Настоящая фантастика – 2016 (сборник) - Дмитрий Градинар

– Я читал ваши материалы, – грустно сказал Семен Михайлович, поправляя шарф. – Мне понравилось. Но вы ведь гуманитарий. Пишете портретные очерки. Редкий нынче жанр.

– Все верно. Рад, что вам понравилось.

Он проигнорировал мои слова.

– Вы работаете в тетрадке «Человек», а не «Наука». Почему же ко мне послали вас?

– Честно говоря, и сам не знаю. Журналисты – люди подневольные. Начальство приказало – мы исполняем.

– И что же вам приказали написать про меня?

Семен Михайлович натянул шапку поглубже на уши. Видимо, мороз и до него добрался. Усы и бородка покрылись инеем.

– Текст на полполосы. Начальство хочет прояснить ситуацию с вашим институтом. Вас оскорбляет мое присутствие?

– Боже мой! Конечно, нет! Дело в другом! Тут научные журналисты такое выдавали, что мне плохо становилось. А уж гуманитариев (после парочки визитов) я вообще боюсь. Сейчас ведь какое образование? Сплошная профанация да креатиф-ф. А нам такое дело противопоказано. У нас научный институт, и профанов я за порог не пускаю. Не имею желания тратить на них время. Из вашей газеты человечек приходил – таблицы умножения не знает. Представляете? Я думал, дальше катиться уже некуда. Ошибался. Из другой газетки коллегу вашего прислали, так он уверен, что Солнце вращается вокруг Земли.

Пришлось заступиться за коллегу.

– Он прав, – не моргнув, сказал я. – У нас же ось мира проходит через глаз наблюдателя: тут целые созвездия вращаются, не то что Солнце! Эклиптику ведь не просто так придумали. А суточное вращение Солнца? Все относительно. Никогда не фотографировали Полярную звезду с открытым объективом? Уже через час круговерть начнется. Учебник астрономии. Десятый класс.

– Ваш коллега учебник астрономии в глаза не видел. Вы мне тут софистику не устраивайте, – с показной злостью проговорил Семен Михайлович, а под конец еще и фыркнул: – Солнце у него вращается!

– Все относительно, – смиренно повторил я, глядя на квадратик неба.

– Таблица умножения абсолютна!

– Обижаете. Неужели и до этого докатимся?

– Сколько будет двадцать восемь минус пятнадцать?

– Сто шестьдесят девять будет, – не раздумывая ответил я.

– Интригуете, молодой человек?

– Как вы к людям, так и люди к вам.

– Ход ваших мыслей мне нравится. Трижды девять!

– Семьсот двадцать девять!

Семен Михайлович протянул мне руку:

– Не знаю, как у нас сложится беседа дальше, но право войти в эту дверь вы заслужили. Добро пожаловать!

Наконец-то тепло!

После нашей редакции волей-неволей обращаешь внимание на ремонт. Новенький линолеум (рисунок а-ля сосновые доски), аккуратные плинтусы, ровные стены свежего абрикосового цвета, белый потолок, а в конце прихожей – новенькая лакированная дверь светлого дерева (скорее всего, сосна).

– Раздевайтесь! – дружески предложил Семен Михайлович.

Пока я вытирал ботинки о коврик и тряпку, он закрыл входную дверь, прошел вперед, нагнулся и поставил передо мной синие тапки.

– Это вам. Вроде бы ваш размерчик. Вот у нас вешалка. – Он показал рукой на прикрепленную к стене трехметровую лакированную доску с двумя рядами крючков. – Вот полочки для обуви. Чувствуйте себя как дома.

Не так представлял я себе гардероб научного института с целевым финансированием. У нас даже в детсадах индивидуальные шкафчики для одежды. А тут бери что хочешь – ни замков, ни охраны. Сразу же за входной дверью вешалку прикрутили. Приглашение ворам – не иначе. Жадничает Семен Михайлович.

– Прямо сюда? Вот так открыто? Не своруют? – спросил я.

Семен Михайлович обиделся. Задумался на секунду. Губы надул.

– Пока прецедентов не было. Мы тут по чужим карманам не лазим. Но если боитесь, возьмите ценные вещи с собой.

Ладно, раз уж из недр всех этих шуб, пуховиков и пальто еще ничего не пропало, я тоже рискну. Нашел свободный крючок, повесил на него куртку с шапкой, но документы все-таки вынул.

Переобулся. Когда ставил ботинки на полочку, в глаза бросились только женские сапожки и полусапожки – все начищены до блеска.

– Семен Михайлович, а что же вы не раздеваетесь?

– Так я ухожу! – радостно ответил он. – У меня сейчас встреча в управе. Вернусь через пару часов. Нет-нет, не переживайте: оно и к лучшему.

– Но…

– Давайте мы сделаем так. Вы сначала похо́дите, посмо́трите, чем у нас люди занимаются, пообщаетесь с народом, составите общее впечатление, а потом, когда я вернусь, мы с вами плодотворно побеседуем. У вас есть примерно два часа на ознакомительную экскурсию. Провожатого я вам сейчас дам. Согласны?

– Куда деваться-то? Конечно, согласен.

– Вот и ладненько. Одной проблемой меньше. А с управой, думаю, тоже как-нибудь уладится…

Семен Михайлович подошел к межкомнатной двери, приоткрыл ее, махнул кому-то рукой и тихонько сказал:

– Люда, пригласи ко мне, пожалуйста, Васильева. Спасибо.

Знакомая фамилия.

– Это случайно не тот Васильев, который… гм… интересную диссертацию защитил?

– Он самый! Талантливый ученый.

Семен Михайлович, закрыл дверь и вернулся ко мне.

– Почему вы его не уволили?

– Зачем увольнять грамотного сотрудника? Я же его научный руководитель.

– То есть для вас в его скандальной диссертации нет ничего нового?

– Я сам предложил Васильеву эту тему. Материала у нас накопилось много, его надо было как-то структурировать и обработать. Чего добру пропадать? У меня времени не хватало, девчонки и так были загружены по горло, вот я и предложил Васильеву. Кто ж знал, что журналисты такой шум поднимут. Кстати, Игорь отлично справился. А вот и он. Познакомьтесь…

Два часа протекли незаметно и не внесли никакой ясности. Вопросов только прибавилось. Игорь Васильев – надежда российской науки – подошел к просьбе Семена Михайловича серьезно и основательно. Экскурсию мне устроил знатную. Кабинеты, лаборатория, операционный зал, кухня-столовая, подсобки, уборная, кладовки с ведрами, вениками и швабрами – все было показано важному гостю. Ни одну мелочь не обошли стороной. «Обратите внимание, – говорил Игорь, – у нас в освещении используются только лампы накаливания. Никакого газового мерцания, никаких паров ртути. Семен Михайлович на здоровье людей не экономит».

С такой же скрупулезностью мой экскурсовод говорил обо всем, начиная с экологически чистых материалов мебели и заканчивая характеристиками кухонной техники.

Особенно мне понравился его рассказ в лаборатории, когда я спросил, чем они тут занимаются. Эксперименты, говорит, ставим разные. Третьего дня, например, бомжей с вокзалов привезли, накормили и усадили за парты с нужным учебником. Так они у нас через полчаса уже квадратные уравнения щелкали, через час – тригонометрические неравенства. Потом, правда, лабораторию целый день пришлось отмывать и проветривать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});