Свобода Маски - Роберт МакКаммон

Господи, это уже слишком!

Он сидел в темноте, при свете луны, что лился окна — сейчас это был его единственный компаньон.

Ему хотелось пойти к Берри, обнять ее, поцеловать и сказать ей, что все будет в порядке, но это было бы самой наглой ложью на свете. И ведь, посмотрев на него, она снова увидит Эштона Мак-Кеггерса… или какой-то другой фантом, который нарисует ей ее отравленное воображение.

А в конце ее развитие деградирует до уровня младенца в колыбели, и я могу позволять вам качать эту колыбель время от времени.

Это был отвратительно. Он предпочел бы рухнуть перед Фэллом на колени, поставить голову под его топор и позволить медленными ударами тупого лезвия убивать его, лишь бы не наблюдать эту медленную смерть Берри Григсби!

Она для вас потеряна навсегда, потому что даже если ей прекратят давать это вещество тотчас же — чего не произойдет — она не сможет выздороветь без постоянного и тщательного применения противоядия.

Противоядие. Его рецепт должен быть записан в книге Джонатана Джентри, но где эта книга? Хранится в местной больнице? Здание, похоже, пустовало, когда Мэтью проходил мимо него. Но если бы он мог проникнуть в больницу… найти записи… если бы эти записи был там… и если в них есть формула противоядия… чтобы она была четко обозначена… если… если…если …

Он не был химиком. А что, если найти Риббенхоффа и заставить его сделать антидот? Риббенхофф. Еще один чертов пруссак?

Постоянное и тщательное применение, сказал профессор.

Что именно это значит? Один раз в день в течение недели? Четыре раза в день в течение четырех недель? Шесть раз в день в течение шести недель? Это было невозможно.

Мэтью наклонился вперед и обхватил голову руками. Он почти плакал, чувствуя, что разрывается на части, хотя никакой наркотик был здесь ни при чем. Нет, профессор хотел, чтобы его разум остался чистым, а глаза открытыми, чтобы он был свидетелем того, как медленно будут погибать люди, которые значили для него больше всех на свете.

Ему нужно было выпить.

Не теряя ни минуты, он поднялся и надел свои плащ и треуголку. Его не волновало, который сейчас час и сколько времени осталось гореть фонарю. Он просто вышел из дома и направился к площади.

Деревня совсем затихла, ни в чьих окнах не горел свет. Он видел движение фонарей на постах охраны, где солдаты преступной армии Фэлла патрулировали территорию, бродя из стороны в сторону. Конечно, Фэлл заплатил им прекраснейшую сумму за такую пагубную работу, или же, возможно, он расплачивался другой валютой? Например, в дополнение к еде, крову и питью он позволял им развлекаться с отравленными наркотиками и ничего не понимающими жительницами Прекрасной Могилы — другой ценности местные женщины, похоже, не представляли. Мэтью потряс головой, стараясь стряхнуть с себя мысли о группе мужчин, бросающихся на глупо улыбающуюся и онемевшую от отравы Розабеллу или мадам Кандольери… в голову врывались образы негодяев, пускающих в ход свои мушкеты, уничтожающие невзрачное препятствие в виде Ди Петри. Мэтью попытался отбросить эти картины как можно дальше, потому что они пугали его до невозможности, чего Фэлл, видимо, и добивался.

Мэтью вырвался из раздумий, когда вдруг увидел фигуру с фонарем, идущую ему навстречу.

Фигура замедлилась, а после и вовсе остановилась посреди улицы.

Кто это был? Приземистая, хотя плечистая и грозная фигура. Двигался этот человек быстро, явно преследуя какую-то цель. Охранник шел на службу? Нет, в лунном свете не показался мушкет. Фигура была одета в темный плащ с капюшоном. Женщина, подумал Мэтью. Хотя и с мужской походкой? А потом ветер прокатился по улице, взметнул плащ фигуры и сбил капюшон, после Мэтью увидел ватное облако белых волос.

Матушка Диар. Явно направлялась куда-то в спешке.

Но не к дому профессора.

Скорее, к стене, которая шла вдоль морских скал.

Он стоял неподвижно. Сколько времени сейчас было на часах? Луна постепенно перемещалась. Мэтью казалось, что сейчас было около трех часов ночи.

Куда могла идти Матушка Диар в такое время? Интересно, подумал он. Впрочем, чем задавать вопросы, проще проследить за ней и найти ответы. Не было никакого толку сидеть в этой чертовой таверне, пока Хадсон живет в плену своих кошмаров, а часы Берри медленно утекают.

Быть по сему.

Он отправился на охоту, все его чувства обострились.

Мэтью последовал за женщиной, держась на безопасном расстоянии. Он заметил охранника, идущего навстречу, и пришлось пригнуться, укрывшись между домами, но предосторожность вышла лишней: охранник и так отвернулся, тем самым позволив молодому решателю проблем возобновить слежку за Матушкой Диар.

Мэтью не пришлось идти за ней слишком далеко: уже вскоре он стал свидетелем довольно интересной сцены — эта грузная женщина встретилась с кем-то, кто ждал ее возле задних ворот, которые упомянул Арчер. Неизвестный человек — довольно внушительных габаритов — тоже держал фонарь. Они несколько минут постояли, перебросившись парой слов, а затем направились вверх по лестнице к посту охранника.

Мэтью постарался устроиться так, чтобы увидеть как можно больше их передвижений. Матушка Диар со спутником двигалась вправо. Они подошли к охраннику, с которым тоже завязали разговор. Спутник Матушки Диар попросил охранника отойти, а затем он продолжил что-то говорить, а стражник повернулся спиной морю.

А потом…

… Матушка Диар подошла к краю стены, который выходил на море, быстро подняла фонарь и сделала им определенное движение в воздухе. Это заняло всего секунду, после чего она опустила его и вновь присоединилась к беседе, которую вел с охранником ее спутник.

Мэтью прищурился. Ему показалось, или жест, который она изобразила фонарем, был похож на перевернутый крест?

Она подавала кому-то сигналы. Был этот сигнал увиден, был ли на него ответ — он не знал, но в том, какой символ увидел, был четко уверен.

Что это значит?

Матушка Диар и неизвестный человек спустились с поста тем же путем, которым пришли. У Мэтью было непреодолимое желание узнать, что это за человек. Он мог сказать, что отправился на прогулку и случайно натолкнулись на них. Да, это могло бы сработать.

Молодой человек направился к ним. Может, стоит поднять руку и поздороваться? Он подходил ближе. Уже собирался показаться у них на пути…

Чья-то ладонь зажала ему рот, другая завела ему правую руку позади за спину и, заставив согнуться, втащила прямо за угол, чему пришлось повиноваться.

— Тихо, — прошептал голос прямо ему в ухо.

Глава тридцать девятая

Матушка Диар и ее спутник прошли мимо. В свете фонарей Мэтью подумал, что человек мог быть Мартином — слугой из дома Фэлла, но он не был в этом уверен. Кто-то продолжал зажимать ему рот, а правая рука его все еще была заведена за спину — так, что могла вот-вот сломаться.

Через несколько секунд после того, как пара удалилась из виду, рот и руку Мэтью освободили. Он повернулся и столкнулся лицом к лицу с нападавшим.

— Какого черта ты здесь делаешь, идиот?! — прошипел Джулиан Девейн недовольным шепотом.

— Гуляю, — буркнул Мэтью себе под нос, морщась от боли в пострадавшем плече. — Это разве запрещено?

— По-моему, ты следил за Матушкой Диар и Мартином.

— Правда? И почему же тебе так показалось?

— Потому что, — нахмурился он. — Я следил за Матушкой Диар. И я увидел, как ты тоже пошел по ее следу.

— Я просто гулял, вот и все, — Мэтью подумал, что ему следует подтянуться в навыках слежки и быть внимательнее. Он ведь даже не заметил, что кто-то следует за ним.

— Ты глупый пижон! Слишком много себе думаешь! Я мог вышибить тебе мозги уже сотню раз, а ты бы и сообразить не успел, откуда прилетела пуля.

— Спасибо за наблюдение. А теперь я пойду.

— Нет, — Девейн ухватил Мэтью за отворот плаща и толкнул его к стене, после чего молодой человек понял, что его путь отрезан. — Что ты только что видел?

— Прости?

— Не изображай из себя слабоумного! Ты что-то видел. Что именно?

— Я не понимаю, о чем…

— Корбетт, слушай меня, — рука Девейна дернулась, будто собиралась вместо плаща Мэтью плотно сомкнуться на его горле. — Я собираюсь кое-что сказать тебе. У тебя хватит мозгов понять, что я тебе говорю?

— Пока что ты не сказал ничего.

— Слушай меня. Я работаю на Матушку Диар уже больше года. За последние три месяца она изменилась. Стала… я не знаю… лучшее слово, которое подходит для описания, это… помешанной.

— О, а до этого она была мирной здравомыслящей дамой?

— Все началось с малого, спустя некоторое время после того, как она покинула Остров Маятник, — продолжил Девейн. — Сначала она начала терять концентрацию… что-то путала в делах, забывала какие-то детали… это было не похоже на нее. Иногда она пропадала на несколько дней, никому не говоря, куда отправляется и где ее искать. Причем, уходила одна, без телохранителей. Что опять же… не в ее природе.