Рождение мага - Ник Перумов

– Да погодите вы, не видите – только в себя пр-и-шёл! – укорил Правд расшумевшуюся толпу.

– С-сейчас… – выдавил из себя Фесс, – Надо… осмотреться…

Он зажмурил глаза.

На сей раз заклятие получилось удивительно легко, он даже почти что не ощутил болезненной отдачи.

Неясыть словно бы воспарил на Арвестом.

Почти весь город затягивала густая, местами совершенно непроглядная пелена дыма. Сквозь немногочисленные разрывы в ней виднелись алые пятна пожаров; отдельные их пятна сливались в сплошное море огня, наступавшее широким полукругом на юг. Порт уже, похоже, догорал, волшебники нападавших всё-таки вынудили магов-зашитников Арвеста отступить. Правда, победа далась им недёшево – тут и там над водой торчали верхушки мачт от потопленных галер. Что творилось на пирсах, Фесс разглядеть не смог – там всё ещё властвовал огонь,

Оборонявшая Арвест пехота Лесных Кантонов не смогла сдержать порыв штурмующих. Наёмники сражались мужественно, но, памятуя, что потерять жизнь куда хуже, чем даже кошелёк, видя безнадёжность положения, небольшими отрядами стали прорываться прочь из города. Упорнее других держалась, как ни странно, стража Святой Инквизиции. Эти до сих пор отбивались, засев в своём очень смахивающем на крепость здании, что на площади Правосудия, и ещё в нескольких кварталах, прикрывая (тут Неясыть и вовсе едва не разинул рот от изумления) выход из пылающего города женщин с детьми. Мужчины Арвеста наконец-то вспомнили о том, что они мужчины, и взялись за оружие, но было слишком поздно.

«Интересно, а где же у нас преподобный Этлау?» – мельком подумал Неясыть, и заклятие, словно услышав, тотчас же услужливо явило ему отца-экзекутора.

Этлау выглядел неважно. Ряса перепачкана грязью, копотью и кровью, прожжена во многих местах, лоб рассечён, левая рука висит на грубой перевязи. Отец-экзекутор прикрывал отход – за его спиной трое молодых послушников помогали тащить узлы и детей нескольким женщинам. А перед инквизитором скапливались, готовясь к удару, по меньшей мере, десятков семь воинов в зелено-алых доспехах. Среди них Фесс наконец заметил и стрелков – с очень длинными, в полный рост человека, луками, один конец которых воины упирали в землю.

Этлау стоял, высоко подняв руки, и, как видно, нападавшие уже понимали, что это значит, – в инквизитора не полетела ни одна стрела и ни один солдат не пересёк незримой границы.

Отец-экзекутор почувствовал чужое присутствие мгновенно, поднял голову, невидящими глазами взглянул, прямо сквозь горящие дома в лицо Фессу.

– Пришёл посмотреть на мой коней, некромант? Ну как, много набрал Силы? Для тебя сегодня ведь раздолье… – отрывисто бросил Этлау. Его слова были словно плевок.

Кто-то из воинов в красно-зелёном, очевидно, почувствовал, что вражий маг впереди отвлёкся на что-то другое, и тотчас же пустил стрелу. Этлау небрежно отмахнулся рукой – стрела сломалась в полёте, её горящие половинки разлетелись в противоположные стороны. Лицо волшебника скорчилось от боли – отдача была сильна, – однако сам он даже не пошатнулся и не шагнул назад,

Воины в ало-зелёном не рискнули сделать вперёд ни шага. По-прежнему топтались на месте, ожидая непонятно чего – может, своих собственных чародеев?

Этлау заговорил снова:

– Что, не верил, будто инквизиторы могут спасать безоружных и помогать беспомощным? Придумал себе врага, решил, что среди отцов-экзекуторов только отъявленные негодяи, кровожадные убийцы и палачи, считающие, что день прожит даром, если никто не отправлен на костёр, упивающиеся чужими муками?

– Я пришёл не для того, чтобы смеяться над тобой, инквизитор, – сказал Фесс.

– Зачем же тогда? – скривился Этлау,

– Чтобы помочь, – внезапно вырвалось у Фесса.

– Помо-очь… – протянул инквизитор. – Ну что ж, помоги, Ты сейчас… ага, на углу Справедливых Судей и Шерстяного Вала. Сворачивая по Валу, идите к порту – отсюда бежит народ, а у меня уже не осталось людей послать им прикрытие. Эти, с Клешней, посекут всех своими косами, точно траву…

– А, так, значит, нападающие – из Империи Клешней?

– А ты что, не знал?.. Впрочем, неважно. Действуй, некромант. Спасай…

Этлау хотел добавить что-то ещё, но тут ряды воинов в шипастых доспехах внезапно взволновались и качнулись вперёд. Неясыть уловил слабое эхо нацеленного в инквизитора заклинания. Там начинался бой.

Видение погасло.

Теперь Неясыть знал, куда идти.

В самом деле, чем отличался его нынешний бой от тех, к которым он уже успел привыкнуть? Тем, что здесь его врагами оказались не мертвяки, не зомби, а обычные смертные?..

…Дальнейшее смешалось в кровавый, но, по существу, однообразный хаос. Отряд Фесса прорвался вдоль Шерстяного Вала, отбросив хозяйничавших там врагов; он понёс потери, но они оказались тотчас же восполненными – к отряду присоединялись всё новые и новые жители Арвеста. Неясыть ещё дважды пускал в ход своё чародейство, сметая появлявшиеся у них на пути заслоны. Вскоре дальше продвигаться стало уже невозможно из-за бушующих пожаров, погасить которые не смог бы даже сам мастер Огневик,

Своими заклятиями Неясыть пробивал дорогу наспех собравшемуся вокруг него воинству. Отдача сотрясала всё его существо, не было времени вить тонкую и причудливую вязь каналов в Астрал, чтобы смягчить боль. Фесс скрипел зубами и принимал удар на себя.

Однако этого было мало. Он пустил в ход самые чёрные и разрушительные из известных ему заклятий, не прибегая, однако, ни к одному виду стихийных чародейств. Только некромантия. Дважды он ощутил короткое сопротивление, словно находившиеся где-то невдалеке чужие чародеи пытались ему воспрепятствовать; он смял это сопротивление, но дорогой ценой: с каждым заклинанием всё шире и шире распахивалось незримое для прочих окно в реальности, сквозь которое на Фесса властно смотрела госпожа Тьма. Фессу казалось – каждое заклятие словно бы отрывает его от земли, стремясь унести туда, где ему слышался столь манящий зов. Как будто бы осталось сделать одно последнее усилие – и судьба Салладорца станет его собственной судьбой; хорошо ещё, что земное сражение крепко держало молодого волшебника.

К тому моменту за спиной у Фесса собралась внушительная толпа, сотни полторы вооружённых мужчин и почти вдвое больше женщин с детьми. Надо было пробиваться прочь из горящего города, предоставив его огню.

…И они сделали это, опрокинув по пути ещё два вражеских отряда. После последнего чародейства Фесс совсем обессилел. Вокруг было разлито богато эманации того, что он, некромант, сумел бы превратить в свою мощь, но отчего-то Фесса начинало трясти при одной мысли о том, что он вберёт в себя последний мучительный вздох сгорающего заживо ребёнка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});