Ярость - Генри Каттнер

Вначале он бешено сопротивлялся, я чувствовал, как пытается вырваться его мозг, но арфа уже нашла ключ к этому мозгу и не позволяла ему вырваться. Цепко и неумолимо удерживала она его в лучах жизни.

Искорка заколебалась, пропала перед тем, как вспыхнуть еще ярче.

Громче запели струны. Рев волнующихся вод рвал перепонки.

Еще выше зазвучала резкая нота, чистая, как ледяной свет далекой звезды.

Музыка ткала и ткала тенета, заполнившие собою всю комнату.

Тенета зашевелились, обернулись вокруг Гэста Райми.

И вновь его глаза осветились проблесками разума. Он устал бороться. Он сдался. Ему было легче вернуться обратно к жизни, дать мне возможность расспросить его, чем бороться с поющими струнами…

Бесцветные губы над белоснежной бородой скривились в улыбке.

— Ганелон, — с трудом произнес Гэст Райми. — Ты хитер, раз решил прибегнуть к помощи арфы. Что ж поделаешь, задавай свои вопросы. А затем позволь мне уйти в мир иной. У меня нет никакого желания наблюдать из своей башни за тем, что произойдет здесь в ближайшие часы и дни. Ты мнишь себя победителем, Ганелон, и тем не менее ты тоже умрешь, — ты знаешь, будущее доступно моему взору.

Большая седая голова наклонилась, Гэст Райми прислушивался к тому, что творилось снаружи.

Сквозь закрытые окна доносились звуки выстрелов и стоны умирающих.

Жалость захлестнула меня. Исчез окутывающий Гэста Райми ореол величия. Передо мною сидел изможденный, сморщенный старик, и на какое-то мгновение я оказался во власти неодолимого желания покинуть эту комнату, дать возможность старцу вернуться в безмятежные просторы мысли. Вспомнилось, что когда-то Гэст Райми казался мне высоким, могучим человеком, хоть он и не был никогда таким на самом деле на всем протяжении моей сознательной жизни. Вспомнил, как восторженным мальчишкой сидел я у ног члена Совета, глядя с обожанием на его величественное бородатое лицо.

Возможно, тогда в его лице было больше жизни, тепла и человечности… Сейчас же оно казалось ледяной маской. Оно скорее приличествовало богу или человеку, общавшемуся с богами.

— Учитель, — выдохнул я, — прости меня!

Голубые глаза оставались по-прежнему тусклыми, и все же я почувствовал, как что-то дрогнуло в этой умирающей плоти.

— Ты назвал меня учителем? — В голосе его звучало неподдельное удивление. — Ты — лорд Ганелон? Как много воды утекло с тех пор, как ты склонялся перед кем бы то ни было!

Победа, одержанная мною, оказалась бессмысленной. Я склонил голову, сожалея о содеянном. Да, я одержал верх над Гэстом Райми, но это не принесло мне радости.

— Все наши деяния в итоге замыкаются в круг, — продолжал, не дождавшись моего ответа, старец. — Мы с тобою ближе друг другу, чем все остальные. И я, и ты — люди, а не мутанты. Я позволял Медее, Матолчу и Эдейри пользоваться своей мудростью только потому, что я — предводитель. Но, но…

Он заколебался на мгновение, а затем продолжил тем же тоном.

— Уже около двух столетий мысли мои уносятся вдаль, прочь от этого мира. Туда, где нет понятия о добре и зле, где нет и проблеска жизни, как нет ничтожных тварей, топчущих эту самую жизнь. Порою я пробуждался, чтобы дать ответ на задаваемые мне вопросы. Для меня уже ничто не имело никакого значения, мною утеряны все связи с реальной действительностью. И мне было безразлично, унесет ли смерть одним мужчиной или одной женщиной больше из этого мира.

Я не в силах был произнести ни одного слова под неотрывным взглядом голубых глаз.

— Когда во мне укоренилось убеждение, что это действительно не имеет никакого значения?! В твоих венах течет вовсе не моя кровь, и все-таки мы сродни друг другу. Я учил тебя так, как учил бы собственного сына, с единственной целью: чтобы ты исполнил свое предназначение, заменив меня со временем и возглавив Совет. А сейчас я о многом сожалею, и в первую очередь о рекомендации членам Совета в тот день, когда они вернулись с тобою из мира, называемого Земля.

— Ты велел им убить меня! — произнес я вслух то, о чем давно догадывался. Гэст Райми согласно кивнул головой.

— Что-то испугало Матолча, и Эдейри без колебаний встала на его сторону. Вдвоем они принудили Медею принять угодное им решение. Матолч твердил одно и то же: "Ганелон изменился, и это опасно для всех нас. Пусть старец заглянет в будущее и поведает нам, какие последствия следует ожидать из-за происшедших в нем перемен". Затем они явились сюда и упросили меня дать ответ на волнующий их вопрос. Я поддался их уговорам, освободил свою мысль, пустив по ветру времени в необозримое будущее.

— И что…

— Гибель Совета, — откровенно и хладнокровно произнес Гэст Райми. — Это в том случае, если б ты остался жив. Я увидел Темный Мир в объятиях Ллура и мертвого Матолча в потаенном месте, я увидел смерть, следующую по пятам Эдейри и Медеи. Но будущие события вероятностны, их можно целенаправленно изменять… Отправленный в мир Земли, ты пребывал Ганелоном, но возвратился обратно с двойной памятью. В тебе по-прежнему пребывают остатки памяти Эдварда Бонда, и ты с успехом можешь воспользоваться ею в предстоящей борьбе. Медее следовало оставить тебя на Земле, но она любит тебя и допустила ошибку.

— Разве не она присоединилась к тем, кто возжелал моей смерти? — воскликнул я.

— А знаешь ли ты, что было у нее на уме? — спросил Гэст Райми. — Она знала, что в Кэр Сапнир во время жертвоприношения явится Ллур. А ты посвящен Ллуру! Медея знала, что в пределах владычества Ллура ты неподвластен смерти.

Старец посеял в моей душе семена сомнений. Но ведь именно Медея вела меня по дороге в Кэр Сапнир, как овцу на бойню! Если она способна убедить меня в своей невиновности, так и быть, я прощу ее, но ни Матолч, ни Эдейри не избежат моей мести.

— Быть может, я прощу Медею, но с оборотнем и Эдейри у меня иные счеты. И я уже успел подарить жизнь Матолча одному лесному жителю.

Я протянул к глазам Гэста Райми Хрустальную Маску. Старец кивнул с пониманием.

— А как же Ллур?

— Я был посвящен ему, пребывая Ганелоном, — предупредил я последующие вопросы. — Теперь же, как ты сам уверяешь, у меня два мозга. Или же две памяти, даже если одна из них искусственная. И теперь я не желаю быть подданным Ллура. Ллура! На Земле я обогатил себя новыми знаниями: Ллур не бог!

Склонилась седая голова, поднялась прозрачная рука и дотронулась до завитков бороды. Из-под опущенных век Гэст Райми взглянул на меня и улыбнулся.

— Значит, ты знаешь и это, я не ошибся? — проговорил он устало. — Так и быть, я поведаю тебе о том, о чем не догадывается ни один человек. Ты не первый, перебравшийся с Земли в Темный Мир, — первым был я!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});