутишь? — заметил Глухой, и Карелла мог поклясться, что в это время Глухой иронично кивал головой и подмигивал.

— Но в целом это какой-то бред, — сказал Карелла. — Гувер, Вашингтон, этот тип с бакенбардами. Что ты хотел нам этим сказать?

— Неужели так уж трудно догадаться?

— Трудно, представь себе.

— В таком случае я вынужден констатировать факт, Карелла…

— Какой факт?

— Что ты абсолютно не компетентен…

— Я на твоем месте…

— Да-да, ты не можешь остановить осуществление моих планов, — продолжал Глухой.

— А что, тебе хочется^лтобы тебя остановили?

— Мне хотелось бы понаблюдать, как вы будете это делать.

— Да?

— Я тогда чувствую себя зверем, на которого идет охота. Это будоражит кровь, заставляет меня жить в полную силу. И тебя тоже, кстати. В общем, то, что вас интересует, можно назвать порочным кругом, — Глухой выделил последнее слово, и Карелла понял, что сделал он это намеренно. «Круг».

— Значит, это так можно назвать? — спросил Карелла.

— Да, я настоятельно вам это рекомендую. Иначе вы действительно получите дырку от бублика — зеро, — сказал Глухой и повесил трубку.

Карелла быстро достал из стола телефонный справочник Изолы. Зеро — это круг, так намекнул Глухой. Карелла начал внимательно просматривать адреса, водя пальцем по страницам:

^Первый Федеральный банк:

Главный офис, Хайленд, 1265. 380—1764

304 С 110 780—37.51

Ятс-авеню, 304 271—0800

Бульвар Хэрси, 4404 … 983—6100

_ Норс, 371 642—8751

. Ван^ Бурен секл, 14 …. 231—7244»? _ _415

Карелла посмотрел весь список по телефонному справочнику Изолы, затем проверил адреса отделений Первого Федерального банка в справочниках остальных четырех районов. Ему показалось, что подходит только один адрес. Карелла застегнул верхнюю пуговицу рубашки, затянул галстук, вышел в коридор и сразу столкнулся с Мейером, выходившим из туалета.

— Ты куда? — спросил тот.

— В библиотеку, — на ходу ответил Карелла.

Теперь он знает, кто запечатлен на двух последних копиях. Этим человеком оказался не кто иной, как Мартин Ван Бурен (1782–1862), восьмой президент Соединенных Штатов Америки.

В городе многие улицы, проспекты, бульвары, мосты, аэропорты, университеты и даже скоростные магистрали называют именами бывших президентов. Тем, что небольшую площадь назвали именем Ван Бурена, бывшему президенту особой чести явно не оказали. В конце концов, кто его сейчас помнил, кроме разве что жителей Кин- деркука, города в штате Нью-Йорк, в котором он родился? Но факт остается фактом. На Ван Бурен секл, 14, располагалось отделение Первого Федерального банка. Наконец-то картинки начали проявляться. А может, это только показалось, думал Карелла, может окончательный смысл снимков совсем не в этом. Мысль об ошибке не давала Карелле покоя. Если все так просто, то вряд ли все так верно. Зачем Глухому подсказывать точное местонахождение банка, да еще объявлять заранее дату преступления? Здесь'явно было что-то не так, и Карелла мучительно над всем размышлял, ответа пока не находил.

Квартира жива только тогда, когда в ней живут люди. А когда люди отсутствуют, она становится обычным складом безжизненных вещей. Полицейскому, в одиночестве и темноте сидящему в квартире долгие часы, она напоминает кладбище мебели.

Берт Клинг сидел в кресле в пустой квартире на Ричардсон-драйв, 648, повернувшись лицом к входной двери. На улице была кромешная тьма. В одной руке детектива была рация, в другой он держал револьвер. Из последних сил Клинг боролся со сном. Изредка, когда глаза совсем слипались, он вызывал по рации Майка Ингерсола, который сидел в такой же засаде на Ричардсон-драйв, 653, в доме напротив.