Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Музыка пожал круглыми плечами, вытер потное лунообразное лицо с набрякшими веками.
– У меня нет никаких убеждений. Я реалист – и только.
– Что ж, отсутствие убеждений – тоже убеждение, хотя мне больше нравится их присутствие. Александр Викторович, у вас есть соображения по «Чистилищу»?
Синельников набычил круглую голову с ежиком волос, потер затылок, сказал глуховато:
– Перед коллегией я составил криминал-карту Москвы, так вот, выяснилась любопытная деталь: «Чистилище» оставило следы во всех муниципальных округах, кроме одного – Центрального. Не там ли расположен их теневой центр?
В кабинете наступило молчание. Тишина прервалась лишь стуком карандаша о столешницу, который по привычке вертел в пальцах генерал.
– В качестве рабочей версии допустимо, – проблеял Собокий. – Но Центральный округ – это двадцать квадратных километров площади.
Начальник МУРа кивнул.
– Никто не собирается искать «Чистилище» с миноискателем. Разработайте ориентировку всем группам и бюро, может, отыщется какой-нибудь реальный след. Хотя уже то необычно, что это район базирования властных госструктур. Не указывает ли данный факт на то, что в руководстве «Стопкрима» сидят птицы высокого полета? Из Федерального собрания, например, или Госдумы, из правительства, наконец? Что у вас еще, Александр Викторович? – заметил жест Синельникова генерал.
– Есть еще одна зацепка – кадры. Надо бы пройтись по архивам силовых ведомств и выяснить, кто из профессионалов уволен оттуда и по каким причинам. На «Чистилище» можно будет выйти без особых изысков, ведь работников оно набирало не из ангелов – из простых смертных.
– Хорошая мысль, – меланхолически заметил Музыка. – Я займусь этим вопросом, если позволите. Хотя не думаю, что мы самые умные. «Фискалы», наверное, уже успели в этом вопросе перебежать нам дорогу.
– Вполне возможно, – снова кивнул генерал. – Но попробовать стоит. За работу, коллеги. Хотя впервые я берусь за работу вопреки желанию. «Чистилище», разумеется – еще раз подчеркиваю, – судом Линча поставило себя вне закона, однако я солидарен с ним по некоторым вопросам. Слишком часто наше правосудие оказывается бессильным против преступников.
– В общем, дело дрянь, – согласился Музыка.
Синельников усмехнулся, осторожно откинувшись на заскрипевшую спинку стула.
– Пессимист ты, Максимыч.
– Ты, что ль, оптимист? Поработал бы в органах с мое…
– Упаси Господи! Здоровья не хватит. Кстати, знаешь разницу между пессимистом и оптимистом? Пессимист говорит: будет хуже, а оптимист – хуже быть не может.
Начальник МУРа улыбнулся, но тут же стер улыбку с лица и стукнул карандашом по столу:
– Все свободны.
Освобождение Ариставы
Сон пришел под утро, как и другие подобные сны. Матвей уже научился предчувствовать – это был именно тот странный сон, который хотелось понять и смысл которого не давался, как Матвей потом ни мучился, пытаясь соотнести его с реальным течением жизни.
Он увидел гиганта.
От земли до неба возвышалась его фигура в сияющем золотом плаще, сквозь который иногда просвечивало нечто странное, похожее не на тело, а скорее на кружева паутины или резную листву клена. Ноги великана утопали в траве, а голова в необычном уборе, похожем и на шляпу, и на шлем космонавта одновременно, скрывалась в облаках.
В одной руке гигант держал факел, из другой сыпался на землю поток серебристой пыли, тающей в воздухе. Факел вычертил какой-то знак, отделившийся текучим пламенем, затем еще один и еще. Каждое движение рук гиганта было исполнено смысла, каждый взмах факела рождал длинный ряд уходящих в небо символов. Но ослепленный Матвей не мог уследить за ними, и знаки таяли, исчезали, унося с собой тайное знание, отчего хотелось плакать и звать кого-то.
– Взгляни на него повнимательнее, – раздался знакомый по прежним снам женский голос.
Матвей напряг зрение и заметил, что великан непрерывно меняется. Казалось, бесчисленные толпы людей проходят перед его глазами и исчезают, прежде чем он успевает сообразить, что видит. Вместе с этими людьми брел и сам Матвей, мучась косноязычием, болью, невысказанностью и желанием вырваться из узкого круга рутинного бытия. Он сам и гигант, и карлик, действующее лицо и зритель, он может менять одежды и тела, декорации и миры, видит в себе эту способность, но не знает, каким образом применять свои знания.
– Стучись, – долетел сожалеющий шепот невидимой спутницы гиганта, – и откроется, спрашивай – и ответят тебе.
Гигант вдруг нагнулся, глянул на Матвея в упор, и тот узнал то самое лицо, «лицо Будды», отталкивающее и манящее, величественное и простое, безмятежно спокойное и полное огня и силы.
– Инфарх! – прошептал он и, прежде чем проснуться, услышал изумленно-радостный вздох женщины:
– Похоже, он узнал вас, мистер…
Как и всегда после пробуждения, Матвей некоторое время лежал с закрытыми глазами, анализируя сон, эмоции во время сна, а также физическое и психическое состояние. Страх, что он все-таки болен, исчез, он здоров, а сон говорил лишь о том, что в сознание стучится из глубин неосознанной психики какая-то важная информация, «записанная» там на генном уровне. Оставалось ждать, когда она проявится, просочится сквозь барьер внутреннего бытия. Подумав так, Матвей удивился: формулировка возникла сама собой, без участия разума, будто он давно знал, о чем идет речь, хотя ни разу не заглянул в учебники по биологии.
Открыв глаза, Матвей оглядел спальню и поразился ее аскетизму. Конечно, из Рязани он взял с собой кое-какие личные вещи, придающие уют жилищу, но, во-первых, он никогда не обращал на это особого внимания, просто сейчас наступило время, а во-вторых, истинный уют в квартире может создать только женщина. Единственная и неповторимая. Которой в наличии не имелось. Матвей привык жить по формуле: тот, кто в состоянии пожертвовать всем, может добиться всего. И все-таки чего-то ему в жизни не хватало. Даже не женщины – единственной и неповторимой (Матвей улыбнулся), а того комплекса проблем, который обычно с ней связан. Всегда ли он уж так непереносим?
Зарядка, умывание, бритье и завтрак заняли час с четвертью, причем лишь пятую часть времени – последние три процедуры. В четверть восьмого Матвей уже выходил из квартиры. Предстояло заехать в больницу к Илье, встретиться с Ивакиным и найти Горшина, который должен был ввести его в курс дела и предложить план высвобождения Кости Ариставы, захваченного «фискалами» – сотрудниками Федеральной контрразведки.
К стоянке Матвей решил пройти другим путем – через сквер и Малый Бакановский переулок. Времени хватало, и хотелось хоть минуту подышать природой.
Аллеи и скамейки сквера еще пустовали по причине раннего утра, лишь служитель сквера подметал пятачок возле палатки напитков да спешили по делам полусонные прохожие. Солнце еще не поднялось над крышами домов и вершинами деревьев, сквер был исполосован тенями и напоен ароматами летних трав, хотя рядом, в
- Запрещенная реальность. Перезагрузка - Василий Головачев - Боевая фантастика
- Атлантарктида - Василий Головачёв - Боевая фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика
- Персональный бог - Rayko - Боевая фантастика / Попаданцы / Фэнтези / Юмористическая фантастика
- Спуск к океану (ЛП) - Уильям Форстен - Боевая фантастика
- Мы делаем новости - Сергей Чекмаев - Научная Фантастика
- На пороге ада - Сергей Филатов - Научная Фантастика
- Красная машина, черный пистолет (сборник) - Василий Головачев - Научная Фантастика
- Схрон - Василий Головачев - Научная Фантастика
- Мир приключений (Сборник) - Василий Головачев - Научная Фантастика