Пешка королевы - Мария Николаевна Сакрытина

позволить служить тебе и дальше.

– Это вряд ли.

– Ох, Элвин, ты такой наивный. Между прочим, я собираюсь купить дом по соседству с домом твоей сестры на Острове. Ты не против?

Сначала я хотел возмутиться: конечно, против! Нуклийский лорд собирается жить – хотя бы и временно – рядом с моей маленькой сестрой и матерью?

Но потом осекся. Ведь нуклийский лорд защитит их и от всесильных аристократов и, не дай бог, от варваров. Во всем есть свои плюсы.

– Не против. Но если что…

– Ты меня убьешь, я помню, – Криденс похлопал меня по плечу. – Я жду тебя в гости, Элвин. В мое имение в Нуклии, я имею в виду. Комнаты для тебя будут готовы, ты останешься доволен. И вещи я пришлю кого-нибудь собрать, не переживай.

– Буду очень тебе благодарен, – сказал я и вздохнул. Мысль о том, что кто-то посторонний будет копаться в моих вещах, совсем меня не вдохновляла. Не настолько я еще аристократ.

Криденс не заметил сарказма.

– Ну и прекрасно. Не груби королеве, будь умницей. Ты обещал поохотиться со мной на оленей, а это сложно делать без головы.

– Иди в бездну, Криденс.

Он усмехнулся и действительно ушел. Но вряд ли в бездну.

А ко мне подошла Шериада. Я подал ей руку, сделал шаг и оказался на веранде. Розовое небо без солнца говорило, что мы снова в Нуклии. Было тихо, терпко пахло свежескошенной травой и яблоками.

Принц Лэйен стоял, облокотившись на резные перила с фигурками гарцующих единорогов и смотрел на сад – обычный, яблоневый, какой можно встретить и на Острове. Лэйен обернулся, когда мы вышли из портала.

– Здравствуй, Элвин. – Принц указал куда-то ко мне за спину. – Садись.

Там были плетеные кресла с подушками. Шериада села рядом, а скоро к нам присоединился и сам принц.

Я ждал. Лэйен посмотрел на сестру, та вздохнула.

– Элвин, ты хочешь быть свободным, а я не хочу отдавать тебя Руадану. И не смогу тебе доверять, потому что ты маг.

– Но смогу я, – добавил принц. – Я не потребую от тебя клятв и согласен щедро платить за твои услуги. Я не стану тебе приказывать. Ты сможешь отказаться от моих просьб – они всегда останутся только просьбами.

– А я буду тебя поддерживать, если ты согласишься служить моему брату, – закончила Шериада. – Не мне. Ему. Соглашайся, Элвин, это максимально близко к твоему понятию свободы. Лучшего предложения ты точно не получишь.

Я понимал, что она говорит правду. Я также теперь понимал, что все это – казнь предателей в академии и последующее безумие на балу с иллюзией принца, которого Шериада просила защитить – было моим испытанием. И я в глазах королевской семьи, очевидно, его прошел.

Впрочем, безумие на балу устроил Руадан, но Шериада и его умудрилась обернуть в свою пользу.

– Вы и дальше будете использовать меня в своих интригах?

Шериада и принц переглянулись. Повелительница сказала:

– Клянусь силой, что больше не буду играть тобой.

Я, разумеется, ей не поверил. Понятно было одно: Повелитель не лучше. Наоборот, он хитрее и куда более жесток. Никому из них – ни Повелителю, ни Повелительнице я служить не хотел. Наверное, я мог попытаться однажды пойти путем отца Криденса или Антония – убить Сиренитти ядом или ловким проклятьем и получить титул. Возможно, так было бы лучше для моей семьи, для всех, кто мне близок. Стань я настолько сильным, сделай я кого-то из Повелителей своей марионеткой, мама и Тина были бы в безопасности. Но мне было противно даже думать о таком. Этот путь означал ложь, предательство и убийство. И я привык выбирать благополучие других– семьи, друзей, любимых. Но не себя. И лишь однажды, когда отказался дать яд Сиренитти, я поступил иначе, хоть и понимал, чем это грозит Тине или маме, или всем, кто как-то со мной связан. И вот что получилось. Быть может, мне стоит чаще слушать свои чувства?

– Я согласен.

Лэйен кивнул, а Шериада расхохоталась.

– Ну наконец-то! Боги, наконец-то! Все, Элвин, оставляю тебя брату. Сами разбирайтесь. Боги, как ты мне надоел!

– Взаимно, госпожа.

– Ой все! – Шериада поднялась, и я дернулся было встать, но она покачала головой. – Оставайтесь, обсуждайте условия договора. Элвин, я точно не хочу видеть тебя ближайшие лет десять. Будь добр, не показывайся мне на глаза.

Лэйен с усмешкой смотрел, как она уходит.

– Что ж, моя сестра поклялась. И Руадана она удержит. А я, в свою очередь, обещаю, что ты о своем решении не пожалеешь. Элвин, расскажи, что ты дальше намерен делать? У тебя нет дома в Нуклии. Хочешь? Какой? В счет твоих будущих заслуг, разумеется.

Я знал, что помощь королевских особ не бывает бесплатной. Но Лэйен был прав: я не пожалел.

Нила не заперли в темнице, как я боялся. Пожалуй, Шериада поступила с ним даже благородно: его поместили в бывшие апартаменты принца-консорта – удобные, даже роскошные и защищенные от губительного для демонов воздействия Источника.

Нил все равно выглядел измученным. Как в первый месяц в Арлиссе: конечно, подвески-артефакта на нем больше не было.

Он сидел на широком подоконнике, смотрел на искрящийся светом город внизу и даже не обернулся, когда я вошел. Только сказал:

– Элвин. Я ждал тебя.

– Ты… – я запнулся. Мне хотелось спросить «почему», но я уже понимал, что это бесполезно. – Ты в порядке?

Нил улыбнулся.

– Насколько это возможно. Когда она наконец меня убьет?

– Никогда.

Нил опустил голову.

– Значит, отправит домой?

– Нет. – Одним из условий, озвученных мною принцу, была свобода для Нила.

– Что же тогда?

Я покачал головой. Нил смотрел на меня какое-то время, потом спросил:

– Почему ты ее пощадил? Ты ведь хотел, я знаю, что хотел ее отравить. Почему?

– Нил, ты шпионил за мной для Руадана?

Он ответил, не опуская взгляд.

– Да.

– И ты знал, что Ори дает мне любовный напиток?

– Даже сам помогал его готовить, – кивнул Нил. – А когда ты не пил зелья Ори – помнишь, перед сном, у тебя долго не было такой привычки – добавлял любовный напиток в еду, которую готовил. Было глупо пускать меня на свою кухню. И Ори тоже. Ты ведь не потрудился узнать его как следует.

Нил был прав.

– И тогда, с Билайей? Это тоже было для Руадана?

Он покачал головой.

– Нет. Для тебя. Я говорил, что ты – первый, кто ко мне хорошо отнесся. На самом деле Повелитель приказал не сопротивляться, если ты решишь поставить на меня печать. Я думал, ты так и сделаешь. Это, наверное,