"Фантастика 2023-202" Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Каменев Алекс Alex Kamenev

Надо сказать, что запах от мяса шел весьма аппетитный, быстро заполнив весь объем ледника перебив запах плесни и нечистот из параши. Прожарили его на совесть. Аж в животе заурчало и плевать организму, что это человечина. Прислушавшись к себе, Алексей вдруг понял, что ему по большому счету плевать человечина это или к примеру баранина. Даже удивился. Как водится, в своей толстокожести обвинил Голливуд с его Ганнибалом Лектором. Подготовили в общем на все случаи жизни.

Впрочем, сейчас его этот кусок мяса заинтересовал не столько с гастрономической точки зрения, сколько узнать, что конкретно им кинули, просто кусок мяса или же…

Подобравшись к лестнице на ощупь, Алексей нашарил продпаек.

«Надеюсь, это все же не рука или нога Матрены», — подумал он, но решил, что людоедам глупо забивать на ее мясо имея труп. Испортится ведь.

— О да! — воскликнул он, нащупав то, что так хотел нащупать. — Боги определенно благоволят мне! Хотя как посмотреть, учитывая, где и в каком качестве я оказался…

— Т-ты чего? — пискнул Федор, видимо немало удивившись радости новичка.

— Того. Тебе мясо как обычно скидывали, пластом или с костями?

Послышался сдавленный звук, как при сильном спазме тошноты.

— Ладно. Не важно…

«Хотя раз костей нигде нет, то значит в чистом виде, хотя и странно, — подумал он. — Логичнее было бы со стороны пленителей кидать обглоданные кости. Но видимо чего-то опасались, может того, что пленник вскроет себе обломками костей вены… хотя если уж на то пошло, то следовало бы выбить и все зубы, чтобы не откусил себе язык или не разгрыз запястья…»

Так и не поняв логику людоедов, Алексей стал отдирать куски мяса от кости и еще больше порадовался обнаружив, что она не аккуратно отпиленная, а сломанная, то есть имеется какое-никакое острие.

— Эти уроды часто спускаются в подвал?

— Только если забрать кого-то… кто не хочет сам выходить.

— Отлично. Будем надеяться, что им хватит того жмурика на пару дней.

С этими словами Алексей приступил к работе, начав колупать бревно, что показалось ему особенно рыхлым и дело пошло. Если внешне бревнышко еще претворялось относительно прочным, то вот внутри оказалась одна труха, и чем дальше, тем трухлявее.

— Что ты делаешь?

— Бревно колупаю… Будем прокапывать себе ход наружу как кроты!

Парень работал как заведенный пока не начали дрожать от усталости руки, но он смог расковырять не одно, а два бревна. В принципе человек уже мог бы пролезть в эту щель, но для дальнейшей копки, удобства и эффективности требовалось раскурочить как минимум еще одно бревнышко.

— Побег из Шоушенка, мля… постера с полуголой телкой только не хватает, чтобы дыру прикрыть на всякий случай.

— Что?

— Ничего… устал просто…

— Давай я!

— На…

Они нашли друг друга в темноте, только Федор дернулся, когда Алексей вкладывал кость в руку напарника.

— Да не дергайся… Воспринимай как инструмент и не более того. И про то, что человечину жрал, тоже забей… в смысле наплюй. Вот, колупай вот это бревно…

Федор остервенело накинулся на бревно, как голодный на еду… От этого сравнения у Алексея все же встал в горле ком, тем более жрать действительно хотелось сильно, особенно после активной физической работы, но к мясу, что лежало на ступеньках лестницы он все-таки не притронулся.

— А как с водой?

— Вот… лед…

— Понятно.

Федор быстро выдохся, явно ослаб за этот месяц сидения в леднике, и тоже присел передохнуть.

18

— Если спасемся, в монастырь пойду, — вдруг сказал Федор.

— В женский?

— П-почему женский? Мужской…

— Ну, я бы понял если в женский… А в мужской для чего?

— Грехи замаливать…

— Когда нагрешить-то успел? Или девок портил против их согласия? — хохотнул Алексей, в принципе понимая, о чем говорит его сосед.

— Нет… я про… здесь уже…

— Про человечину, что ел?

— Д-да.

— Ну, строго говоря, лично я не помню, чтобы поедание человечины трактовалось в Библии как грех.

— А ты читал Библию⁈ — изумился Федор.

«Ах да… тут же не все священники эту самую Библию читали», — вспомнил Алексей.

— Ну да… читал. Грамотный и возможность была… так что с точки зрения религии ты не совершил ничего греховного.

— Но как же…

— Понятно, что тебе это было мягко говоря неприятно, ты претерпел много моральных мук, но в этом случае я считаю, что это не твой грех, а Бога, ведь все в воле его, вот он и захотел, чтобы ты ел человечину и страдал, а раз это его воля, то в чем виновен ты?

— Н-но зачем?

— А кто его знает? Как говорят попы, неисповедимы пути Его. Может скучно ему? Заняться нечем, сидит на облаках вниз поплевывает в нас градом, то перхотью обсыплет снежной, то пукнув громом поссыт на нас дождями. Ну и думает, а дайка я сделаю так, чтобы Федор человеченки пожрал, посмотрю, как он будет мучиться…

— Ты смеешься надо мной⁈

— Ничуть…

«Вправлением мозгов занимаюсь, научно выражаясь — психотерапевтическими мероприятиями», — мысленно хохотнул Алексей.

— Нет, то что ты сказал это глупость и ересь!

— Как знаешь. И даже если он этого не хотел, то лично я все равно считаю, что это Его грех, а не твой, раз Он допустил, чтобы с тобой такое произошло. Потому как я не представляю, как ты должен был согрешить, чтобы тебе Он отмерил такое наказание. Может особо жестоко убил кого?

— Нет.

— Может мучил?

— Нет.

— Желал извращений каких? Мальчики нравятся?

— Э-э… Нет!

— Животные?

— В каком смысле?

— В этом самом…

— Нет! Фу! Как такое можно⁈

— Ну, греки, например коз очень уважают… Сначала посношают их, а потом зарежут и сожрут.

— Тьфу! Тьфу!

— Может кошку пытал, прижигал головешками раскаленными?

— Нет, что ты такое говоришь⁈ Как можно⁈ Мне очень нравятся кошки!

— Да всякие твари бывают… Ну раз нет, то тогда не знаю. Значит твои страдания — косяк Господа и тебе точно не в чем каяться, да еще уйдя в монастырь, чтобы стать при этом бесплатной рабочей силой у попов… некоторым из них, кстати сказать, очень даже нравятся мальчики, один на меня заглядывался, это я тебе как монастырский трудник говорю, личный опыт так сказать, так что ты поосторожнее с желаниями — попадешь из огня да в полымя. По мне так лучше человечину жрать.

Федор молчал, видимо переосмысливая ситуацию после слов Алексея, что от него и требовалось, а сам Алексей снова взялся за работу, доколупал бревно и принялся ковырять землю, то бишь глину.

Потом снова работал Федор.

Никто надолго прерываться в деле копания не собирался, тем более на сон. Какой тут сон, когда до свободы в буквальном смысле рукой подать⁈ Ледник ведь на самом деле не так уж и глубоко закопан, буквально метр над потолком, а всего надо прокопать ход в три метра с учетом уклона хода, не вертикально же вверх копали, из такой шахты быстро не выскочить.

— Ч-черт… — ругнулся Алексей, когда на него обвалился пласт земли и в ход ворвался дневной свет.

По глазам больно резануло.

«А каково Федору будет?» — подумал он, вспомнив историю одного солдата, что несколько лет обитал в подземелье в абсолютной темноте и когда его нашли, то даже тусклый свет свечи привел к тому, что его глаза ослепли словно от ярчайшей вспышки, как от ядерного взрыва.

Но как же манила свобода! Алексей едва удержался от того, чтобы вырваться наружу наплевав на всех, как Федора, так и даже Матрену. Оправдывался перед самим собой лишь тем, что обязательно приведет помощь… Но последнее не точно. Ведь его самого ищут, а значит…

Алексей отполз назад.

— Закрой глаза Федор, а лучше их чем-нибудь плотно замотай.

— Зачем?

— Сейчас день, светло и ты после более чем месяца полной темноты, просто ослепнешь.

— Почему?

— Не знаю, но я слышал о такой истории, что люди долго пребывавшие в темноте, выходя на свет слепли. Я даже не уверен, что просто веки тебя спасут от слепоты. Так что замотай глаза. Привыкать к свету тебе придется постепенно потому как даже ночью при свете звезд тебе будет так же ярко как днем.