Призыв мёртвых - Джеймс Барклай

— Не секрет, что теперь воины боятся погибнуть. Правда, до сих пор он не счел нужным поднять никого из наших, чтобы они пополнили его мертвецкое войско, но я согласен с тем, что ситуация в любую минуту может измениться.

Хуран допил свой отвар и протянул медный кубок, чтобы наполнить снова.

— Но какой у нас есть выбор, кроме как следовать за ним? Повернув назад, мы откажемся от лучшего во всей истории шанса одержать окончательную победу. И если удалим каркулас и предводителей мертвых, то своими руками ослабим надежду на победу.

— Да, у нас нет иного выхода, только ждать. — Крейсан кивнул. — Рано или поздно навстречу мертвецам Гориана выйдут другие Восходящие, которые тоже способны убивать на значительном расстоянии. А значит, в один прекрасный день Гориан окажется просто человеком…

Хуран, соглашаясь с другом, поднял кубок.

— Согласен. Надо разъяснять воинам, что к чему, но тихо, не привлекая лишнего внимания. Решающая битва должна состояться в нужном месте, в нужное время. И возможно, это время наступит не так скоро, как некоторым кажется. Врата Нератарна — место, где мы можем проиграть войну, но не можем окончательно ее выиграть. Врата Эсторра — совсем другое дело.

— А Гориан?

— Пусть себе думает, будто он нас приручил. Даже он неспособен следить за всеми и повсюду одновременно. Его слабые места легко обнаружить. И все, что нам потребуется, это действовать стремительно и внезапно.

— Будь бдителен, мой король. Даже находясь в тысяче миль отсюда, он остается опасным.

Хуран широко развел руки.

— Крейсан, друг мой, как, по-твоему, я ухитрился пробыть королем Царда столь долгое время?

Они чокнулись кубками и снова рассмеялись. Да, он свалял дурака, да, он совершил ошибку, но игра еще не закончилась, и возможность оставить последний ход за собой пока существовала.

* * *

— Пол. Уезжай.

— Мое место здесь. Я обеспечиваю твою безопасность.

— Да. И я чувствую, что ты наилучшим образом послужишь моей безопасности, если отплывешь вместе с Восходящими и выиграешь для меня парочку сражений.

— Но ты же слышишь, что в городе беспорядки. Много ли времени осталось до того, как гласы заявятся сюда требовать свидания с канцлером и услышат от тебя, что она мертва.

— Вполне достаточно, чтобы ты успел отплыть. Ты что, не видел, какие силы обеспечивают мою защиту? Если кому и вздумается сунуться сюда, добро пожаловать. Мы тут всех угостим на славу.

Последовал смех.

— И все же когда я с тобой, мы сильнее.

— Ничего подобного, просто вместе с тобой здесь осталась бы компания из четырех старых людей вместо троих. Да ради всего святого, Пол, неужели я шагу не могу ступить без того, чтобы сразу три отставных вояки не заботились о спасении моей драгоценной адвокатской шкуры? Двоих более чем достаточно. Из Арвана с Марком еще песок не сыплется, они люди толковые. А ты, как сам прекрасно знаешь, в глубине души так и остался полевым командиром. Поэтому давай-ка отправляйся сам, пока я не велела отволочь тебя на корабль самым непочтительным образом…

Джеред проснулся и резко сел на кровати. Снова в поту. Сколько раз повторялась эта сцена в его ночных кошмарах? Почему она не отпускает его?

— Я что-то забыл, — пробормотал он. — Что-то очень важное.

— Ничего подобного.

Голос, прозвучавший из мрака его крошечной каюты, заставил Джереда встрепенуться. Он уставился на единственный стул.

— Что ты здесь делаешь?

— Присматриваю за тобой, — ответила Миррон. — А то ты, знаешь ли, кричишь во сне. Команда нервничает.

— Наплевать.

— Ладно, но ты все равно кричишь.

Джеред потер руками лицо.

— Что я упустил? Ну что же, что я упустил?

— Мы сделали все, что могли. Ильев передал флоту предупреждение об угрозе и указание, что делать. Флагман наверняка вышел в море, как только был объявлен приказ о мобилизации. Сеть на море такая плотная, что сквозь нее никому не проскочить. Окении уже начали охоту. Адмирал идет на остров Кестер, чтобы задействовать резервы. А мы сейчас плывем на самом быстром корабле. Твоем корабле. И нам надо отдыхать до прибытия в Нератарн. Эсторр остался в надежных руках. На юге, севере и западе размещены легионы, готовые выступить по сигналу тревоги. Я знаю, ты переживаешь, что тебя там нет, но ведь сам знаешь, даже мышь не сможет прошмыгнуть во дворец, чтобы угрожать Адвокату. Там есть кому позаботиться о порядке, мы же здесь должны заниматься своими делами. В частности, спать, набираться сил и планировать дело. — Миррон подошла к кровати и поцеловала его в щеку. — А тебе надо успокоиться, а то мы пожалеем, что ты не остался дома.

— Моя мама так делала, — промолвил Джеред. — Целовала меня в щеку, когда я просыпался из-за кошмаров.

— Ну а теперь, когда это делаю я, помогает?

Джеред покачал головой.

— Нет, потому что это не кошмар. Это послание, и я не могу его игнорировать. Мы определенно что-то проглядели. Готов побиться об заклад. Ставлю на кон свою репутацию.

— Так плохо? — нахмурилась Миррон.

— Да. Так. И если ты не против, я прокручу это в голове еще сотню раз, пока не всплывет догадка.

— Ничего у тебя не всплывет, — покачала головой Миррон, вставая и направляясь к двери.

— Хотелось бы верить, что ты права.

Но когда Миррон вышла, Джеред снова лег на койку, вовсе не убежденный и не успокоенный.

ГЛАВА 49

859-й Божественный цикл, 47-й день от рождения генастро

Арвана Васселиса одолевала глубокая печаль. Сколь хрупки, однако, бывают узы власти! Сколь тонко и остро лезвие ножа, на котором балансирует порядок. Сколь зыбки и ненадежны согласие и стабильность, над установлением которых они упорно и неустанно трудились последние десять лет. Все пошло прахом, причем их противникам даже не пришлось прилагать особых усилий.

— Мой сын погиб, спасая вас, неблагодарные ублюдки, — пробормотал он, отворачиваясь от балкона и возвращаясь в официальную приемную.

Никто из присутствующих его не услышал. Парадный зал был огромен, великолепен, и все люди находились далеко, за пределами слышимости. Само это предназначенное для важных государственных мероприятий помещение располагалось в стороне от основных дворцовых покоев, а его балкон выходил на двор с фонтаном перед Вратами Победы. С балкона Адвокат выступала перед гражданами, возвещая о наградах и назначениях, в зале принимала самых важных сановников и послов.

Сегодня здесь ждали гласов Моря, Земли и Ветра. Тело канцлера покоилось на почетном месте в центре зала, под сводчатым потолком с фреской, изображавшей битву в ущелье Картак. Фелис Коройен лежала на высоком столе, под девственно белыми покрывалами. Голова покоилась на подушке в окружении красных, желтых и голубых цветов. Такие же цветы лежали у нее в ногах.

Налицо канцлера, чтобы скрыть безжизненную бледность, наложили грим, тело обмыли и облачили в подобающие сану парадные одеяния, на голове красовался излюбленный ею золотой обруч. Она выглядела величественной и безмятежной, ни ярость, ни злоба, ни презрение более не искажали ее черты. Но Васселиса печалил не ее уход, а его последствия. Он пересек мозаичное возвышение, отделявшее балкон от основного помещения, и спустился на пару шагов ниже, в зал.

Со всех четырех сторон света, склонив головы, сидели служители ордена. Каждый символизировал собой одну из четырех первичных стихий, и им предстояло нести это скорбное бдение, пока канцлер не сподобится должного погребения и не обретет покой в объятиях Бога. Скорбящие были облачены в серые балахоны и тончайшие белые перчатки, головы наголо выбриты.

Справа от стола стояли Эрин Дел Аглиос и Марк Гестерис: похоже, их долгий разговор выдохся. Эрин, облаченная в церемониальную тогу, в тиаре из золотых листьев, со вплетенными в волосы золотыми нитями и в золотых же сандалиях выглядела спокойной, хотя эта внешняя безмятежность давалась ей очень непросто. Гестерис в сверкающих доспехах, с безупречно пригнанным оружием и зажатым под мышкой шлемом с зеленым плюмажем производил такое впечатление, словно никогда не расставался с военной службой и родился на свет с оружием и в броне.

Присутствующая в зале Эстер Наравни ничуть не собиралась скрывать свою ярость и презрение, и пламя в ее очах было под стать огненно-рыжим волосам. А тога и плащ цветов Восхождения представляли собой прямой вызов тем сановникам ордена, чьего прихода здесь ждали.

Васселис направился к ней. Эстер взяла его под руку, и они, отвернувшись от покойной, двинулись в сторону балкона, глядя на голубое небо и прислушиваясь к доносившемуся снаружи шуму.

— Там, снаружи, дела обстоят паршиво, — заметил Васселис.