Книга историй - Аракел Даврижеци

и оставил там.

Ввиду того что упоминаемый в «Сказании о преставлении святой Богородицы» и построенный святым апостолом Варфоломеем монастырь Огвоц, где имеется живописный образ святой Богородицы[421], находится в области Хошаб, под властью Сулейман-бека, ввиду этого, когда Сулейман-бек прибыл в Хошаб, он призвал к себе настоятеля монастыря Огвоц тэр Петроса и, притворяясь благодетелем, радостно сказал ему: «Я привез из Варага ваше великое святое знамение, вот оно, я даю его тебе, чтобы ты понес и поместил [его] в нашем монастыре, чтобы оно там и оставалось». А епископ, обдумав /513/ и решив, что оно все равно не останется им, ответил: «Невозможно, чтобы это святое знамение оставалось у нас, ибо испокон века при предках и отцах наших оно было их (обители Варага) достоянием, а не нашим».

И епископ Петрос не взял святое знамение в монастырь Огвоц, хотя Сулейман-бек несколько раз и предлагал ему. И еще Сулейман-бек сказал: «Если ты не возьмешь, я отдам его другим священникам и пошлю в монастырь». [Тогда] епископ ответил: «Если ты пошлешь святое знамение в монастырь, я соберу свою братию, выйду оттуда и уйду; делай [тогда] что хочешь с монастырем своим». И только тогда Сулейман-бек уступил и не послал [святое знамение].

А все христиане-армяне, жившие в городе Ване и гаварах его, в отчаянии, убитые горем, скорбные и безутешные из-за ограбления Варага и особенно из-за святого знамения, облачились навеки в траур и беспрестанно томились и сохли, вздыхали и сетовали: неужто нет никакой возможности спасти святое знамение. Был среди них некий муж, знатный и благочестивый христианин из ходжей города Вана, сын ходжи Тумы Ханенца, и звали его Мархас Челеби; этот Мархас Челеби, собрав множество прошений, прибыл в Хошаб к Сулейман-беку, вручил [ему] прошения и пробыл там много дней. Он, прибегнув к посредничеству множества людей, умолял Сулейман-бека о спасении святого знамения, но тот не согласился вернуть его. Мархас Челеби начал с того, что [обещал] дать ему тысячу гурушей и дошел до семи тысяч гурушей, чтобы тот вернул святое знамение, но Сулейман-бек не вернул. И Мархас Челеби, прожив там много дней /514/ и не получив святого знамения, выехал из Хошаба, опечаленный, со скорбной душой, и поехал в Ван.

И, как говорит пророк, «человека злоязычного зло увлечет в погибель»[422], точно так и злодеяния Сулейман-бека увлекли его в погибель таким образом. Вельможи Сулейман-бека, человек десять или более, совместно задумали убить его, «ибо, — говорили они, — с тех пор как Сулейман-бек стал пароном, земля и страна наша вконец разорились, потому что никогда не прекращаются смута, набеги, разбой, сражения и раздоры; и пока он жив, мы знаем, мира не будет, поэтому мы должны убить его, чтобы в стране нашей был восстановлен мир». Узнав эту тайну, уведомили Сулейман-бека, мол: «Трое твоих известных вельмож — Молла Гасум, Мустафа-бек и Ибрагим-бек — стали во главе других вельмож и задумали убить тебя». А Сулейман-бек, схватив этих трех вельмож, бросил их, закованных в железные цепи, в тюрьму. Эти трое вельмож были взяты под стражу в первую неделю[423] Великого поста; заключенные вельможи при помощи писем и посредников просили и умоляли Сулейман-бека освободить их, но тот не освобождал.

Как только вельможи поняли, что [Сулейман-бек их] не освободит, а убьет, задумали еще одну уловку: призвали к себе тестя Сулейман-бека, которого тоже звали Мустафа-беком, и много дней говорили с ним на разные лады, [надеясь], что тот, быть может, сумеет изыскать способ спасти их. И когда они обдумывали и /515/ обговаривали, вельможи [те] сказали тестю Сулейман-бека: «Если бы ты сумел спасти нас, мы назначили бы тебя правителем и пароном вместо Сулейман-бека, поскольку ты сын князя (и поистине этот Мустафа-бек был сыном князя). Так вот, если ты убьешь Сулейман-бека, мы непременно поставим тебя правителем вместо Сулейман-бека». И так как тесть им не доверял, они заключили союз при помощи множества клятв и всевозможных речей, так что он склонился к уговорам вельмож, а согласился он, потому что был человеком не проницательным, а простодушным.

Затем они задумали следующее: чтобы сын одного из этих трех заключенных вельмож и слуги двух [других] спрятали сабли под одеждой своей, а сверху надели женское платье, накинули на себя покрывала, [т. е.] притворились бы женщинами. И однажды эти трое мужчин, преобразившиеся в женщин, и тесть Сулейман-бека Мустафа-бек вышли, как только рассвело, направились к крепости и дошли до первых ворот крепости. А привратники крепостные и другие люди видели, что идет тесть Сулейман-бека, перед ним идет малолетний ребенок — сын его, а вслед за ним — три женщины. Когда, подойдя, они поровнялись с крепостными воротами, привратники спросили Мустафа-бека о женщинах, и тот сказал, что это жены заключенных вельмож идут к жене Сулейман-бека умолять ее заступиться за их мужей перед Сулейман-беком. Привратники, услыхав эти слова, /516/ позволили [им] пройти, и они, пройдя через все крепостные ворота, дошли до верхних ворот. Там тоже привратники спросили, и Мустафа-бек ответил им так же, как и раньше, поэтому привратники разрешили [пройти], ибо все, кто видел Мустафа-бека, а впереди него мальчика и слыхал его ответ, не колеблясь, верили, так как считали, что как вчера и третьего дня шел Мустафа-бек к Сулейман-беку и обратно, так и сегодня [идет], поэтому и дали ему пройти.

А они, пройдя через все ворота, дошли до дворца Сулейман-бека и, подойдя, остановились у дверей покоя, в котором Сулейман-бек спал ночью. В это время он был еще в постели, но бодрствовал, а жена Сулейман-бека и две служанки тоже находились там. Сперва вошел в покой Мустафа-бек, Сулейман-бек открыл лицо и увидел, что в покое находится тесть его, а за дверью покоя стоят три женщины. Он снова прикрыл лицо одеялом, ибо подумал, что трое переодетых в самом деле женщины, и решил, что они пришли ходатайствовать о заключенных вельможах, поэтому и прикрыл лицо свое. Тотчас же переодетые женщинами [мужчины] бросились к Сулейман-беку, накинулись [на него] и кинжалами нанесли ему несколько ран, закололи и убили его. Околел Сулейман-бек в пятницу пятой недели Великого поста, так что в тот самый день, когда Сулейман-бек ограбил [монастырь] Варага, в тот же день, по исполнении года, он сам был убит.

После убийства Сулейман-бека трое мужчин, убивших его, пришли и быстро открыли двери темницы, освободили от оков и из тюрьмы /517/ троих закованных князей, которые, выйдя из темницы, пришли к воротам крепости. Пришли и собрались вокруг