Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

- No este enfierrado, - доложил "полицейский". Вероятно, это значило, что оружия не оказалось. И добавил непринужденным тоном, обращаясь к Бену: Любое резкое движение, и мы вас убьем. Понятно?

"Да, мне понятно, - подумал Бен. - Они убьют нас обоих".

Ему на голову накинули воняющий конюшней мешок. Веревку на шее затянули слишком туго, так, что она душила его. Он абсолютно ничего не видел.

- Эй, полегче! - прохрипел он.

- Заткнись! - отозвался один из "полицейских". Судя по голосу, это был старший. - Или я убью тебя, и твой труп будет валяться здесь, пока его не разыщут недели через две, слышишь?

Он услышал шепот Анны:

- Надо пока что во всем с ними соглашаться. У нас нет никакого выбора.

Он почувствовал, как ему в затылок уперлось что-то твердое.

- Встать на колени! - приказал голос.

Бен послушно опустился на колени и, не дожидаясь приказа, сложил руки за спиной.

- Что вы хотите? - спросил он.

- Заткнись, сука! - рявкнул кто-то из "полицейских", и Бена ударили по голове чем-то твердым. Он застонал от боли. Похитители не желают говорить с ними.

Им предстояло умереть на какой-то заброшенной поляне, неподалеку от темной дороги, в глубине совершенно незнакомой ему страны. Бен подумал о том, как все это началось: на Банхофплатц в Цюрихе, когда он чудом остался жив, или все же с исчезновения Питера? Он вспомнил муки, которые испытал, оказавшись свидетелем убийства Питера в швейцарской сельской гостинице, но, вместо того чтобы деморализовать его, это воспоминание придало ему решимости. Если ему предстоит быть убитым здесь, то он по крайней мере может утешиться тем, что знает: он сделал все возможное, чтобы найти убийц брата, и если ему не удалось предать их в руки правосудия или выяснить, какова была их цель, то он все же сумел подобраться к ним вплотную. У него нет ни жены, ни ребенка, друзья через некоторое время позабудут о нем, но ведь для истории мира все наши жизни ничуть не длиннее, чем вспышки светлячков, порхающих в летней ночи, ну, а самого себя ему нисколько не жаль.

Еще он подумал о своем отце, исчезнувшем неведомо куда, и пожалел лишь о том, что ему так и не суждено узнать всю правду об этом человеке.

От этих мыслей его отвлек голос. Говорил старший.

- А теперь вы ответите на несколько вопросов. Что, черт возьми, вам нужно от Йозефа Штрассера?

Значит, они все же решили поговорить. Эти жлобы защищали Штрассера.

Он немного подождал - не начнет ли первой Анна - и, не услышав ее голоса, заговорил сам:

- Я адвокат. Американский адвокат. Я занимаюсь наследственными делами в смысле, пытаюсь получить и передать завещанные ему деньги.

Его с силой ударили по голове сбоку.

- Мне нужна правда, а не твои го...ные выдумки!

- Я говорю правду. - Бен еле-еле ворочал языком. - Эта женщина здесь совершенно ни при чем - это просто моя подружка. Она никаким боком не причастна ко всем этим делам. Я взял ее с собой, она никогда не была в Буэнос-Айре...

- Заткнись! - в очередной раз взревел кто-то из "полицейских". Носок ботинка врезался Бену в поясницу как раз напротив правой почки, и он грохнулся, ткнувшись лицом в землю сквозь грубую мешковину. Боль была настолько сильной и резкой, что он не смог даже застонать. А затем его так же жестоко ударили ногой в лицо, он ощутил вкус и запах крови и почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

- Стойте! - закричал он. - Что вы хотите? Я расскажу вам все, что вы хотите!

Бен кое-как поднялся на колени и согнулся, прикрыв лицо руками, задыхаясь от непередаваемой боли и чувствуя, как изо рта стекает кровь. Он напрягся в ожидании следующего удара, но какое-то мгновение ничего не происходило.

А затем раздался голос старшего, негромкий и деловитый, как будто этот человек намеревался высказать весомое утверждение в дружеском споре.

- Эта женщина не просто "твоя подружка". Это агент Анна Наварро, и она числится в штате министерства юстиции Соединенных Штатов. Это нам известно. Эй ты, мы хотим узнать все остальное.

- Я помогаю ей, - сумел он выдавить из себя и тут же получил очередной резкий удар по голове с другой стороны. От боли ему показалось, что у него вот-вот лопнут глаза. Боль теперь сделалась постоянной, была настолько сильной, прямо-таки сокрушительной, и он подумал, что, возможно, не перенесет ее.

Затем последовала пауза, небольшой перерыв в пытке, сопровождавшийся полной тишиной: по-видимому, палачи ожидали, когда он снова заговорит.

Но Бен мало что соображал. Кто такие эти люди и откуда? От человека, называвшего себя Юргеном Ленцем? Из самой "Сигмы"? Для этого их методы казались слишком уж примитивными. Kameradenwerk? Это было более вероятно. Какой ответ может удовлетворить их, как положить конец избиению и предотвратить гибель?

Заговорила Анна. Уши Бена были заложены, вероятно, от крови, и он с трудом разбирал ее слова.

- Если вы защищаете Штрассера, - произнесла она удивительно твердым голосом, - то, конечно, вас должно интересовать, что я здесь делаю. Я прибыла в Буэнос-Айрес, чтобы предупредить его, а не добиваться его экстрадиции.

Один из мужчин рассмеялся, но она продолжала говорить. Ее голос, казалось, доносился откуда-то издалека.

- Вы знаете, что за несколько последних недель было убито множество товарищей Штрассера?

Никакого ответа не последовало.

- Мы получили информацию, что Штрассера должны убить. Американское министерство юстиции нисколько не заинтересовано в его захвате - если бы мы хотели, то давно уже сделали бы это. Какие бы ужасные вещи он ни совершил в свое время, его не разыскивают как военного преступника. Я пытаюсь предотвратить его убийство, и значит, мне можно говорить с ним.

- Ложь! - крикнул один из мучителей. Послышался глухой удар, и Анна вскрикнула.

- Стойте! - надтреснутым голосом выкрикнула она. - У вас наверняка имеются способы проверить, что я говорю правду! Мы должны встретиться со Штрассером, чтобы предупредить его! Если вы убьете нас, то очень сильно навредите ему!

- Анна! - заорал Бен. Ему было необходимо хоть таким образом связаться с нею. - Анна, ты в порядке? Скажи мне только одно: ты в порядке?

Ему показалось, что его горло сейчас разорвется, в голове пульсировала - нет, отчаянно билась! - невыносимая боль. Тишина. А затем ее приглушенный голос:

- Я в порядке.

Это было последнее, что он услышал перед тем, как весь мир исчез.

Глава 37

Бен проснулся в кровати в большой незнакомой комнате с высоким потолком и высокими окнами, из которых открывался вид на незнакомую ему улицу.

Вечер, доносящийся с улицы шум, мелькающие огни.

Худощавая женщина с усталым лицом, темно-каштановыми волосами и карими глазами, одетая в футболку и черные велосипедные шорты из лайкры, сидела, свернувшись, в кресле и смотрела на него.

Анна.

В голове пульсировала боль.

- Эй... - негромко окликнула его Анна.

- Эй! - отозвался он. - Я живой.

В памяти понемногу складывался вчерашний кошмар, но он никак не мог вспомнить, когда именно потерял сознание. Она улыбнулась:

- Как ты себя чувствуешь?

Бен немного подумал:

- Ну, примерно как человек, который упал с крыши небоскреба, а кто-то высунулся из окна десятого этажа и спросил у него: ну, как дела? А тот ему ответил, что пока все замечательно.

Анна хихикнула.

- У меня чуть-чуть болит голова. - Он повертел головой туда-сюда и почувствовал обжигающую боль, перед глазами замелькали искры. - А может, и не чуть-чуть.

- Тебя очень сильно избили. Я какое-то время думала, что у тебя сотрясение мозга, но, по-моему, все обошлось. Вроде бы. - Она помолчала и добавила: - Меня-то били совсем немного, они сосредоточились в основном на тебе.

- Настоящие джентльмены. - Некоторое время Бен пытался сообразить, где находится. - Как я сюда попал?

- Скорее всего они устали тебя бить или, может, испугались, когда ты потерял сознание. Во всяком случае, они доставили нас обратно в город и выкинули где-то в Ла Бока.

Единственный свет в комнате давала лампа, стоящая возле его кровати. Он начал соображать, что его лоб и бок перевязаны.

- Кто это сделал?

- Что ты имеешь в виду - кто они были? Или кто накладывал повязки?

- Кто меня починил?

- Moi [Я (фр.)], - сказала она, скромно склонив голову. - Медикаменты мне любезно предоставили в "Сфинксе", в основном перекись водорода и бетадин.

- Спасибо. - Его мысли были расплывчатыми и медленными. - Итак, кто эти парни?

- Ну, поскольку мы живы, - сказала Анна, - то я думаю, что это местные громилы. Наемные бандиты, здесь их зовут pistoleros.

- Но полицейский автомобиль...

- Аргентинская полиция знаменита своей коррумпированностью. Многие из полицейских по совместительству работают pistoleros. Но я не думаю, что они связаны с "Сигмой".

Это скорее всего "Kameradenwerk", или что-то в этом роде - убийцы, которые заботятся о благополучии престарелых немцев. Их могли предупредить множеством разных путей. Во-первых, их мог поставить в известность хотя бы мой дружок из Интерпола - я назвалась не своим именем, но он мог видеть ориентировку. Не исключено также, что это сработала моя посылка, украденная из "Америкен Экспресс". Или мой детектив - Мачадо. Или твой священник с пистолетом. Но ладно, хватит вопросов. Я не хочу, чтобы ты волновался.