Леди Малиновой пустоши (СИ) - Шах Ольга

— Не думал я, что все так случится! Понимаю, что тебе трудно меня сейчас простить, но я буду стараться! И даже не подозревал, что лэрд Мак-Конней способен на такую низость. Но теперь я ничем ему не обязан и уж твое дело никто у тебя не отнимет! Как смогу, я буду тебе помогать, хоть я и не такой уж и хороший помощник, но я научусь! Я должен заслужить уважение своей жены и сына!

Мы замолчали. Каждый думал о чем-то своем, я была довольна, что так прошел разговор и супруг оказался нормальным, адекватным мужиком.

Первым делом заехали в Грин Маунт, в социальный дом. Проверила порядок во дворе, вроде все нормально, расчищены дорожки от снега, отдельный прогулочный загон для домашнего скота, чтобы не загаживали весь двор, а главное — нигде нет жёлтых следов на снегу, точно бегают до туалета. И в доме было тепло и чисто в коридоре. Я прошла сразу к мастеру Рэю. Он занимался плетением корзин, но и с десяток шкатулок стояло готовых, прошлый раз я их не возила на открытие салона. Поедут в этот раз. Передала Рэю его часть выручки за его изделия, он был доволен, сказал, что часть денег передаст брату, ему одному с дочками нелегко приходится, но девочки все равно хотели домой. Добрый человек мастер. Рассказал он и про неудачливую угольную воровку. Ей бабы в доме такое устроили, он сам насилу отбил ее у разъярённых соседок. Вообще хотели на улицу выкинуть, да детей пожалели. И обувь для ее ребенка нашлась, надо было лишь попросить, одна из женщин отдала обувь своего ребенка, ставшую малой. Попрощавшись с мастером, двинулись дальше.

У Анны собрался целый кружок швей — мастериц, шили заказы. Как рассказала Анна, они с женщинами решили, что до обеда будут заниматься домашними делами, а после обеда приходить к Анне и шить. Шкурки не успевает муж Анны добывать, поэтому они начали скупать их у таких же охотников. Я сообщила, что через неделю-полторы заказов у них точно прибавится.

У тележника вовсю кипела работа — они успевали делать возок по заказу леди Розины и сооружали ещё сани. Оказывается, они со своими санями, которые сделали для себя, произвели такое впечатление на односельчан, что некоторые тут же захотели себе такие же. И мастеру и его сыновьям я также напророчила бурный интерес к новому транспорту. Они были очень довольны, жаровни у кузнеца они закажут сами, я могу не ездить к нему. Пошутили, что зимой у них в деревне было одна работа — поскандалить с женой и сбежать в паб. А теперь уж и забыли, как он и выглядит. Зато жены довольны. Практически вся деревня работает, даже некоторые женщины.

Примерно такая же картина была и в Стоунзе — все при деле. Возвращались домой уже в густеющих сумерках. Гленн был впечатлён размахом моей хозяйственной деятельности и задумчиво проговорил.

— Теперь понятно, почему Линн нацелилась на твое поместье, такой кусок лакомый оказался. Да только тут надо работать и работать! И она не учла, что все здесь держится на тебе. Оказывается, как много я о тебе не знал! Казалась всегда тихой и беспомощной девочкой…

Я тихо сказала.

— Та девочка, Гленн, давно умерла. А меня жизнь заставила, и я отрастила зубы и когти.

Вот как хочет, так пусть и понимает. А я сказала правду.

ГЛЕНН.

Он чувствовал себя странно. Вроде бы все прояснилось, и даже память вернулась, но не так, как надо, а как будто, чтобы вспомнить что-то, надо было думать об этом довольно сильно, и тогда начинала проявляться картина запрашиваемого файла. Ещё и эти странные словечки, которые вырывались у него как будто вне его воли, сами по себе, и он знал их значение, но при этом знал, что таких слов тут нет… Так что странно многое. И постоянно росло убеждение, что он должен вспомнить ещё что-то очень важное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но пока это он отложил в сторону. И так очень много потрясений для него. Главное — Линн не его жена! Вот не зря у него было неприятие ее в сексуальном плане. Хотя бы в этом он чист перед женой. Жена… Гленн усмехнулся, устраиваясь удобнее в постели. Комнату ему отвели хорошую, чистая, большая, с максимумом удобств. Даже ванна с горячей водой появлялась по вечерам, и потом исчезала сама по себе. Он с детства слышал сказки о брауни, но вырос и забыл. Но, видимо, это все-таки, правда, и живут они в этом доме в мире с хозяйкой.

Самой большой загадкой для него оказалась именно она, Мэри. За этот год, прошедший с момента ухода его на войну жена изменилась полностью, он совсем не узнавал ее. Где тихая, робкая девочка, которая чувствовала себя свободно только возле сына, а остальных боялась, даже его. А тут вдруг он встретил сильную, взрослую, уверенную в себе, привыкшую командовать и распоряжаться женщину. Только с Уилли она была по-прежнему добра и нежна. И ребенок льнул к ней. Хотя и его принял нормально, охотно поиграл с ним, показал все свои игрушки, похвастался тем, что учит с мамой грамоту и прочитал ему, ещё запинаясь, несколько предложений. Мальчику явно не хватало отца, и теперь Уилли был рад его появлению. Вначале Гленна покоробило то, что Мэри не приняла его, как мужа, но затем, подумав хорошенько, понял, что жена права, им обоим необходимо время, чтобы привыкнуть к новому положению вещей. Ну, хотя бы не отказалась от него, как от мужа совсем и то хорошо.

Потом был осмотр хозяйства поместья, поездка в деревни. И хотя Гленн старался сделать невозмутимое лицо, но все это потрясло его. Он не понимал, как за такое короткое время, слабая женщина сумела поднять поместье из разрухи, отремонтировать свой дом, организовать столько новых и пользующихся большим спросом производств. Ещё успевала вникать в проблемы жителей своих деревень… и при этом сама не гнушалась грязной работы гончара, и ее подруга, леди Иннис Мак-Линней, тоже спокойно занималась нелегкой работой художника по росписи. Когда он спросил Мэри, как так получилось, она коротко ответила — Жить хотела!

Глава 63

Рассказ о событиях в замке Мак-Коннея заставили сжаться от ужаса и боли душу Гленна. Как было можно так поступить с маленькой женщиной, которая защищала свою честь! Едва не убить ее! Ладно, он мужчина, он привык терпеть боль, но Мэри! Этого он не мог простить ни своему сюзерену, ни его семье. Ещё эти попытки ограбить ее, заставить бесправно батрачить на него! Внутри у него все кипело от возмущения. И когда жена рассказала о мнимой помолвке с соседом в попытке защититься от произвола, то только слабый отголосок ревности где-то проскочил внутри и пропал. Он хорошо понимал, что это был единственный шанс спастись для Мэри. И испытывал к неведомому соседу только благодарность, за то, что тот своим именем прикрыл Мэри.

И вот временами Гленну казалось, что он узнает Мэри и не узнает, будто он должен ещё как-то вспомнить ее, и это относится к тому, что он пока не может вспомнить. Первым звоночком стало то, как утром она одевала сына для прогулке по двору. Интересная шубка, но ещё более интересная шапка на ребенке, с веревочками, завязывающимися на макушке шапки. Он смотрел на Уимлли и видел совсем другую картинку — он, маленький, одетый почти так же, перед ним на корточках присела молодая, красивая женщина и ласково говорит.