"Фантастика 2023-202" Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Каменев Алекс Alex Kamenev

Фактически неизбежный бунт случился. Люди и так находятся во взвинченном состоянии, напоминая бочку пороха и достаточно было поднести малый огонек, чтобы она взорвалась и огоньком этим стала информация, что чуму лечить можно, но священники делать этот отказываются называя лечение не богоугодной волшбой, что гарантирует душам грешников адские муки.

Но что людям до тех мук адовых, если они при жизни словно в Ад попали? Вдохновителем и лидером бунта стал купец Лукьян Леонтьевич и поднятая ими многотысячная толпа новгородцев взяла штурмом Свято-Юрьевский монастырь…

21

Из церковных подземелий Алексей выбраться живым уже не чаял, слишком уж серьезные обвинения ему предъявляли, в первую очередь тайное язычество, это даже не измена Родине, это еще хуже, ну и волшба нечестивая. Не рыдал в камере в голос только из-за нахлынувшей всепоглощающей апатии. В партизана не играл и честно отвечал на все вопросы, все-таки как бы безразличен он ни был, а физических пыток все же не хотелось, если уж смерть, то быстрая, без дыбы с прижиганиями и ломанием костей.

Так что он мягко говоря несколько удивился (ну и испугался, чего уж там), когда после шума с криками дверь в его камеру открылась и внутрь ворвался ранее виденный купец Лукьян. А испугался его обнаженной сабли.

— Идем со мной колдун! Дочь мою спасешь — в живых оставлю! Даже денег дам и отпущу!

— Я не колдун…

— Мне плевать! Спаси мою дочь! Не спасешь — лютой смертью умрешь!

«А она еще жива?» — хотел спросить Алексей, но промолчал, хотя, конечно, удивился, ведь времени прошло немало с момента как перестала получать лекарство.

Оставалось надеяться на крепкий организм и что она близка к тем условным пятипроцентникам имеющих шанс выжить.

— Матрену найдите… помощницу мою…

— Времени нет искать!

— Просто выпустите всех из подземелья. Вам после такого все едино.

— И то верно, — согласился боевой купец. — Нам после того всем смерть лютая положена. Выпустить всех!

Как оказалось, закрыли не только Матрену, но и Федора, видимо до кучи и его повязали да держали на хлебе и воде. Он, кстати сказать, уже избавился от повязки на глазах.

— Здорово Федор.

Тот сначала отскочил, но потом поинтересовался:

— Елисей?

— Он самый… сеющий ели на елисейских полях, хе-хе… — ответил нервной шуткой Алексей к коему начала возвращаться жизнь, а вместе с ней и всякие разные чувства.

Вернулись в Великий Новгород, купец сначала хотел отвезти Елисея на свое подворье, но Алексей заупрямился.

— Везите нас в дом отца Михаила…

— Зачем⁈ У меня лечить будешь?

— Оду лишь твою дочь? А остальные что скажут, так и будут ждать пока ее лечить буду, а сами дохнуть станут?

Купец призадумался, видимо понял, что в таком случае и его дом штурмом возьмут и отвез Алексея куда тот требовал.

Оказавшись в чумном доме он первым делом кинулся в подвал, где настаивали до нужных кондиций хлеб для проращивания плесени. Если хлеба нет, то все бесполезно.

Большую часть горшочков священники и правда уволокли к себе, после того как Алексей раскрыл им секрет лекарственного средства, но к счастью до них тут кто-то побывал и распотрошил несколько горшков, а увидев плесневый хлеб — выкинул. Плесень конечно переспела, но это все не с нуля начинать, так что можно быстро размножить.

Дочь Лукьяна выглядела плохо, кожа да кости, реально было непонятно, как она все еще в живых числится. На этом фактически скелете вспухли новые огромные бубоны, да язвы. Пришлось проводить ей новую операцию и удалять все это.

— Не вытянем… — просипела Матрена.

Алексей только кивнул. Анна действительно была очень плоха и харкала кровью. То есть легкие у нее откровенно ни к черту. Тут требовалась ИВЛ.

«Разве что меха для вентиляции легких приспособить?» — подумалось ему.

— Придется пойти на радикальные меры…

— О чем ты?

Но Алексей отвечать не стал, а собрав переспевшую плесень и осторожно просушив ее до порошкового состояния, ссыпал все в ладонь и поднеся ее к носу больной, приказал:

— Резко вдохни!

Анна находившаяся в полуобморочном состоянии все-таки выполнила распоряжение или просто так совпала, что она резко вдохнула. Так себе идея, Алексей в свое время не рискнул вдыхать споры плесени опасаясь, что легкие ею зарастут, но тут уже хуже точно не станет.

Пациентка закашлялась, снова обильно отхаркивала кровь, того и гляди задохнется, фактически даже захлебнется кровью. Маленькие меха с кожаной трубкой и лицевой маской кстати действительно быстро изготовили по приказу купца ну и устроили Анне подкачку воздуха в легкие в момент вдоха. Паллиатив и непонятно, поможет ли, но что-то еще тут уже не сделать.

По-хорошему надо было бы переливание крови устроить, но никаких возможностей для этого не имелось. Опять же абы какую кровь не возьмешь даже если бы имелись аппаратные возможности.

Как бы там ни было, Анна каким-то чудесным образом продолжала держаться на этом свете, а вместе с ней и Алексей с Матреной. Да и Федор тоже, что не отходил от своего спасителя ни на шаг, разве что в туалет вместе с ним не ходил, а вот люди купца ходили, видимо следили, чтобы не сбежал через выгребную яму…

Алексей потерял счет времени, лечил людей, выживали благодаря его лекарствам далеко не все, умирали трое-четверо из десяти, но это все же лучше чем девять из десятка.

В какой-то момент пик больных резко упал и что еще лучше, явно пошла на поправку Анна. Тут-то и выяснилось, что на дворе давно август.

22

Алексей, уставший и эмоционально выгоревший от жуткого вида больных и постоянных смертей вокруг, тупо смотрел на проезжающий мимо караван из двух десятков тяжело груженых телег, часть которых тянули вручную. Следом шла куча народа, человек сорок-пятьдесят. На торговый он не походил ни разу, слишком уж много везли всякого барахла, да и вряд ли торговые караваны сопровождают женщины с детьми. Скорее шедшие смахивали на хорошо подготовленных беженцев.

Некоторые люди кланялись Алексею и даже те, что из знатных что ехали на конях кивали ему и Алексей кивал в ответ, хотя не знал никого из них, точнее не помнил. Да и как их упомнить всех? Через него прошли сотни людей как простые и бедные, так и знатные да богатые.

— Бегут людишки из города, — прокомментировала процессию Матрена, что встала рядом. — Это семейство и челядь помещика Григоровых… Почти все уже из знатных и богатых сбежали.

— С чего бы им бежать? Вроде все налаживаться стало… еще немного и болезнь уйдет…

— Вот как окончательно уйдет мор, так сразу другой мор нагрянет от которого уже не спастись… Войска царские и придут, да побьют смертным боем всех кто выжил. Сказывают, что царь, узнав о бунте впал в ярость неистовую и повелел сжечь Великий Новгород дотла. Нас сейчас от опричников только черный мор и спасает…

Алексей понятливо кивнул. Чума ведь не только в Новгороде свирепствовала, но и в окрестностях бушевала и как выяснялось, это служило им защитным полем.

По деревням кстати ходили люди и распространяли плесень Алексея, так что лечение там тоже шло, правда с неясной эффективностью из-за невозможности проверить, соблюдают ли дозировку и частоту приема, и не засоряется ли культура серой плесени зеленой, что тоже могло произойти.

— Ну да… Уходить надо…

— Только куда уйдешь? — прозвучал глухой голос купца Лукьяна, что чуть ли не поселился в чумном доме отца Михаила, его болезнь не брала, но может профилактика тому виной.

Сам монах скончался, сгорел буквально за три дня.

— Но эти же куда-то идут…

— Эти, как ты сказал, помещики, бояре, да богатые купцы… у них денег много, они к литвинам да неметчину подались, надеются, что на чужбине устроиться смогут…

— Так и у вас деньги наверняка есть…

— Есть, осталось кое-что на черный день… — не стал спорить Лукьян. — Только у меня и мозги есть… никому мы там в неметчине не нужны, обкрадут да побьют… тем более нехристей, вот и выходит, что некуда нам податься… станем ждать неминучего конца — гибели от рук царских опричников…