Леди Малиновой пустоши (СИ) - Шах Ольга

Интересно, как он привычно сказал слово "документация", здесь оно не в ходу, это Грегор от меня нахватался…

Глава 62

Настала пора представить мужа. На сначала надо завтракать, а потом уже представлять всем Гленна и начинать заниматься делами, их у меня, как обычно, воз и маленькая тележка. И срочно готовить обоз в город. Пробежаться по своим мастерским, проехать по деревенским мастерским. И Гленна придется брать с собой.

В столовую начали подходить мои домашние к завтраку. Рини привела умытого и причесанного Уилли, одетого в новый костюмчик. Но упрямый вихор все равно торчал вверх на макушке, совсем как у его отца. Чувствуя некоторую напряжённость среди взрослых, мальчик настороженно оглядывался, ища неведомую угрозу.

Но вот в столовую вошли Гленн и Грегор. Гленн сразу взглядом нашел сына, застыл на пороге, тяжело сглотнул, подошёл к ребенку, осторожно присел перед ним на корточки. Так они были почти одного роста. Гленн, справившись с волнением, хрипловато спросил.

— Уилли, ты совсем не помнишь меня?

Малыш внимательно смотрел на отца, потом неуверенно сказал.

— Нет, я вас не помню. Но мама говорит, что дети быстро все забывают. Вы похожи на меня, но я не помню. Забыл, наверное.

Я не вмешивалась, только наблюдала. В общем-то, Гленн вел себя адекватно и осторожно, не кидался к ребенку с воплями, типа "Я твой папка, сынок!". Оправдывая мое мнение, он осторожно начал.

— Видишь ли, Уилли, мама права, дети, в самом деле, быстро забывают, если кого-то долго не видят. А я долго отсутствовал, вначале был на войне, потом ранен был и очень долго выздоравливал. А как выздоровел, сразу приехал к тебе и маме, ведь вы моя семья. И ты мой сын, а я твой папа. Ты меня понимаешь?

Уилли важно кивнул головой, что все понял, прошел к своему месту за столом, рядом со мной и тихонько спросил.

— Мама, этот дядя — папа правду сказал? И у меня будет настоящий, свой папа? Как у мальчиков из казармы? А он покатает меня на плечах? И на лошадке?

Я с улыбкой кивнула сыну и глянула на Гленна. Да, на таких плечах можно не только щупленького Уилли покатать, но и меня… Хорошо, что их встреча прошла так спокойно. И ребенок принял отца нормально, даже рад. Я и не подозревала, что ребенок внутренне переживал из-за отсутствия в его жизни отца, как у его сверстников.

Во время завтрака я подметила ещё одну странность в поведении Гленна — он ни разу не удивился четырехзубой вилке, красивой и дорогой посуде, привычно пользовался салфеткой, как будто это обычное для него действие. Смотрите, какой аристократ в энном поколении!

После завтрака, одевшись потеплее и прихватив с собой сынишку, чтобы прогулялся, мы "семейно" двинулись по нашему имению. Я показывала свои мастерские, знакомила с мастерами. Увидев в гончарне Иннис, в рабочей форме, Гленн удивился.

— Леди Иннис, вы занимаетесь работой?

Иннис с улыбкой кивнула и с любопытством взглянула на меня, как я отреагирую. В долгу я не осталась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Совершенно верно, леди Иннис — наша талантливая художница и расписывает ту посуду, которую я, леди Мэри, делаю вот этими самыми, аристократическими ручками!

Я специально голосом выделила слово "леди" и добавила.

— И вся та, красивая посуда, с которой ты завтракал, сделана нами двоими! И ее мы продаем, чтобы иметь возможность не пропасть с голоду и содержать семью и все поместье!

Гленн виновато сказал.

— Простите меня, леди, я не имел в виду ничего плохого, просто я не знал, что вы такие талантливые!

Я ещё переговорила о делах с Иннис, договорились, что завтра я займусь опять фарфором, а она будет продолжать уже готовую посуду расписывать.

В стеклодувне познакомила Гленна с мастерами, те восприняли появление мужа у вроде бы вдовы с лёгким удивлением, но достаточно спокойно, ну муж, так муж, тем более с нами был Уилли, точная копия отца. Мало ли как бывает. Зато при встрече Гленна и охраны было куда как больше эмоций. Оказывается, его знали многие из бывших солдат, теперь поздравляли с возвращением, жали руку, похлопывали по плечу, интересовались здоровьем, планами. На что Гленн, улыбаясь, отвечал, что здоровье нормальное, но воевать он больше не пойдет, только дома, с семьёй, а то сын уже забыл отца. На конюшне Гленн показал Уилли своего коня, его уже обиходили, так же и Чалого коня Линн. Но ему срочно нужна была помощь кузнеца. И ещё поведал нам конюх, что вчера вечером, когда он только принял дежурного коня от дежурного стражника, в конюшню влетела какая-то странная, бешеная баба, вырвала у него повод, вскочила на коня и вихрем вылетела со двора. Рэнульфу он уже доложился. Да и черт с ней, с этой Линн! Ясно, что пешком в буран она не пошла, а до замка Мак-Дональда за пару часов доберется. Лошадку только жаль, я бы ей не дала.

После обеда, отправив сына на дневной отдых, мы с Гленном поехали по деревням. Грегор остался дома, у него по вчерашнему приходу было достаточно дел, и жалованье надо выплатить. Гленн оглядывал окрестности с любопытством, задавал вопросы, как жила в поместье у Мак-Коннея, почему сюда уехала, как тут жили. Он тоже вспомнил про это поместье, что оно было разорено, разграблено. Как я решилась ехать так далеко с маленьким ребенком?

Я отвечала сухо, ничего не утаивая и не уменьшая всего того, что выпало пережить Мэри и мне. За что унижали, за что избили, как чуть не умерла… И как лэрд Мак-Конней, чтобы не иметь перед глазами напоминание о неверной жене просто вежливо выпинал меня из поместья. К родителям Гленна я ехать отказалась сама, и не думаю, что лорд Кинли бы тоже сильно обрадовался, увидев меня на пороге. Я даже с каким-то жестоким удовольствием рассказывала все это ему, чтобы знал цену своему сюзерену и чтобы почувствовал хоть какое-то раскаяние за погубленную жизнь Мэри при его попустительстве. Наблюдая за постепенно мрачнеющим лицом супруга, я ещё раздумывала, сказать или нет ему о фальшивой помолвке, но потом решила, что говорить, так все, и лучше самой, а то ещё узнает от кого, придумает невесть чего. И я решительно рассказала и о проверяющем от лэрда и о его планах пристроить меня замуж за нужного человека. Или просто заставить меня работать на него, оставляя мне столько средств, чтобы с голоду не умерли… И как меня выручил Максвелл, и что помолвка была чисто фиктивная. Гленн совсем помрачнел, потом, вздохнув, сказал.