Последний очевидец - Василий Шульгин

Хотя Александр Иванович не принадлежал к этому вульгарному направлению, он был свободолюбив по природе и несколько авантюристичен по характеру. Словом, он отправился добровольцем в Южную Африку, поступил там в армию буров и был тяжело ранен в ногу, оставшись хромым навек.

С тех пор у него сохранился повышенный интерес к армии, к армии вообще и к русской в особенности, хотя он совершенно не был военным и никаких чинов не имел.

В политическом смысле Гучков выдвинулся в 1905 году, когда обратился к Царю с просьбой заключить мир и созвать Земский собор. Тогда он очень решительно заступился за честь нашей армии, которую многие, не разбираясь ни в чем, хулили. Александр Иванович, работавший во время русско-японской войны в Красном Кресте, говорил, что если и виновны некоторые руководители армии, то сама она ни в чем не виновата, а, наоборот, заслуживает благодарности и восхищения, ибо при страшно трудных, тяжелых условиях героически сражалась на Дальнем Востоке.

10 ноября 1905 года А. И. Гучков вместе с другими лидерами меньшинства земскогородских съездов, П. А. Гейденом и Д. Н. Шиповым, опубликовал воззвание об организации партии октябристов — «Союза 17 октября». В мае 1907 года его, как представителя от торговли и промышленности, избрали членом Государственного Совета, но в октябре он отказался от этого высокого звания и был избран в третью Государственную Думу.

Когда Николай Алексеевич Хомяков 6 марта 1910 года сложил с себя полномочия председателя третьей Думы, на его место 8 марта двумястами одним голосом против ста тридцати семи был избран А. И. Гучков. Свой интерес к армии он не утратил и за время своей деятельности в думе, с кафедры которой выступал не раз с резкой критикой военного министерства.

15 марта 1911 года он ушел с поста председателя Думы в знак протеста против проведенного П. А. Столыпиным закона о земстве в западных губерниях, а 8 ноября 1911 года фракция октябристов избрала его своим председателем.

После военного поражения в 1915 году вся деятельность Гучкова сосредоточилась главным образом на улучшении боеспособности нашей армии. Вновь избранный членом Государственного Совета, он вошел в Особое совещание по обороне, образованное 10 августа 1915 года по инициативе Государственной думы и военно-промышленных комитетов и пополненное представителями законодательных учреждений и общественных организаций. Кроме того, участвуя в Прогрессивном блоке, Гучков одновременно председательствовал в Центральном военно-промышленном комитете, который регулировал деятельность промышленности для нужд войны.

Наконец, когда произошла Февральская революция, то по инициативе Александра Ивановича состоялась его с В. В. Шульгиным поездка на рассвете 2 марта 1917 года во Псков за отречением императора Николая II, о чем подробно рассказано в книге «Дни» и в фильме «Перед судом истории».

В первом составе Временного правительства, просуществовавшем до 2 мая 1917 года, Гучков занимал пост военного и морского министра. В 1918 году он эмигрировал в Берлин, активно выступая за границей против Советской власти, с которой примириться не мог. В эмиграции Александр Иванович и умер в 1936 году, в возрасте семидесяти четырех лет.

Таков был человек, который безбоязненно выступил с открытой борьбой против могущественного в то время Сухомлинова, закончившейся в конце концов поражением военного министра.

* * *

Когда 1 ноября 1907 года открылась третья Государственная Дума, еще свежи были раны, нанесенные нам в русско-японской войне. Созданная 15 ноября 1907 года в Думе специальная комиссия по государственной обороне, председателем которой был избран А. И. Гучков, ставила себе целью возродить военную мощь империи, а для этого прежде всего нужно было вскрыть причины, приведшие к военной катастрофе и продолжавшие разъедать военное ведомство.

Поэтому, еще до назначения Сухомлинова военным министром, Гучков неоднократно выступал с суровой и беспощадной критикой существовавших в руководстве армии непорядков и безобразий.

В своей большой речи на первой сессии Думы, когда А.И. Гучков выступал 27 мая 1908 года в качестве докладчика по общей смете Военного министерства, он прежде всего указал на бюрократизм, нигде не свивший себе такого прочного гнезда, как в военном ведомстве.

— Канцелярия заполнила все, — говорил он, — из высших центральных военных управлений она проникла в местные управления, в воинские части и там умертвила энергию, убила живой дух, заглушила чувство ответственности. Она производила в армии ту разрушительную работу, которая наложила свою печать на все области нашей общественной и государственной жизни.

Затем он отметил необходимость омоложения армии и недостаточность нашего вооружения. Имевшийся комплект пулеметов был «до смешного мал», в полевой артиллерии отсутствовали гаубичные батареи, а принятые патроны и снаряды «совершенно не отвечали новым условиям войны». Особенно беспокоило докладчика отсутствие достаточного количества офицеров, «некомплект» которых принимал по ряду причин угрожающие размеры.

Говоря о безответственных лицах в руководстве армии, Гучков напомнил, что высочайшим рескриптом от 5 мая 1905 года был образован постоянный Совет государственной обороны во главе с Великим князем Николаем Николаевичем, поставленным над военным министром.

Состоявший из многочисленной коллегии высокопоставленных лиц, этот Совет явился серьезным тормозом в деле реформы и всякого улучшения государственной обороны. Кроме того, власть военного министра обессиливал и обезличивал равноправный и равнозначащий ему начальник Главного управления Генерального штаба, сформированного высочайшим повелением 25 июня 1905 года.

Дезорганизация, граничащая с анархией, водворившаяся в связи с троевластием в военном ведомстве, усугублялась тем, что руководящие посты находились в руках Великих князей, оказывавших сильнейшее влияние на армию. Так, должность генерал-инспектора всей артиллерии занимал Великий князь Сергей Михайлович, генерал-инспектора инженерной части — Петр Николаевич, а главным начальником военно-учебных заведений был Великий князь Константин Константинович.

В силу высокого положения Великих князей их нельзя было критиковать, нельзя было указывать на те случаи, когда они поступали неправильно.

Новое поражение России, которое пророчески предсказывал Гучков, явится не просто потерянной кампанией, уступленной территорией или заплаченной контрибуцией, а тем ядовитым укусом, который сведет в могилу нашу родину. И если мы считаем себя обязанными требовать от народа тяжелых жертв на дело обороны, «то мы вправе обратиться и к тем немногим безответственным лицам, от которых мы должны потребовать отказа от некоторых земных благ и радостей тщеславия, связанных с занимаемыми ими постами. Этой жертвы мы вправе от них ждать».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});