Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ) - Евгения Медведская

чтобы успокоиться.

— У вас с Беатрис вышло похоже, но чуть-чуть не дотянули по эстетике и драматизму, — усмехнулся он. — Впрочем, магия действительно смешалась — вот почему в тебе столько силы. Это красиво, мне нравится результат. Знаешь, мы чем-то похожи. Моя женщина тоже сбежала от меня и доставила кучу неприятностей. Я гнался за ней по всему миру, пытаясь нащупать след в хитрых сплетениях ее магии.

— И поймал? — усмехнулся Эритар.

— Поймал, — улыбнулся в ответ Нари. — Но мы разобрались. Наша встреча вышла совсем другой. Ни я, ни она не думали, что любовь окажется сильнее обиды. И, знаешь, я тоже женился на ней… хмм… поспешно, хотя наш брак должен был стать большим событием. Ее родители смотрели на меня волком, только было наплевать. Во всем мире только она что-то для меня значила.

— А твои? — спросил Эритар. — Беатрис не имеет родственников, а я вот столкнулся с некоторым непониманием со стороны семьи. Мама рвет и мечет. Истерзала мне сердце. Как же так, старший сын и будущий глава рода женился как простолюдин? Еще и с таким свидетелем! Украл чужую невесту, брак которой был решенным вопросом. Скандал на скандале. И это еще она не говорила с Беатрис. Боюсь представить их встречу…

— На то ты и будущий глава рода, чтобы научиться отвечать на подобные вещи что-то вроде «Я так хотел, смиритесь». Мне было проще, моя связь с родителями на тот момент была едва различимой. Я оторвался от своей семьи и никому в мире не должен был отчитываться о принятых решениях, — Нари поднял на него свои глаза и Эритар ясно увидел огненную окантовку у радужки.

Очень сильный маг огня. Еще бы с таким-то даром, он быстро вышел за границы понимания родни.

— Мы сильно задержались. Беатрис может быть в беде, — наконец, сказал Эритар. — Нужно идти.

— Скоро, не волнуйся. Мы все сделаем вовремя, — Нари чуть поднял уголок губ. — Ты боишься за ее безопасность или же нечто другое беспокоит тебя? Я слышал, какие слова ты шептал перед тем, как забрать. Я дал договорить, чтобы магия успела сработать. Что чувствуешь теперь? Не жалеешь?

Эритар горько улыбнулся:

— Я был щедр, как и всякий, кто стоит на пороге смерти. Не нуждался ни в деньгах, ни во власти. Мною двигали благородные мотивы, которых я больше не ощущаю.

— Потрясающая честность, — расхохотался его собеседник. — Не каждый готов признать подобное. Ты мне нравишься, Эритар.

— Польщен, но боюсь, что благородство стоило мне дорого.

Нари с неожиданным пониманием посмотрел на него:

— Думаешь, что она тебя любила из-за заклятья? Ты убрал подавление воли, освободил от взаимного желания, но был уверен в том, что ее чувства к тебе результат магии?

— Привязка к хозяину, — горько усмехнулся Эритар. — Да, я так и считал. Убеждал себя, что смог пробудить в ней взаимность, что оживил наши чувства, искал себя в ее глазах и находил. Но понимал… понимал, что не я, а заклятье «Волшебные ночи» сотворило ее любовь. А теперь магия освобождает ее разум. Всколыхнутся настоящие чувства, а не смирение и подчинение. Сейчас мне кажется, что она уже в объятиях Антари. Вышвырнула прочь мое кольцо, которое я тоже разворожил. А Мержери готовит документы к разводу. Под шумок с бунтом Темной, Айдвариан подмахнет их не глядя. Вот же дерьмо!

Нари поднялся и похлопал его по плечу.

— Ревность — это болезнь, друг мой. И что ты будешь делать, если все выйдет именно так? Если к твоему возвращению у тебя уже не будет жены?

— Отпущу, — прорычал Эритар. — Что я еще могу сделать, если она меня не любит?

— Бороться, — усмехнулся Нари. — У тебя есть люди, твоя сила превосходит силу Антари. Ты можешь убить его, победить в бою Мержери, ведь сейчас им сильно достанется от Дариморы. Затем захватишь Беатрис, и она будет снова твоей.

— И рабским зельем напоить, — Эритар рассмеялся. — Не хочу. Хозяином я уже был. Это так… Будто бы ты готов признать, что не достоин любви. И довольствуешься ее суррогатом. Видимостью. Кто вообще в здравом уме хочет, чтобы женщина исполняла приказы против воли? Она должна быть послушной по другим причинам — из любви, из уважения, из желания сделать счастливым, просто потому что я на этом настоял, но не из-за магии.

— Тогда отпусти свои страхи и дай ей принять собственное решение, — усмехнулся Нари. — Я тоже стоял перед таким выбором, как и ты. Тоже думал, что могу получить все силой, но предпочел любовь. Хотя до сих пор иногда жажду применить к ней силу. Она бывает… Просто сводит меня с ума! Как заноза! А ведь мы столько лет вместе. Дети выросли, разлетелись…

Эритар внимательно посмотрел на нового знакомца. Он говорил так, будто бы прожил очень долгую жизнь, но никаких следов возраста или утраты могущества не было.

— Мне кажется, что Беатрис несравнима. У нее кошмарный характер, а в сочетании с могуществом это просто горючая смесь, — усмехнулся Эритар. — Но любить ее мне нравится, а значит я принимаю это.

Нари хитро посмотрел на него:

— Похоже, нам нравится в женщинах дерзость, но мы требуем от них совсем другого. Противоречиво, не находишь?

Эритар рассмеялся.

— С тобой легко, Нари. Ты меня весьма хорошо понимаешь.

— Ты даже не представляешь, насколько, — вдруг хищно улыбнулся его собеседник. — Знаешь, есть очень древняя магия знаков и формул. Могу тебе предложить один любопытный секрет. Будешь управлять силой жены, если вдруг она выйдет из-под контроля. Я использовал на своей, впрочем, тогда это был вопрос жизни и смерти. Хочешь?

Эритар взглянул на него из-под ресниц.

— Беатрис меня убьет, — заметил он.

— Она никогда не сможет применить к тебе свою магию, — расплылся в улыбке Нари. — Никогда, понимаешь? Чем бы не атаковала, все пройдет мимо. А там уж думай, как этим распорядиться.

Блондин поднял на собеседника глаза. Если он узнает этот секрет, вовсе и не обязательно будет применять его на практике. Но сами по себе знания ценны. Искушение было невероятной силы.

— Я нарисую и напишу объяснения. Не отвечай мне, не бери на себя ответственность, — Нари взял лист бумаги, весьма странной на вид. По нему поплыли символы, формулы, очертились линии, похожие на многоконечную звезду. — Ваша магия уже связана, так что достаточно будет просто выполнить мои указания.

Он подал лист Эритару. Тот некоторое время изучал описанное и пришел в немыслимый восторг. Магия была уникальной, невозможной и в тоже время до крайности понятной.

— Благодарю, — сказал он.

— Если ты решишь захватить ее силой, а затем удерживать, то только так