Странница - Тамара Воронина

Шут исчезал и появлялся. То на несколько часов, то на весь день, как-то — на двое суток. В глазах у него появился блеск, и Лене стало стыдно, что рядом с ней он был лишен дела. Что бы он ни говорил, для него было важно заниматься делом, а не только заботиться о ней. Родаг, чувствуя себя немножко виноватым или изображая эту виноватость, не давал ей скучать, причем, зная, что приемы как таковые или званые обеды ей вовсе не интересны, старался сделать ей что-то приятное: то приглашал менестрелей, то кукольников, то раздобыл где-то старика-сказителя, и Лена, никогда не любившая устные рассказы, заслушивалась его удивительно сочной и образной речью, да и старые легенды в его исполнении были существенно интереснее, чем записанные казенно-утомляющим языком манускриптов. Конечно, Лене приходилось и на официальных мероприятиях присутствовать, но в общем она этого избегала, а то получалось чуть не прямое вмешательство в политику, хватит уж Родагу и того, что она имеет постоянную прописку в его королевстве и просто ошивается во дворце. Тоже своего рода благословение. Пользоваться Светлой можно, но в меру, потому что слишком хорошо — уже нехорошо.

Гораздо больше она разговаривала с людьми, на которых сильным мира сего внимания обращать не положено: с прислугой, гвардейцами, солдатами, торговцами, поставляющими товары на королевскую кухню, да и в город они с Маркусом выходили не раз, бродили по улицам, сидели в том трактире, в который он притащил Лену в тот самый первый день, и пили там «Дневную росу», а так как Лена была в юбке и блузе, никто на нее внимания и не обращал. Правда, Маркус уверял, что ее не узнают тогда, когда она не хочет быть узнанной, и от одежды это не зависит, не узнавали же и в черном платье, просто сейчас Лена знает, что это стандартная одежда Странниц, и помнит об этом постоянно — вот и узнают. Маркус все время носил свой меч, и это впечатляло, хотя левая рука у него была на перевязи. Обязательно следом таскался черный эльф, для маскировки надевавший ради таких случаев серую куртку и тем самым сразу терявший свою выразительность.

Однажды Лена интереса ради проверила его экипировку. На виду у него был только кинжал, но в разных и самых неожиданных местах имелись и метательные ножи и — о чудо! — метательные звездочки, ну прямо как у ниндзя, а простенькие браслеты на обеих руках мгновенно превращались в страшное оружие, оставлявшее глубокие царапины даже на камне. Что оно могло сделать с человеческой плотью, Лена предпочитала не думать. Разумеется, наготове у него было и энное количество заклинаний, потому что все черные эльфы были неслабыми магами. Вот на него внимания на улицах обращали чуть побольше, потому что эльфы в Сайбе косяками не гуляли и старались держаться группами, а этот вроде как был один. Пару раз с ним пытались задираться, но он был так безукоризненно вежлив, что задир унимали окружающие. Однажды, правда, у него терпение лопнуло и, оглянувшись быстренько по сторонам, он нахала стукнул. Один раз. Потом подхватил подмышки и усадил у стенки — очухиваться, посмотрел на Лену и виновато пожал плечами.

Если же Лена шла в город в черном платье, эльф тоже натягивал черное и не маячил в отдалении, а шел за ней в двух шагах, вполне явно демонстрируя, кого он охраняет. Вот странно: всего лишь смена куртки делала его видимо опасным. Конечно, он и выражение лица надевал соответствующее, но разница была потрясающей. Вообще, наиболее эффектно они выглядели, когда были в плащах: нечто такое эффектно-красиво-смертоносное. Но Лена сразу вспоминала гоблиновское «Электродрель заградотряд прислала» и начинала хихикать.

Чем-то был недоволен Маркус. Сначала вроде бы слегка, но с каждым днем больше. Лена подождала — может, сам расскажет, но он молчал, и вечером, втирая ему в плечо мазь собственного изготовления, она спросила, что его беспокоит.

— Шут, — очень коротко ответил Маркус. Он сидел перед Леной на стуле и рассматривал свое отражение в зеркале. Лена тоже глянула. Маркус был озабочен. Она потребовала подробностей. — Да никаких подробностей у меня нету. Мне не нравится, что… Ты знаешь, что именно он делает для короля? Вот и я не знаю. Зато догадываться могу.

— А я спрошу.

— А он не скажет.

Лена поцеловала его в макушку.

— Все равно спрошу. Не его, так короля спрошу. Ты отвар пил?

— Я его вместо чая пью, — проворчал Маркус. — Гадость, конечно… но ведь помогает. И мазь у тебя хорошая, уже почти не болит. Может, я…

— Ариана велела руку на перевязи держать пока. Еще недельку. А там начнешь понемножку разрабатывать.

— Хорошо бы. А то не мускулы, а каша пшеничная.

— Каша? По тебе анатомию… то есть строение человека можно изучать.

— Видимость одна, — вздохнул Маркус, натягивая рубашку. — Может, я мнительный, но не нравится мне то, что происходит.

— Потому что ты не знаешь, что происходит. Ты не веришь Родагу?

— Почему это? Верю. Но он король, понимаешь? Какой бы он ни был человек, он король. Вот как Владыка прежде всего думает об эльфах, так и Родаг прежде всего думает о Сайбии. Это и хорошо, конечно. И правильно. Только…

Он сменил тему, и Лена не стала к нему приставать. Маркус, в общем, жил достаточно просто и над тем же шутом посмеивался, считая, что он только все усложняет. И вдруг… Потому, дождавшись шута из очередной долгой отлучки, Лена для начала загнала его в ванную, потому что он был пропылен, как степной кочевник, а потом, когда он вышел довольный и розовенький, в чистых штанах, но без рубашки и полез было целоваться, остановила его.

Он тут же отступил на пару шагов, подвинул стул и сел. Сразу понял, что предстоит серьезный разговор, потому что Лена редко отворачивалась от его губ. Вообще не отворачивалась. Но что было приятно: он не обиделся ничуть, был весел и доволен, ухватил булочку с подноса и начал с аппетитом ее жевать. Лена дала ему поесть.

— Что ты делаешь для короля, Рош?

Улыбка даже не растаяла — исчезла, как не было. Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом отвел глаза.

— Я не хочу об этом говорить.

— А я хочу это знать.

Лена надеялась, что получилось достаточно твердо. Ей вечно не хватало решимости. Собственно, она догадывалась, что именно он делает для короля, но хотела услышать от него. Шут поизучал узор на ковре и неохотно произнес:

— Разные поручения… Что-то узнать, что-то найти, с кем-то поговорить, что-то достать…

— То есть украсть?

— Да, — изменившимся голосом произнес он. Истина, которую не хочется говорить, а не сказать нельзя.

— Кого-то устранить?

Он молчал, бросил взгляд исподлобья, несчастный, виноватый, но молчал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});