Камбрийская сноровка - Владимир Коваленко

   — Да, это даже для холмового народа — слишком. Да что там, даже для греков!

   — Она армянка.

   — Или персиянка.

   — Нет, римлянка!

   — И сида…

   — Причем коннахтская, заметьте!

   — Как это может быть?

   — Да это невозможно!

   — Но так и есть!

   — Черт побери!

   И — трубное, диаконское:

   — Матушка–аббатиса, не поминай нечистого!

   На мгновение наступила тишина… которой патриарх и воспользовался.

   — Позволено ли мне будет вставить слово?

   Встал, сдвинул брови… такому не позволишь. Пророк, готовый остановить солнце.

   — Молчите, значит, согласны послушать.

   Снова только умный старик.

   — То, что я вам теперь скажу — не истина. Всего лишь суждение, умствование скромного служителя божия, один раз уже оступавшегося из–за излишней веры в собственный разум.

   Иные слушатели улыбнулись. Узнали манеру… Хорошо. Пусть видят: ученица не ушла далеко от учителя. Пирр продолжил:

   — То, о чем вы спорите, возможно… Сейчас в Кер–Сиди собирают и записывают старые сказания, среди них многие — о сидах. Некоторые мне прочли — я все–таки боюсь слишком нагружать глаза, даже с большой лупой. Так вот, очень часто бывает, что в странных местах, например, внутри холмов, время идет иначе. Иногда — вспять, иногда — на годы. Насколько я понял, в Камбрии такие случаи считаются почти обычными.

   Пирр остановился, перевел дух.

   — Я верно понял?

   Нестройный хор согласия. Уточнения: например, совершенно точно есть такие острова. Или если вступить в хоровод Добрых Соседей, то можно проплясать сотню лет… Один король пропировал полвека в холме. И, в отличие от танцоров, в прах потом не рассыпался. Сверг внука–бездаря, и отправил еще лет двадцать — пока саксы не пришли… Патриарх поднял руку. Дождался тишины, продолжил.

   — Значит, может быть, бежав с Родоса, базилисса Августина попала на такой остров или в холм. Дальше… Нужно спрашивать филидов и друидов — упоминается ли Немайн в древних легендах как ребенок? Если нет… то она, и правда, может быть той самой. Августой, удочеренной парой из народа холмов. Но это — только пример того, что могло быть. Сама она не говорит…

   Один из аббатов пожимает плечами.

   — Я некогда числился в гильдии филидов. Знал две сотни больших историй, и малых без счета, имел право на девять человек свиты. Так вот — я говорю совершенно точно — во всех дошедших до нас историях Немайн — взрослая!

   Пирр улыбнулся.

   — Но ведь могли быть и не дошедшие до нас истории, не так ли? Как бы там ни было, сама мысль о том, что наша Немайн — демон, смешна. Читай дальше, сын мой.

   — … демоницей Немайн, прежде почитаемой глупцами за богиню, я полагал, что случилось всего лишь отпадение от Церкви и обращение к дряхлому язычеству. Увы, я ошибся. Когда войско простодушных язычников–хвикке, вступило в отдавшийся под покровительство сил тьмы край, их простому оружию были противопоставлены силы ада! Хвикке народ молодой и не испорченный в своей наивности. Они еще не приняли щит истинной веры и оказались бессильны против великого зла, от какого их могла бы спасти лишь сила креста. Их встретило чудовище с синей кожей, звериными ушами, рыбьими глазами и голосом, подобным зловонию виверн. Сильные от него становились слабыми, слабые погибали на месте. Не будь явлена сила Сатаны, саксы не бежали бы от бриттов!

   Чтецу снова пришлось остановиться — слушать было некому. Рты хватают воздух, руки придерживают животы, даже строгая аббатиса меленько хихикает в кулак. Ну да, никогда… Как будто алые хоругви короля Артура не реяли победно при горе Бадон и еще в одиннадцати битвах, как будто Кадуаллон не разбил «христианнейших и равноапостольных» королей Нортумбрии, отомстив за резню тех, кого они надменно называли «полухристианами». Как будто Господь не показал своего благоволения Камбрии, послав победу в решающей битве прошлой кампании именно в день светлого своего Рождества. Как будто «страшный демонский крик» не оказывался на деле то — молитвой, то доброй воинской песней, призывающей, помимо чести и правды, отстоять на поле брани святую веру…

   Когда веселье чуть стихло — новые перлы.

   — Она обучила колдунов и ведьм, и они метали камни, слишком большие для греческих машин — или слишком быстро. Она проходила сквозь стены городов и проводила за собой армии, и вот Хвикке более нет, а на их землях вместо народа, готового принять проповедь святой веры, поселились отступники из Диведа и закоренелые язычники Мерсии…

   Смех. Кто тут отступники? Да Дивед крещен на триста лет раньше, чем Рим — и назло тогдашней языческой империи. Саксонскому же христианству сто лет в обед! Что до Пенды… У короля–язычника жена и дети — христиане. А сам закоренелый язычник настолько требователен к исповедающим христианство, что не исключено — выйдут святые! [9]

   — Она искушала людей ересями. Монофелитством, ибо уверяла, что человек может стать Богом.

   Тишина. Пирр снова встал… пока молчит. Улыбается… Так улыбаются рыбари морские, дельфины да косатки — ласково и зубасто.

   — Пелагианством, ибо не упоминала, что для спасения требуется помощь святой Церкви, а от священников требовала святости.

   Улыбка святейшего стала шире.

   — Манихейством, ибо отвергла Ветхий завет, а из Нового оказывала ложное почтение посланиям светлого апостола Павла…

   Патриаршая рука поднялась, и речь смолкла.

   — Обвинения отвергаю, — сказал Пирр, — В монофелитстве — оттого, что святая и вечная рассуждала не о природе Христа, а о нашей, человеческой. В пелагианстве, оттого, что она не отвергала таинств, а от священства требовала всего лишь доброго примера пастве. В манихействе… Так ведь именно в Ветхом Завете сказано: «Вы — боги!» Одно правда…

   Он вздохнул, тяжко зыркнул из–под сдвинутых бровей.

   — Немайн еще не перевела ни единой книги Ветхого Завета на камбрийский язык… Причина одна — ее отвлекли. Эти самые саксы, не исключая архиепископа! Полагаю, это действительно упущение, которое ей следует исправить. Полагаю, нам следует просить ее перевести для начала книгу Псалмов, как необходимую для отправлении служб на камбрийском языке…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});