Московский бенефис - Влодавец Леонид Игоревич

— Знать бы только, ради чего… — сказала Хрюшка. — Вы, Сергей Сергеевич,

по-моему, увлеклись. — Леночка, не забывай, что для меня Дима тоже не чужой человек… Я бы с удовольствием поставил эксперимент на себе. Но у меня нет уверенности, что вы сможете его провести до конца и достаточно корректно.

— Во всяком случае, доводить дело до пограничного состояния мы бы не стали, — заметила Ленка.

— Да, — согласился Чудо-юдо, — грешен. Увлекся! Давайте поладим на этом. Но 329М-3 испытан. Это масса материала.

И тут вдруг послышался голосок Тани-Кармелы.

— Вы преступник, Сергей Сергеевич.

— А-а, Спящая красавица обрела дар речи! — обрадовался отец, будто не слышал только что брошенного обвинения. — Кларуня, перебазируй ее, пожалуйста, в 216-ю комнату.

Клара Леопольдовна взяла в руки пульт, которым, как я помнил, открывали двери, и нажала несколько кнопок. Ложемент с Кармелой под легкое гудение электромотора сдвинулся с места и поехал в направлении большого сейфа, стоявшего позади ложементов. Повернув голову, я увидел, что дверцы сейфа автоматически открылись и за ними оказался коридорчик. Это был вовсе не сейф, а потайной переход. Клара вошла в сейф следом за уехавшим куда-то ложементом, и дверцы закрылись у нее за спиной.

— А ты случайно меня преступником не считаешь? — спросил отец.

— Я еще ничего толком не понял… — голосок у меня был явно слабенький.

— Врешь, — сказал Чудо-юдо. — Все ты понял. Точнее, начинаешь понимать. Чтоб не травить тебе душу, скажу сразу: никакого полета на «Ан-12», похищения террористами и встречи с товарищем Сорокиным не было.

— А что было? — спросил я. — Вообще что-нибудь было или нет?

— Что-то было, а чего-то — нет… — ухмыльнулся отец. — На основе тех данных, что были получены после экспериментов по разархивации закрытых ячеек памяти Брауна и анализа памяти Тани Кармелюк, мы с девочками создали ИСКУССТВЕННУЮ РЕАЛЬНОСТЬ, в которой ты прожил более суток. Это не совсем то, что ты испытывал, когда «превращался» в Мануэля, Мерседес и О'Брайена. Там просто развернулась совершенно обычная, естественная человеческая память, хотя и сохраненная покамест не слишком понятным способом. Те события, которые ты «переживал», ощущая себя, допустим, негритенком, действительно произошли в 1654 году. А вот все, начиная с поездки к Белогорскому в обществе Салливэна, — есть смесь иллюзии и реальности. Примерно такая, как та, что получилась в памяти капитана О'Брайена. Дело в том, что, изучая запись импульсов, которую мы сделали при разархивации, удалось достаточно четко отделить «зерна от плевел», то есть определить, что действительно запомнилось капитану во время его скитаний по верховьям Ориноко, а что явилось старику О'Брайену в результате возрастных нарушений мозгового кровообращения. История с перенесением его в Ирландию из Бразилии — следствие склеротических явлений. Но она запечатлелась в его памяти как реальность и через поколения пришла в мозг Дика Брауна в заархивированном виде.

— Погоди, — сказал я, переваривая информацию, поскольку мой личный мозг, хоть и не страдал склерозом, но все-таки работал еще не в полную силу, — выходит, никаких перстеньков от Белогорского я не привозил?

— Нет, привозил. Только все было немного по-иному. Вспомни, ты хотел позвонить мне по радиотелефону Салливэна. Это ты должен помнить!

— Да, — продираясь сквозь дебри собственной памяти и наморщив лоб, будто намеревался таким образом выдавить из головы нужное воспоминание, ответил я,

— но я им вроде бы не воспользовался… Я только хотел и собирался просить, но так и не попросил.

— А на самом деле ты позвонил мне, и даже сказал, что едешь по Ленинскому проспекту.

— Не помню… Абсолютно не помню!

— Правильно. Потому что этот кусок твоей памяти я стер, и не только стер, но и ЗАМЕНИЛ.

— Зачем?

— Мне нужно было проверить, воспримешь ли ты эту «вставку» как реальность или нет. Так вот, теперь я точно знаю, рассчитал верно и величину импульсов, и вектор вихревого электромагнитного поля. В самом примитивном виде могу сказать, что, воздействуя этим полем на структуру белков мозга, можно, в принципе, записать любую запрограммированную заранее картину, и ты воспримешь ее как абсолютно реальную.

— Ладно. Значит, я позвонил и даже не догадывался об этом?

— Нет, в тот момент, когда ты звонил, ты прекрасно все понимал и действовал осмысленно. Если хочешь, могу дать тебе послушать запись, сделанную на диктофон телефонного аппарата…

— Да зачем? Я верю.

— Ну и хорошо… Так вот, ты позвонил и прекрасно все помнил в течение нескольких часов, но потом с моей помощью наглухо это забыл. И то, что за тобой шла наша контрольная машина, ты, конечно, тоже не должен помнить. Дальше твоя память не подвергалась изменениям до самого главного момента, когда Белогорский взялся за свое шарлатанство. У тебя ведь был зонт-револьвер?

— Да, это я помню. И я пустил его в ход?

— Ты это помнишь или сейчас догадался?

— Если честно, то не помню. Но раз ты спрашиваешь про него, то очень может быть, что я из него стрелял…

— Молодец, логика у тебя работает. На, прочти маленькую заметочку…

Чудо-юдо сунул мне под нос вырезку из газеты. Не знаю, был ли это «Бред наяву», с удостоверением которого я ходил на пресс-конференцию Сорокина и Кё, или еще какая-то «Клюква». Под веселеньким заголовком «Два трупа и никаких следов» некий Бр.Потемкин повествовал о том, как такого-то числа в 16.20 на охраняемой даче в охраняемом поселке были обнаружены трупы известного врача-экстрасенса Вадима Белогорского и корреспондента «Today review of Europe» мистера Дональда Салливэна. По свидетельству охранников никто, кроме мистера Салливэна, на дачу Белогорского не проходил, а через внешние ворота ни один посторонний не выезжал…

— Вот так теперь можно делать алиби… — прищурился Чудо-юдо.

— Погоди-погоди! — припомнил я. — Ты мне что-то говорил в этом духе, только все наоборот… Когда мне привиделось, будто я, как О'Брайен, пролез через пространство с помощью перстеньков, ты сказал, что, может быть, Белогорский со своими парнями внушил мне все это, а затем, заполоскав мозги нашей охране и вообще всем-всем-всем, привез меня на спортплощадку… Так?

— Все было действительно совсем наоборот. Вот эта штука, — тут Чудо-юдо показал мне прибор, похожий на видеокамеру, — портативный генератор вихревых электромагнитных полей, вот эта, — он показал на куда более солидную хреновину, установленную перед ложементами и уже давно мне знакомую, — стационарный. С их помощью можно стирать память и заменять ее, если нужно. Больше того, при определенном режиме можно индуцировать искусственную реальность. Лосенок отвез меня к воротам поселка, где жил Белогорский. Но он и по сей день не знает, что был там. Внешняя охрана увидела не меня с Лосенком в «Чероки», а… самого Белогорского с Салливэном в «Вольво». То же самое увидели и телохранители самого господина экстрасенса. В это же время ты, пристрелив и Белогорского, и Салливэна, спокойненько спускался вниз, собираясь, видимо, прорываться с боем. Но на кой черт мне была нужна стрельба, если перстеньки ты уже добыл? И я тихо вывез тебя оттуда, а потом придумал фантастический сюжет, которым зарядил твою память…

— И где началась настоящая реальность?

— Со спортплощадки. А вот продлилась она до того момента, когда ты проглотил перстеньки. Точнее, глотал ты их уже в искусственной реальности. Это, конечно, был небольшой абсурд, но тем не менее… В капсулах на самом деле был препарат ј 329М-3, одна из вариаций на тему «Зомби-6».

— Значит, я все это время не сходил с ложемента?

— Да, почти все, за исключением тех нескольких минут, что тебя перевозили в Центр, раздевали, закрепляли и готовили к работе.

— А Кармела?

— И она соответственно. Хотя вся эта история с экспериментом на полигоне

— не выдумка. Мы действительно намечали его провести, и, как ни упирается твоя супруга, все равно проведем. Правда, без вашего участия. Можете ехать и отдыхать в свое удовольствие…