Клуб любителей фантастики 21 - Г. Гаррисон

— Что ты изучаешь? — спросил он.

— Социологию.

— Мне следовало догадаться. Наверное, бываешь на всех митингах?

— Ничего подобного, — ответила она — Организацию не создашь телевизионным шоу, демонстрацией или бойкотом. Это не так просто. Надо с каждым поговорить лично и убеждать, убеждать…

— Ты этим и занимаешься?

— Да. Я представляю молодежную организацию, объединившую студентов всего мира. Поддерживаю связь с заграничными студентами, обучающимися в нашем Университете, списываюсь со студентами из Англии, России, Аргентины. Один парень из Хайфы горит желанием втянуть в организацию израильских студентов. И неважно, что он пишет на иврите, а я на английском… Хал, ты знаешь древнееврейский?

— Конечно. Несколько диалектов.

— Серьезно?

— Абсолютно. Еще я знаю арабский, греческий, итальянский, французский, немецкий, испанский и русский.

— А ну, скажи что-нибудь по-гречески, — ее глаза загорелись.

— На оригинале или на критском диалекте?

— На оригинале, — попросила она, — но говори помедленнее.

Он был уверен, что девушка блефует, но не стая говорить медленно, а заговорил в своем обычном темпе, и все, что он сказал, было отражением его настоящих чувств:

— Ты одна из самых красивых девушек, которых я встречал в жизни, и, хотя известно, что красота и целомудрие — две вещи несовместимые, у тебя я наблюдаю и то, и другое. Поверь, я мог бы любить тебя неустанно сотню лет, если бы ты только могла жить так долго.

Она смущенно опустила глаза

— Я видела, как ты двигаешь губами, но не поняла ни слова.

Значит, она поняла все. Что ж, в его словах была одна правда.

Неожиданно она склонилась к нему и принялась горячо убеждать:

— Твое знание языков очень пригодилось бы нашей организации. Пет, буду откровенной. Ты нужен мне. Взамен могу обещать только мою глубокую благодарность и удовлетворение от жертвенности в деле намного более важном, чем мы с тобой.

Она так темпераментно жестикулировала, как это делают греки или евреи, что ее темные глаза, движения рук и семитские черты лица разбудили в нем давнюю тоску, с которой он все эти годы тщетно боролся. Он снова оказался в древнем Иерусалиме, а девушка, сидевшая напротив, была Марией Магдалиной. Ливанка сделала свое предложение таким же искренним, бескорыстным тоном и воспользовалась теми же аргументами, что и Мария Магдалина, когда уговаривала его уступить Иешуа, которого теперь называют Иисусом, свое место на последнем звездолете с Земли.

История всегда повторяется. Волны времени отхлынули, и его единственная земная любовь — Мария Магдалина вернулась опять. Сейчас она сидела перед ним, только внешне немного изменившись, а ее острый ум и манера изъясняться были теми же, что и у его единственной неземной возлюбленной, Хиликс. Он склонил голову, делая вид, что почесывает переносицу, она даже называла его так же, как Хиликс: «чудак» и «сумасшедший».

Снова подняв голову, он увидел, что она сидит в молчании, но в глазах по-прежнему светилась мольба.

— Знаешь что, Елена, я заскочу к тебе завтра вечером, хорошо? Мы обсудим это и посмотрим, что получится.

— Я буду ждать, — ответила она, записывая на листке бумаги свой адрес. — Ты нравишься мне, и я уверена, ты мог бы здорово пригодиться нашей организации. Скорее всего, как и все технари, ты политически неразвит, зато инженеры — люди действия.

— Да, — признался он, забирая листок с адресом. — Что касается активности, здесь мы в числе трех процентов, особенно при общении с глазу на глаз.

— Какой ты все-таки странный! — Она поднялась. — Спасибо за кофе и беседу, но я должна спешить на лекцию. Не забудь о субботе. Приходи к шести. Я что-нибудь приготовлю.

Провожая девушку взглядом, когда та шла между столиков, слегка покачивая бедрами, он знал, что о субботе-то уж наверняка не забудет. В последнее время в памяти все чаще возникала Хиликс. Всего через несколько секунд, по времени Ада, Хиликс и ее отца ожидает величайший сюрприз, когда двери машины времени откроются, и в них появится израильский пророк. А может, это не будет для них неожиданностью?

Ну что ж, у него не было другого выхода: покидая Ад, он оставил слишком много нерешенных вопросов. Как сказал когда-то Флексон, правда зависит от точки зрения, а Халдан сейчас находился в совершенно иной точке космоса, чем они. Нет, он не обвинял их в преднамеренном обмане, но Файрватер и его дочь всегда смотрели на все слишком субъективно. Зато притчи Иешуа были прозрачны, как кристалл, принимая во внимание свойство кристаллов преломлять свет. К тому же ни Халдан-IV, ни Иуда Искариот, ни Хал Дан никогда не отличались блестящей способностью к спектральному анализу.

Откровенно говоря, когда сразу после распятия он запихивал бесчувственное от наркотиков тело Иисуса в одноместную кабину, его мало интересовало, направляет ли он историю по новой колее, или пускает ее под откос. Точнее, ему было все равно. Если бы в минуту старта наступил конец света, он сам перестал бы существовать, но охотно принял бы даже такую развязку.

Вмонтированный в зуб приемник раздражал его все больше, но избавиться от зуба было невозможно. Любой дантист, увидевший под пломбой такое устройство, сразу примет его за шпиона и вызовет ФБР.

Как только агенты ФБР выяснят, что он уже триста лет является гражданином штата Джорджия, они станут долго раздумывать и тотчас уведомят ЦРУ. ЦРУ свяжется с Интерполом, а Интерпол наведет справки в Стамбуле, Дамаске, Риме, Париже и Москве (Не приведи Господи, они свяжутся с Тбилиси и найдут потомков Аллы Головиной). И, наконец, кто-нибудь сориентируется, что здесь что-то не так.

Можно было представить себе огромные заголовки в газетах, набранные отчетливым контрастным шрифтом:

ВЕЧНЫЙ ЖИД ОБНАРУЖЕН: «ЭТО ИУДА ИСКАРИОТ!!!»

Но у них волосы встали бы дыбом, узнай они, что Иуда Искариот — христианин!

Зуб опять начал подавать сигналы.

Как раз, когда Елена Патроклос задержалась на выходе, чтобы махнуть ему на прощание. Вечный Жид помахал ей в ответ и едва успел положить руку на стол, как ковбойский голос из зуба запричитал прямо в мозг:

«Как тяжело с тобою расставаться…»

Вызови он окончательное слияние высшей тезы с высочайшей антитезой, настал бы Великий День Очищения, и, возможно, только один профессор экономики из университета в Марстоун Мидоуз имел бы причины для недовольства.

Зуб меньше действовал бы на нервы, если бы хоть изредка передавал популярную или классическую музыку.

Он ничего не теряет, помогая Елене. Если благодаря ее организации в мире наступит покой, то, возможно, в мирных условиях наступит скорейшее техническое развитие? Даже если они ничего не добьются, само общество Елены не так уж плохо, тем более, что надо хоть как-то скрасить себе жизнь, ведь при нынешнем темпе развития науки пройдет по меньшей мере две тысячи лет, прежде чем он сможет сесть в космический корабль и улететь с этой нудной планеты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});