Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

Сначала эту суку Наварро выдернули из его команды и зачем-то отправили шататься, одному Богу известно где. Потом пошли слухи о том, что она предательница, что она распродавала информацию торгашам и врагам из других стран и вообще черт знает кому. Если это так, то она самая настоящая Тифозная Мэри, а это - он снова и снова возвращался к своей главной мысли очень плохая новость для человека, у которого она находится в подчинении, а именно для Арлисса Дюпре. Если Дюпре хоть немного чуял, откуда дует ветер а вся его карьера была основана именно на наличии у него такого чутья, - то на него скоро должен обрушиться полновесный вал дерьма.

И будь он проклят, если допустит, чтобы его карьера погибла из-за преступлений этой самой Наварро или - поскольку большая часть обвинений казалась ему самым настоящим г...ном - в результате двуличной политики Бартлета. Дюпре был прежде всего великим мастером по части того, как удержаться на плаву.

Иногда для этого просто необходимо вовремя ухватить поганого быка за его поганые рога. У Дюпре было немало друзей - друзей, которые расскажут обо всем, что ему необходимо узнать. И, возможно, стоит нанести визит Призраку и заставить старикана собраться с мыслями. Бартлет на вид больше всего походил на облачко пара, но при том был едва ли не самой сильной фигурой в министерстве, этаким мини-Гувером. Имея с ним дело, Дюпре следовало быть крайне осторожным. В любом случае Бартлет должен знать, что Дюпре не из тех, кто затевает какие-то интриги. Призрак всю жизнь занимался расследованием жизни и деятельности своих коллег, а вот, интересно, когда кто-нибудь в последний раз поинтересовался тем, что он сам собой представляет?

Дюпре вскрыл два пакетика с сахаром и высыпал его в кофе. Вкус от этого не стал лучше - все равно кофе больше всего походил на грязную воду, - но Дюпре выхлебал чашку до дна. Ему предстояла серьезная работа. Если хоть немного повезет, то Алан Бартлет получит изрядную дозу того самого лекарства, которым пичкает других.

Номер в "Сфинксе" был просторным и ярко освещенным. В нем находилась единственная двуспальная кровать, на которую они оба старались не смотреть, откладывая решение вопроса о том, где и как спать, на потом.

- Чего я до сих пор не понимаю, - сказала Анна, - это как кто-то мог узнать о том, что я нахожусь здесь и с какой целью.

- Человек из Интерпола...

- Не считая того, что я увиделась с ним уже после похищения пакета из "Америкен Экспресс". - Она стояла перед высоким окном, задернутым прозрачными тюлевыми занавесками. - Как только пакет был украден, плохие парни узнали, что я разыскиваю Штрассера. Но вопрос в том, почему кому-то вообще пришло в голову прибрать его к рукам? Вы же не говорили никому, что отправляетесь со мной в Буэнос-Айрес, верно?

Бену не понравился тон вопроса, но он не подал виду.

- Нет. А вы никуда не звонили по телефону из гостиницы? Анна ответила не сразу.

- Да, звонила. Один раз, в Вашингтон.

- Если имеешь нужные связи, то совсем нетрудно организовать прослушивание гостиничного телефона, вы согласны?

Анна взглянула на него, явно заинтересованная таким предположением.

- Это может объяснить и появление фальшивого цэрэушника... Да. Если вы хоть чем-то намекнули Юргену Ленцу...

- Я ни словом не обмолвился Ленцу о поездке в Буэнос-Айрес, потому что тогда сам не имел понятия о том, что отправлюсь сюда.

- Хотелось бы мне раздобыть отпечатки пальцев Ленца, пропустить их через базы данных и посмотреть, что из этого выйдет. Возможно, на него имеется хорошенькое досье. Он вам ничего не давал - визитную карточку или что-нибудь в этом роде?

- Как мне помнится, ничего... Постойте, ведь я сам давал ему смотреть фотографию, ту самую, которую добыл из банковского сейфа Питера в Цюрихе.

- Вы ее многим показывали?

- Вам. Историку их Цюрихского университета. Лизл. И Ленцу. Вот и все.

- Он брал ее в руки?

- О, да. Крутил, рассматривал спереди и сзади, переворачивал вверх ногами. Его пальцы должны быть там повсюду.

- Великолепно. Я сделаю копию, а оригинал отошлю в антропометрическую лабораторию.

- Каким образом? У меня сложилось впечатление, что вы уже не пользуетесь правами сотрудника министерства юстиции.

- Но Деннин ими обладает. Если мне удастся переправить пальчики ему, то он сможет передать их какому-нибудь другу из другого агентства, скорее всего из ФБР. А тот вычислит все, что нужно.

Бен замялся было.

- Ладно, если таким образом мы выкопаем что-нибудь на Ленца. Или разыщем убийц Питера...

- Превосходно. Спасибо вам. - Анна посмотрела на часы. - Давайте займемся этим после ужина. Мы встречаемся с детективом, Серхио - как его фамилия? Впрочем, неважно - в районе, который называется Ла Бока. А там мы сможем найти что-нибудь поесть.

Водителем такси оказалась женщина средних лет, одетая в легкую кофточку без рукавов, открывавшую дряблые руки. К приборной панели была приклеена цветная фотография ребенка, возможно, ее собственного. На зеркале заднего вида болтался крошечный кожаный мокасин.

- Вооруженный священник... - вслух размышляла Анна. - А я-то боялась монахинь в доминиканском соборе. - Она оделась в серую плиссированную юбку и белую блузу, лебединую шею украшало жемчужное ожерелье, и пахло от нее чем-то цветочным и свежим. - И он сказал вам, что Юрген Ленц является фактическим владельцем ее дома?

- Вообще-то он сказал: человек, называющий себя Юргеном Ленцем.

Они въехали в захудалый рабочий barrio [предместье, пригород (исп.)], расположенный в самой южной части Буэнос-Айреса. Слева тянулся канал Риачуэло, широкая лента стоячей воды, из которой торчали полу затонувшие ржавые землечерпалки, шаланды и остовы более крупных судов. Вдоль канала были расположены многочисленные склады и мясокомбинаты.

- Она сказала вам, что у Герхарда Ленца не было детей? - Анна напряженно размышляла, сдвинув брови. - Я ничего не пропустила?

- Не-а. Он - Ленц, и в то же время он - не Ленц.

- Выходит, человек, известный всей Вене как Юрген Ленц, на самом деле самозванец...

- Выходит, что так.

- И в то же время кем бы он ни был, но эта старуха и ее пасынок, совершенно очевидно, до смерти боятся его.

- Несомненно.

- Но чего ради ему было становиться именно Юргеном Ленцем, выдавать себя за сына человека, пользующегося настолько дурной славой, если он им не является? - сказала Анна. - Я не вижу в этом никакого смысла.

- Не забудьте, что мы говорим здесь не о каком-нибудь двойнике Элвиса Пресли. Дело в том, что мы действительно очень мало знаем, как в "Сигме" организована преемственность. Может быть, таким образом он закрепился в организации? Если допустить, что он выдал себя за прямого потомка одного из основателей и что это единственный путь, каким можно было туда пробраться.

- Из этого следует, что Юрген Ленц - это "Сигма".

- Похоже, что гораздо безопаснее считать так, чем отрицать такую возможность. И, исходя из того, что рассказал Шардан, когда дело касается "Сигмы", вопрос заключается не в том, чем она управляет, а в том, чем она не управляет.

Уже стемнело. Они очутились в многолюдном, плохо освещенном и казавшемся опасном районе. Дома здесь были выстроены из листового металла, с крышами из рифленого листового металла, выкрашенного в розовый, охристый и бирюзовый цвета.

Такси остановилось перед баром-рестораном, где шумели завсегдатаи, сидевшие за скрипучими деревянными столами или с громкими разговорами и смехом толпившиеся в баре. За стойкой бара висел на стене большой цветной плакат с портретом Евы Перон. Под потолком медленно вращались размашистые вентиляторы.

Они заказали эмпанадас [блюдо латиноамериканской кухни: блинчики с мясом или иной начинкой], каберне-совиньон "Сан-Тельмо" и бутылку минеральной воды "Гасеоса". Бокалы испускали въевшийся запах старой губки. Вместо салфеток на столе лежала нарезанная квадратиками тонкая оберточная бумага.

- Вдова подумала, что вы прибыли из "Земмеринга", - сказала Анна, когда они уселись. - Что, по вашему мнению, она могла иметь в виду? Какое-то место? Или компанию?

- Я не знаю. Полагаю, что место.

- А когда она упомянула "компанию"?

- Я решил, что это "Сигма".

- Но ведь существует и другая компания. Юрген Ленц - кем бы он ни был на самом деле - входит в правление "Армакон".

- Вы собираетесь рассказать этому парню, Мачадо, многое из того, что нам известно?

- Совсем ничего, - ответила она. - Я всего лишь хочу, чтобы он разыскал для нас Штрассера.

Они разделались с парой хумитас - пастилой из сладкой кукурузы, поданной на кукурузных листьях, - и кофе.

- Думаю, что от парня из Интерпола вряд ли можно ожидать серьезной помощи, - заметил Бен.

- Он отрицал возможность того, что Штрассер вообще мог жить здесь. А это очень подозрительно. Нацисты какое-то время контролировали Интерпол незадолго до начала Второй мировой войны, - и кое-кто считает, что эта организация так до сих пор не очистилась от них. Я не удивлюсь, если выяснится, что этот парень находится на содержании у какой-нибудь из этих рэкетирских банд, защищающих нацистов. Теперь ваш вооруженный священник...