В сердце Антарктики - Эрнест Генри Шеклтон

Таким образом, не получив писем из дому, мы имели все основания думать, что наши друзья заплатили жизнью за стремление поскорее доставить их нам. Было ясно, что они попали на большую плавучую льдину и теперь было мало шансов снова увидеть их. 7 января «Нимрод» отошел от мыса Ройдс, чтобы искать пропавших товарищей; мы надеялись, что они добрались до мыса Берд. Но через несколько часов судно попало в плавучий лед, быстро двигавшийся к югу вдоль берега острова Росса. Около бухты Подковы «Нимрод» едва не был приперт к самому берегу, и лишь с большими усилиями ему удалось отойти от материка. Лед все же плотно окружил судно, и с 7 по 15 января «Нимрод» оставался в скованном положении, имея возможность самостоятельно продвигаться под парами лишь в течение нескольких часов первых двух дней. Он был совершенно зажат и двигался вместе с плавучим льдом. Сперва его несло к западной стороне пролива, затем – на север.

12 января судно оказалось прочно вмерзшим в лед и, пожалуй, могло даже зазимовать в нем. Однако во второй половине дня вследствие внезапного давления весь лед вокруг «Нимрода» насколько хватал глаз вдруг пришел в движение. Огромные льдины толщиной в 2–2,5 метра стали нагромождаться одна на другую, образуя с обеих сторон судна торос. К счастью, судно не было повреждено, и примерно через час давление прекратилось. Утром 15 января еще не было никаких признаков ослабления льда, но вскоре после полудня Харборд с бочки на мачте увидел неподалеку от судна в восточной стороне обширные полыньи. Были подняты пары. Через несколько часов мы выбрались из нашего плена и попали на широкое пространство, покрытое лишь тонким льдом, который судно легко могло ломать. Затем показалась и совсем свободная ото льда вода. Вскоре после полуночи мы были уже на чистой воде, обнаружив, что находимся недалеко от ледяного барьера Норденшёльда.

Интересно, что разошедшийся лед долго обманывал нас. Несколько часов нам казалось, будто бы чистая голубая вода находится впереди всего в 2–3 километрах. Мы пробивались часами, а она все не приближалась. Мы потеряли уверенность в ее действительном существовании, пока не оказались в нескольких сотнях метров от кромки льда. Все это время, пока судно сидело во льдах, нас чрезвычайно беспокоила участь Макинтоша. Вернее, мы не сомневались в его гибели, но были лишены возможности что-либо сделать. После полудня 16 января, в тот день, когда мы освободились от льда, «Нимрод» прошел мимо острова Бофорт и, пробившись через очень редкий лед, приблизился к той части берега, где имелась еще некоторая возможность отыскать потерянных товарищей.

На конце полоски берега, упиравшейся в совершенно безнадежные утесы, мы заметили маленькое зеленоватое пятнышко. В подзорную трубу мы разглядели покинутый лагерь Макинтоша, изорванную в клочья палатку и разбросанное вокруг походное снаряжение. На берег была послана шлюпка под командой Дэвиса. Моряки нашли мешок с письмами и записку Макинтоша, приколотую к палатке, в которой он сообщал о своей рискованной попытке перебраться через горы; записка была написана около недели назад. Зная коварный характер долины между горой Берд и Эребусом, сплошь заполненной льдом с ужасными трещинами, мы сомневались в удачном исходе этой отчаянной попытки. Покрытый трещинами склон простирается до самой вершины горы Берд и чрезвычайно круто спускается в сторону Эребуса. Когда около полуночи мы достигли мыса Ройдс, на берег вышли встретить судно лишь два человека, но… один из пришедших был товарищ Макинтоша во всех его приключениях. Мы с радостью узнали, что все окончилось благополучно».

В это время была отправлена партия устроить склад провизии для Южной партии около Минна-Блаф. Чтобы все было готово к тому моменту, когда воротятся обе партии, команда «Нимрода» занялась погрузкой на судно геологических и зоологических коллекций, собранных экспедицией и находившихся в доме.

Затем последовало несколько недель ожидания и полной неизвестности относительно того, что сталось с теми, кто находился в пути.

Поход для устройства склада возле утеса Минна-Блаф

На зимовке я оставил распоряжение, чтобы в начале нового года возле Минна-Блаф был устроен продовольственный склад для Южной партии, которым она воспользуется на обратном пути. Руководить этим должен был Джойс. Задание было очень важным, так как нам четверым из Южной партии требовалось получить запас провизии на последние 160 км пути до зимовки. Мы всецело зависели от успеха этого дела. Джойса сопровождали Макинтош, Дэй и Марстон. Снежный покров был очень рыхлым, поэтому Джойс решил сделать две поездки к Минна-Блаф: одну с грузом обычной еды, другую с особыми лакомствами, доставленными судном.

Джойс взял с собой сани, запряженные 8 собаками, с грузом провизии 226 кг. В полдень они вошли в рыхлый и липкий от соли снег, идти стало очень трудно. Джойс, Макинтош и Марстон все проваливались в разное время, так как рыхлая поверхность поддавалась под ними. Они промокли по пояс, и одежда их моментально обледенела. В первую ночь они разбили лагерь у Ледникового языка. Наутро погода оказалась настолько плохой, что идти было невозможно. Дул сильный ветер с юга, который вскоре превратился в ревущую бурю. В полночь непогода утихла, и утром 18-го они снова были на ногах. Собаки оказались погребенными под сугробом, на поверхности торчали только их носы. Так что, прежде чем их запрягать, пришлось сначала откапывать. Из склада на Языке группа Джойса взяла еще 136 кг продуктов и погрузила их на семифутовые сани. Всего груза на двух санях было 362 кг. Прежде чем достичь старой зимовки «Дискавери», им пришлось тяжело поработать, передвигаясь по рыхлому льду и снегу. Собаки хорошо тянули и, казалось, испытывали удовольствие от работы после длительного бездействия на мысе Ройдс. В полночь 18 января партия добралась до мыса Хат.

Утром 19 января партия вступила на Барьер. Дорога была хорошей, собаки почти все время бежали, и Джойс счел необходимым посадить двух людей на сани, чтобы уменьшить их скорость, так как люди не могли передвигаться так быстро. На каждую собаку приходилось добрых 45 кг груза, хотя с мыса Хат взяли только одни сани.

Температура несколько последующих дней держалась низкая, бороды людей были постоянно покрыты льдом, но партия продвигалась быстро. 23 января, когда она пробиралась по глубокому снегу, покрывавшему заструги, примерно в пяти километрах западнее их курса показался склад. В этом складе был корм для лошадей, оставленный здесь весной. Вскоре стали попадаться трещины, расположенные под прямым углом к курсу; передвижение затруднилось. Джойс распорядился, чтобы люди связались веревкой, так как трещины были предательски замаскированы снегом и поэтому особенно опасны. В последовавшие за этим два дня трещины становились все хуже. Гряды торосов с огромными трещинами между ними тянулись на восток-юго-восток и запад-северо-запад и достигали высоты более десяти метров. В экспедиции не было ни одного человека, который не падал бы в трещину, после внезапного рывка повисая на веревке. Однажды четыре собаки, бежавшие в центре, провалились через снег в трещину, и их с трудом вытащили. Дэй и Джойс с двумя вожаками очутились по одну сторону от трещины, а Макинтош с Марстоном с двумя задними собаками по другую. Дэю и Джойсу пришлось распрячь собак, а Макинтош с Марстоном подтащили их к саням. Пока Дэй и Джойс освобождали упряжь, собаки висели над пропастью, и это положение им, видимо, не нравилось. Джойсу приходилось менять курс, чтобы избежать трещин, но после продвижения в юго-западном направлении в течение шести часов, трещины стали меньше, дорога улучшилась, хотя фирн, по которому они шли, вызывал частые падения. Попытка повернуть на юг, прямо к месту, где предстояло оставить склад, кончилась тем, что экспедиция опять попала в местность, изборожденную трещинами. Джойсу снова пришлось повернуть на восток-юго-восток.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});