Птицы - Торин Владимир

– Видите, Перкинс? – Констебль Доддж ткнул трубкой в то место, где над притолокой двери была закреплена веревка. – Крюк для лампы – висельники их обожают.

– Когда это произошло, доктор? – спросил мистер Перкинс. – Вы можете примерно определить?

Доктор поглядел на зрачки мистера Франки, ощупал его кисть.

– Полагаю, прошло не более получаса. Вероятнее, около двадцати минут.

Все происходящее походило на сон. Финч словно спал с открытыми глазами, наблюдая за задранными головами в высоких шлемах, за вытянутыми руками, на что-то указывающими, на кивающие затылки и поскрипывающую веревку. Голоса слились в невнятный гул, мальчик перестал улавливать суть.

Доктор что-то сообщал о зрачках покойного, мистер Доддж что-то уточнял, а мистер Перкинс обыскивал карманы вишневого шлафрока в поисках, как он сказал, предсмертной записки.

Финч вдруг в полной мере осознал, что мистер Франки больше не будет ворчать и уточнять «Какой еще Финч?» через дверь. Мальчик плохо его знал и все равно, несмотря на это, чувствовал себя сейчас неимоверно одиноким. Он понял, что все дело в смерти, которая, как говорил дедушка, всегда приносит с собой пустоту, вытаскивает ее из кармана, швыряет вам в руки и уходит, кого-то забирая с собой. В то время как пустота остается… Все вдруг стало бессмысленным и незначительным. Какие-то поиски, расследование. Вчерашнее, завтрашнее… Была только пустота. И еще что-то с терпким привкусом безысходности.

Финч вдруг представил себя вот так висящим и каких-то людей, которые измеряют его равнодушными взглядами, обыскивают его карманы в поисках предсмертных записок, оценивают, что там за крюк, к которому привязана веревка…

И тут слова мистера Перкинса вырвали мальчика из оцепенения.

– Сэр, – сказал он, обращаясь к мистеру Додджу. – Его борода…

– Что с ней не так? – удивился мистер Доддж. – Эй, Поуп! – он обернулся. – У покойного была борода?

– Д-да, сэр… была… – ответил лифтер.

– Я не о том, сэр, – сказал мистер Перкинс. – Нижняя часть бороды зажата петлей.

– И что? – ничего не понимая, проворчал старший констебль.

– Сэр, это странно. Почему он не выправил ее всю поверх петли, прежде чем повеситься? Это же… неудобно, что ли?

Мистер Доддж был раздосадован странными вопросами своего младшего коллеги.

– Перкинс-Перкинс, – сказал он снисходительно. – Не пытайся влезть в голову к самоубийце. Это как пытаться забраться в бутылку. Внутрь попасть еще возможно, но выбраться обратно труднее.

– Вы имели в виду наоборот? – уточнил доктор Нокт. – Изнутри льется легко, но внутрь через узкое горлышко залить сложнее.

– Так, не путайте меня, доктор! – рявкнул констебль Доддж и повернулся к висельнику. – Мы можем его снимать?

Доктор кивнул и мрачно пошутил:

– Вряд ли он будет против.

– Финч, – мистер Перкинс обернулся к мальчику. – Сделай-ка одолжение, принеси нож из кухни. Нам нужно перерезать веревку.

Мальчик поплелся исполнять поручение. Нож отыскался почти сразу – лежал на кухонном столе, рядом с поджаренными тостами и открытой банкой с джемом. Почему-то вид этого джема и этих тостов лишь сильнее вогнал Финча в состояние безысходной меланхолии.

Он вернулся с ножом, а доктор как раз сообщал, что:

– Мистер Франки, без сомнения, умер по причине удушения. Он повесился.

Мальчик не понимал, почему этот тип говорит такие очевидные вещи, но констебль Доддж был доволен.

– Как удачно, что вы оказались здесь, доктор, – сказал он. – У нас будет официальное заключение для рапорта.

Финч отдал нож, и мистер Перкинс, встав на табуретку, принялся перерезать веревку чуть выше узла над макушкой висельника. Когда дело было сделано, мистер Доддж и доктор Нокт придержали тело и мягко опустили его на пол.

– Но что же стало причиной? – Младший констебль заозирался, оглядывая гостиную. Оценил горы газет, разложенные повсюду вырезки.

– Причиной? – спросил мистер Доддж.

– Просто так люди не вешаются, сэр. Должна быть причина…

– Да какая нужна причина, когда ты дряхлый одинокий старикашка и квартируешь в Горри?! – проворчал старший констебль. – На его месте я бы уже давно того… петлю сплел бы.

– Мистер Поуп, может быть, вы подскажете? – спросил Перкинс. – Мистер Франки не был чем-то опечален? Может быть, обеспокоен?

– Да нет, – пролепетал лифтер. По нему было видно, что он мечтает поскорее отсюда уйти. – Был ворчлив, как всегда. Никто не знает, что творилось у него в голове. Он странным был…

– Полагаю, кое-кто все же знает. – Перкинс многозначительно глянул на Финча. – Ты ведь не случайно обнаружил мистера Франки, так, Финч? Почему ты сюда пришел?

Записка в кармане мальчика будто запылала огнем.

– Он меня позвал, – сказал Финч, глядя в пол.

– Зачем?

– Он хотел, чтобы я помог ему разобраться с… – Финч вдруг замолчал. Он понял, что ни в коем случае нельзя ничего рассказывать этим взрослым. Ведь даже мистер Перкинс, каким бы славным он ни казался, не поверит.

– С чем разобраться? – спросил мистер Доддж.

– С тостами и джемом, – соврал Финч, бросив взгляд украдкой на кухню. – Мистер Франки пригласил меня выпить чай с тостами и джемом. Он лучший друг моего дедушки и, пока дедушки нет, приглядывает за мной…

– Это правда? – спросил Перкинс мистера Поупа.

– Они с мистером Фергином друзья, сэр, – подтвердил лифтер и добавил: – Господа, я больше не нужен? Вы позволите мне удалиться?

– Да, Поуп, вы пока что свободны, – сказал мистер Доддж. – Но прежде, чем уйдете, отключите обогрев в квартире. Нам нужно, чтобы покойник продержался все время бури. Не хотелось бы, чтобы он завонял весь дом.

Мистер Поуп булькнул и зажал рот ладонью. Выскочив из гостиной, он торопливо закрутил вентили на трубах в чулане и покинул квартиру.

– Ждите нас у лифта! – крикнул ему вслед мистер Доддж.

– Полагаю, присутствие детей здесь сейчас также не слишком уместно, – заметил доктор Нокт.

Констебли закивали.

– Финч, – сказал Перкинс. – Пожалуйста, отправляйся к себе. Мы тут со всем разберемся.

Мальчик усомнился в том, что здесь вообще в чем-то можно разобраться, но спорить не стал. Он вышел из квартиры мистера Франки и, не обратив внимания на мистера Поупа, нервно постукивающего пальцами по решетке лифта и пытающегося отдышаться, словно сам стал жертвой удушения, направился вниз по лестнице.

Мальчик вдруг понял, что до сих пор сжимает в руке жестяную банку с чаем. Он ведь так и не вернулся к Арабелле.

«Что ж, – подумал он. – Квартира номер девять не худшее место, в котором можно сейчас оказаться. Да и Арабелла все еще ждет свой чай…»

Дверь квартиры семейства Джей была открыта. Когда Финч вошел в прихожую, Сергиус Дрей тут же выскочил из гостиной, как пробка из бутылки, словно только и ждал появления мальчика.

– Что там за переполох наверху? – спросил он.

– Мистер Франки повесился, – блеклым голосом ответил мальчик.

– Франки… Франки… – пробормотал мистер Дрей, делано задумавшись, – не припоминаю такого.

– Вы прекрасно знаете, о ком речь, – сказал мальчик. – Он вам мешал.

– А! – Дядю Сергиуса словно вдруг осенило. – Тот Франки! Ну, значит, больше мешать он не будет. Ха-ха… Что это у тебя в руке? – Мистер Дрей ткнул пальцем в жестяную банку Финча.

– Чай для Арабеллы. Можно я заварю его у вас на кухне?

Мистер Дрей кивнул и растянул губы в усмешке.

Финч тяжело вздохнул – он понял, что сейчас его поразят чем-то невероятно остроумным.

– Только не повесься, если вода будет закипать слишком медленно! – выдал мистер Дрей и с хохотом удалился в свою комнату.

Финч с тоской поглядел ему вслед. Все-таки Арабелла была права: эти взрослые совершенно предсказуемые.

Отправившись на кухню, он взял чайник, проверил наличие в нем воды и поставил его на печку. После чего разжег горелку и уселся на стул, с тоской глядя на огонь.

Финч не представлял, как сообщить Арабелле про мистера Франки. Как вообще говорят людям о том, что кто-то умер? А как же дедушка огорчится! Он будет очень горевать, когда вернется и узнает, что мистер Франки повесился. Но хуже всего то, что подлая убийца так и останется безнаказанной. Злодеи слишком хитрые, и с ними нипочем не справиться каким-то детям. О чем тут говорить, если уж даже бывший шпион, который и на милю врагов к себе не подпускал, взял и утратил бдительность. При этом он ведь собирался сообщить что-то важное: опасность грозит и Финчу с Арабеллой – так он написал в записке и…