Цивилизация классического Китая - Вадим Елисеефф

Таким образом, главной темой китайской живописи северной школы были горы. Художники использовали бесконечные оттенки черного и белого, исключение составляли очень бледные цвета, которые подчеркивали человеческие фигуры и архитектурные формы. Последние, представленные в крошечных пропорциях, изображались рядом с вершинами, теряющимися в небе, чтобы подчеркнуть символическое значение бесконечности. Эффект легкого тумана, который создавался незакрашенными фрагментами или сильно разведенными чернилами, позволял создавать несколько последовательных планов, что порождало эффект высоты и глубины. Нужно подчеркнуть, что в северной школе тучи и туман, всегда использовавшиеся достаточно сдержанно, имели одну цель — придать изображению масштаб и четкость, они не являлись символами меланхолии, как это было свойственно южной школе.

Каждое дерево, каждая скала в китайской живописи — это образ, создаваемый с особой изысканностью, задача которой — лучше передать природу изображаемого объекта. Согласно традиции, Фань Куань изобрел две манеры изображения: «точками» (цзунь) и «каплями дождя» (юй дянь). Способом «капли дождя» холст покрывался многочисленными струйками чернил, искусно распределенными по поверхности, которые ловко находили друг на друга, чтобы лучше передать кристаллическую структуру скалы. По контрасту точки и разрывы линий передавали размывы, вертикальные разрушения желтой земли и рыхлость обрывистых берегов, созданных лёссом. Вершины, покрытые деревьями, резко возвышались над полями, нависая над ними.

Наконец, взгляд китайского наблюдателя совершенно не замечал той перспективы[115] которая характерна для западной живописи. Китайский пейзаж — это воссоздание реального расположения объектов, рассматриваемых или воображаемых сверху или под разными углами, т. е. с разных точек зрения. Такой способ позволял воспроизводить те сцены и ракурсы, которые оставались скрыты, если китайский художник, как и художник европейский, использовал изометрию. Таким образом, китайская живопись создает движение постоянного восхождения, от плана к плану: первый и второй планы условно разделены тучей, рощей, постройкой, скалой. Они занимают только нижнюю часть изображения. Затем нужно направить взгляд на верхнюю точку первого плана, чтобы увидеть спрятанную долину и новые вершины, за ними открываются новые перспективы, и движение, таким образом, становится бесконечным.

Манера северной школы достигает высшей точки в своем развитии и одновременно начинает эволюционировать в творчестве Ли Тана (около 1050–1130), который в истории китайской живописи стал исторической точкой пересечения стилей школ Северной и Южной Сун.

Родившись в провинции Хэнань, он стал членом академии императора Хуэйцзуна в Бяньляне (современный Кайфэн). Через год или через два после перенесения двора на юг, состоявшегося в 1127 г., он добрался до Южного Китая и присоединился к правителю, который воздал ему почести. Ли Тану было почти восемьдесят лет, но он не перестал занимать важное место в академии, на стиль которой он оказал огромное влияние. Именно ему приписывают изобретение нескольких новых способов передачи различной природы скал, а все способы изображения скал с периода Юань были инвентаризированы и систематизированы. Наконец, по своей манере Ли Тан оставался ближе к Фань Куаню. Разница между ними состояла лишь в том, что Ли Тан в каждой из своих «точек зрения» использовал перспективу, чуть напоминающую европейскую, при которой отдаленность объекта передавалось последовательным уменьшением объектов.

Перемещение двора, а значит и академии, на берега Янцзыцзян глубоко изменил китайский взгляд на природу, на место, которое занимал в ней человек, и на сочетание различных элементов. Утренние и вечерние туманы на протяжении всего года скрывали горизонт, тогда как в Северном Китае зимняя ясность воздуха позволяла взгляду видеть очень далеко и точно определять контуры объектов. Бесконечная вода, безграничный горизонт, состоящий из небольших гор, скрытых тучами, диковинной, отлогой, часто весьма неожиданной формы, заменили величественные утесы горных цепей междуречья. Более того, деятельность человека в этих рамках казалась более реалистичной, возможно, более трогательной. Скромный рыбак заменил экипаж вечного путешественника, скитающегося по унылым горам.

Живопись периода Южная Сун достигла своего апогея в начале XIII в. благодаря таким личностям, как Ся Чжао, Ся Гуэй и Ма Юань.

Ма Юань, отец талантливого живописца Ма Лина, представлял четвертое поколение семьи Ма, настоящей династии художников. Ма Юань и его брат Ма Куэй родились в середине XII в. Ма Юань вошел в состав академии в правление императора Гуанцзуна (1189–1194). Самыми узнаваемыми чертами его стиля были энергично нанесенные линии и, особенно, изогнутые деревья, которые в последующие века копировали садовники, искусно сгибая стволы в соответствии с изображением.

Эти художники отказались от традиционной композиции, которая использовала точки обзора, расставленные вдоль вертикальной оси. Проявилась тенденция делить пространство картины на два треугольника: в одном концентрировались «нарисованные» элементы композиции, второй треугольник был пуст — туман, нечто бесформенное. Таким образом, части композиции выступали своеобразным контрапунктом. Метод треугольника и его возможные вариации был настолько известным, что на протяжении долгого времени любители дружески называли великого Ма Юаня «Ма в углу» (Ма ицзяо), а Ся Гуэя — Ся Половина (Ся хань бянъ).

Для художника южной школы пустота обладала той же выразительностью, что и заполненное пространство. Взаимодействие двух частей оставляло живописцу возможность практически бесконечного выражения.

Если пейзаж всегда искал возможность выразить как можно более совершенную красоту и утонченный дух Китая, то более повествовательные и декоративные жанры, развивавшиеся еще с периода Тан, не стали менее содержательными и не потеряли популярности.

Искусство портрета, например, которое было столь распространено в эпоху Тан, не исчезло и в эпоху Сун, как полагают сегодня некоторые исследователи. Подобный взгляд связан с тем, что большинство древних произведений была утеряна в годы изгнаний и смены династий. Осталось только несколько красивых образцов: портрет Сун Тайцзуна или знаменитые «Пять старцев из Суйяна» («Суйян улао ту»), изображение которых в знаменитой художественной манере сегодня есть в любой американской коллекции. В отличие от портретов современной эпохи, которые, особенно с периода правления династии Мин, стали элементами погребального ритуала, пристойными абстракциями, напоминающими о том, что смерть все равно когда-нибудь случится, есть все основания полагать, что портреты этих пяти почтенных старцев были созданы еще при их жизни, причем автор специально позаботился о сходстве изображений с оригиналами. Эти люди были известны благодаря тому успеху в обществе, которого они достигли, и дружбе, которая связывала их на протяжении долгой жизни, без сомнения, впечатлившей современников, — они прожили от восьмидесяти до девяноста четырех лет.

С другой стороны, искусство портрета уже вошло в обширную категорию живописи, которая называлась «счастливое предзнаменование». Она включала в себя огромное количество изображений, в том числе гравюр, которые дошли до наших дней, став частью народного творчества. Птицы, клюющие зерно, сочный гранат, который расколот так, что видны его зерна, символизировали изобильный урожай. Лань, которой приписывают продолжительность жизни больше тысячи лет, символизировала долголетие. По прошествии 15 сотен лет ее шерсть белеет, через две тысячи лет ее рога чернеют, и животное, ставшее бессмертным, питается только грибами. Цикл подобных сказок посвящен тайнам журавлей. Легенда основана на омонимическом звучании слов «лань», «журавль» и «счастье».

Этот тип живописи отвечал потребностям культа предков, предназначенного для их успокоения и получения от них заступничества. Император Хуэйдзун (1101–1125), тот самый, что попал в плен к завоевателям, когда двор оказался в изгнании в районе Янцзыцзян, считал такие изображения благородным видом живописи.

Император Хуэйцзун и сам сыграл большую роль в создании реалистичного стиля, который отличала высокая точность линий, совершенство умения, законченность форм и тщательность наложения красок. Всю свою долгую жизнь он не переставал страстно рисовать растения и животных, которых он создавал с равным искусством, как в цвете, так и в черно-белых тонах. На картинах императора всегда оставалось огромное свободное пространство. Это придавало сюжету «дыхание». Его стиль, острый и полный жизни, приводил в восхищение художников-современников и породил множество последователей. Однако интересны две линии преемственности, которые были одинаково продолжительными. Первая, весьма академичная, в крайних своих формах была весьма перфекционистской, «прилизанной». Она развивалась в отделении живописи (тухуа юань), государственном органе, созданном еще в эпоху Тан. Хуэйцзун созвал туда всех самых известных художников империи, оценивая их способности достигать «внешнего сходства» (синсы). Вторая линия, решительно занявшая антиконформистскую позицию, породила множество последователей в последующих поколениях. Здесь большую роль играли талантливые художники, вдохновленные идеями чань-буддизма, оценивавшего живопись как средство, позволяющее приблизиться к таинствам жизни.