Вихрь преисподней - Глеб Соколов

– А пойдемте в парк!

– Ты что?! Уже темно, кто же ходит в такую темень в парк?! – воскликнул Не-Маркетинг. Он не на шутку испугался – слишком все совпадало с его рассуждениями.

– А мне как раз всегда хотелось сходить в парк ночью. Я об этом всю дорогу думал: даже отвлекся от всех мыслей. Интересно, как там? Но мне всегда было страшно, один бы я туда пойти не рискнул. А вот вдвоем с вами – другое дело. Пойдемте!

Он требовательно схватил Не-Маркетинга за руку. Жуткое предчувствие охватило того. Он подумал вдруг, что совсем не стоит соглашаться на это предложение, что ничего хорошего оно не даст, да и вообще – вдруг впервые ему показалось, что вовсе этот подросток не похож на него такого, каким он сам, Не-Маркетинг был когда-то, когда был подростком. Но это только на мгновение, только на мгновение ему так показалось.

– Нет-нет, я не могу пойти с тобой в парк! Я не могу взять на себя такую ответственность!.. У тебя есть папа, мама... Мало ли что может случиться... Как я стану потом смотреть им в глаза?! – мысли в голове Не-Маркетинга перепутались, сердце бешено стучало.

– Да вы, оказывается, трус!

– Я?! Нет, я не трус. Ты знаешь, я ведь был в этом парке ночью – буквально вчера... Или позавчера...

– Отлично! Вот и пойдемте туда еще!

– Нет-нет, я еле вырвался оттуда. Ты знаешь, там ведь может случиться всякое. Сейчас очень неспокойно. Большой город... Пойдем, – проговорил Не-Маркетинг. – Конечно, пойдем в парк.

Подросток с интересом посмотрел на него:

– Пойдемте!

Они медленно спустились в подземный переход...

– Я хочу помочь тебе. Ты говорил, что тебе, чтобы избавиться от мук, не хватает информации.

– Я избавился от мук... Нет, впрочем... Что вы хотели сказать мне?

– Я говорю, что хотел помочь тебе. Ты говорил, что хочешь избавиться от мук и что тебе нужна информация...

– У вас есть такая информация?

Не-Маркетингу показалось, что подросток усмехнулся.

Они уже прошли подземный переход и приближались к парку. Было сыро и темно. Кругом чернели кроны деревьев – огромные, темные, какое-то шевеление шло в их самых верхушках, должно быть, дул ветерок. Вот он подул сильнее и кроны деревьев закачались из стороны в сторону. Впереди было темное и ужасное, как жерло, преддверие парка.

– Ты думаешь, такой информации нет? Нет, она есть...

– Странно, я столько искал ее, столько времени пытался избавиться от мук... Никто мне такой информации не давал. И вдруг – она есть. Сегодня, когда мне уже ничего не нужно, такая информация неожиданно появилась...

Вдруг он заплакал... Это настолько поразило Не-Маркетинга, что он застыл на месте и несколько мгновений был не в силах собраться с мыслями и сказать что-либо...

– Все кончено! Черный ужас охватывает меня и какая-то беспросветная темнота. Я не хочу ее, не хочу! Все, о чем я мечтал, все мои смелые и гордые мечтания, мечтания о том, как я стану таким как Пенза, рухнули!.. А теперь еще это... Это дело с Эльвирой... Я окончательно погиб! Прощай мое светлое будущее!.. Только уныние и мрак впереди!

– Но может быть можно, можно что-нибудь сделать?!

– Нет, поздно!.. Всё уже случилось!..

– Что случилось?! Ничего еще не случилось!

– Случилось! Случилось! Мое поражение случилось!

– Нет никакого поражения!.. Никто ничего не знает. А кто знает – никогда никому не расскажет.

– Вы не боитесь сейчас? – вдруг спросил подросток.

– Чего?

– Мы идем в парк... Поздно, темно...

– Ты же сам попросил меня сходить с тобой...

– Я давно хотел побывать в парке. Это как-то загадочно, жутко!.. Здесь должно быть опасно! Черт, может не ходить?!.. Мне надо сейчас беречь себя: может быть, я будущий отец... Ведь откуда она может знать точно?!. Нет, ваш отец здесь наверняка не при чем. Она нарочно подговорила его, чтобы заставить меня жениться как можно скорей... Может не ходить... Такая темень, парк...

– Послушай, хватит! Я понял – ты действуешь мне на нервы. Я не пойду!..

Подросток потянул Не-Маркетинга за руку:

– Идемте!..

Некоторое время они шли молча.

– Вот вы говорите, что никто ничего не знает... – заговорил подросток. – Но сам-то я все знаю, и это здесь главное! Я знаю, что мое дерзновение стать таким как Пенза было, реально существовало. И оно кончилось провалом... И от этого произошла тоска. Ни пережить эту тоску, ни забыть ее я уже не смогу... Свойства моей психики таковы, что я уже раздвоился.

– Как это?! – поразился Не-Маркетинг.

– Так... Теперь какой-то второй я будет бесконечно ходить по этому городу в тоскливой и несбывшейся мечте «стать как Пенза». Ни я, ни он стать как Пенза, конечно же, никогда не сможем. Соответственно не сможем пережить и забыть этого факта. Вот так мое второе я и останется бродить по этому городу, по тем улицам и районам, по которым ходил я со своей тоскливой и несбыточной мечтой. Собственно говоря, это уже случилось. Понимаете, моя мечта стать как Пенза – это как оторванная нога – её нет и новая уже никогда не вырастет. Можно делать всё, что угодно, можно даже стать после этого вполне счастливым человеком. Но без ноги. Что бы не происходило, ноги уже не будет. Понимаете, все эти переживания слишком подействовали на меня... После них – или стать Пензой, а я им не стану, или – раздвоиться... Это конец! Я не хочу раздваиваться! Я хочу остаться прежним, единым, который совершенно серьезно верит, что станет как Пенза, что станет лучше, чем он!

– Но я же тебе говорил: я найду информации... Мы все изменим!

– Так значит, никаких информаций у вас на самом деле нет?! Вы только собираетесь их искать?.. – с разочарованием произнес подросток.

– Послушай, я тебя понимаю. Да, есть такие неудачи, которые очень трудно пережить. Но может быть...

– Нет, нет, все кончено... Мне ничем уже не поможешь... Знаете, здесь в парке есть место... Там, еще в лучшие дни, когда еще я верил, что стану как Пенза, я оставил небольшой плоский камень с гравировкой. Еще дома я выгравировал на нем надпись – «суровым дням, родившим крепкое»... Это моя маленькая личная святыня... Суровые дни – это дни, когда я верил, что стану как Пенза, крепкое – я, ставший таким же как Пенза и даже лучше, чем он. Но ничего не вышло из этих дней, ничего крепкого не родилось... Я не стал как Пенза, я только раздвоился и больше ничего. В эти суровые дни погибли все мои светлые надежды, а больше ничего не произошло!.. Теперь этот камень – это моя могила. Могила меня – прежнего, единого, нераздвоившегося, нерасслоившегося, в общем-то счастливого, во что-то верившего, на что-то надеявшегося...

Несколько минут они в полном молчании углублялись все дальше в парк. Неожиданно подросток свернул с главной, широкой дороги в сторону.

– Как темно здесь. Знаете, у меня есть один знакомый... Он очень любит такие вот темные, заросшие парки, леса...

– Какой знакомый?

– Тот, помните, который дал мне информацию. Я говорил вам тогда, в интернет-кафе – я ждал его, в тот он день выслал мне одну важную информацию по электронной почте. Он говорил мне, что была такая роща у древнего германского племени наганарвалов.

– Что?! Какая еще роща?

– Знаете, древние обожествляли различные природные элементы. У германского племени наганравалов была священная роща, в которой, как они верили, получило начало их племя и в которой пребывала загадочная властвовавшая над ними сила. Если кто в этой роще случайно падал, то нельзя было ни поднять его, ни ему самому встать на ноги, и упавший человек выбирался из рощи, перекатываясь по земле с боку на бок. Сейчас эта роща находится близ города Еленя-Гура в Польше у границы с Чехией. Может быть, этот Измайловский парк – это тоже нечто вроде рощи наганарвалов?.. А еще мой знакомый рассказывал про германское племя гариев – и так очень свирепые от природы, они с помощью всевозможных ухищрений добивались того, что казались еще более дикими: щиты у них были только черные, а тела – раскрашены черной краской, и самое главное – для сражений они избирали непроглядно черные ночи и мрачным обликом своего как бы призрачного и замогильного войска вселяли во врагов такой ужас, что никто не мог вынести это невиданное и словно уводящее в преисподнюю зрелище. Представляете, мы бы увидели их сейчас... Вы бы наверное сразу сошли с ума от ужаса... Да и я! Я бы тоже сошел с ума...

– Перестань! Ты издеваешься надо мной! Я больше не хочу ничего слушать! Зачем ты меня пугаешь?!..

– Я уеду, уеду туда! Там, в дремучих лесах я стану жить!

– Постой, постой! А как же информация?! Какие дремучие леса?! Как же великий город, соперничество с Пензой?!

– Все проиграно! Я никогда не одолею Пензу. Все кончено. Я проиграл!.. Все кончено для меня с этим... Прежний я исчез, испарился. Теперь перед вами совсем другой человек. Я теперь хочу начать новую программу... Я проиграл дело с конкуренцией с Пензой, но я хочу начать новую программу: это связано с моим новым знакомым. Он говорит, что такие большие религии, как христианство и ислам, это – лишь способ организации масс для чего-либо. Причем коммунизм он тоже считает религией. Он говорит, что и Христос и Магомет избавили нас от страха, от бесконечных, бесплодных копаний в том, что невозможно ни понять, ни разрешить, ни изменить... Но это ложное, обманчивое избавление!.. Иисус Христос был добрым человеком, он просто хотел закрыть от нас собою весь этот ужас, весь подлинный ужас, который нас окружает. Всех этих привидений, про которых говорил ваш отец, которые повсюду. Закрыл – и все, ничего нет: страха нет, суеверий нет, есть одна лишь любовь... Но нет! Все есть!.. Жизнь ужасна, ужасна по моей сути... Тоесть, по своей сути... Мы с этим человеком хотим возродить нашу первобытную семью. Он, кстати, мой родственник... Дальний. Понимаете, все люди – родственники, братья по крови. Надо дружить, помогать друг-другу. Иначе человечество распадется, рассыплется на атомы, мы исчезнем, мрак и ложь одолеют... Надо вернутся к истокам, совсем скоро все будет слишком поздно!