Разбитная разведёнка (СИ) - Балер Таня

Развлечения студента Женю не интересовали, но информация о подходящем для уединения месте в памяти отложилась.

Хозяин дома свою компанию не навязывал. Мужчина то ли работал, то ли притворялся, что делает это, закрывшись в своём кабинете, пока подруги и ребёнок развлекали себя разговорами, перекусами и просмотром старых новогодних комедий на большом экране телевизора, расположившись в гостиной.

Жене было удивительно уютно, будто у неё за плечами нет многолетнего опыта проводить этот день в узком семейном кругу, предварительно вылезав квартиру и наготовив на несколько дней вперёд, словно доказывая кому-то, что деньги на еду в доме водятся, пусть по итогу половину салатов и приходится выбрасывать, потому что они либо портятся, либо надоедают. Выдохнуть удавалось только после того, как пробьют куранты, и все близкие получат звонки и сообщения с поздравлениями. И даже после развода, когда настроение Андрея перестало быть Жениной заботой, напряг, связанный с праздником, не ушёл, ведь нужно было сделать так, чтобы ребёнок не почувствовал себя в этот день обделённым.

У Адоевых атмосфера праздника была другой. Гирлянды украшали ёлку и окна первого этажа, ваза с мандаринами стояла на столике, дразня запахом цитрусов, но эффекта картинки из каталога не было. К шторам были приклеены вырезанные из бумаги снежинки, увидев которые обрадованный Гриша достал из своего рюкзака папку. Оказалось, что мальчик, уяснив, что с пустыми руками в гости не ходят, решил сделать новогодний подарок, заодно продемонстрировав свои успехи в освоении искусства оригами. После этого к снежинкам присоединились бумажные криволастые черепашки с рыбками, а на полу выстроился ряд из самых прыгучих лягушек. Тонька к ним интереса не проявила, а вот Балу умудрился и на вкус одну попробовать.

Женя задумалась, благодарить ли свою наглость за то, что она чувствует себя абсолютно комфортно на пусть и гостеприимной, но чужой территории, или же это о себе дают корни, ведь отчасти она деревенский житель и между квартирой и домом непроизвольно отдаёт предпочтение дому. Точных сроков пребывания в гостях подруги не обговаривали, и Евгения рассматривала возможность провести здесь не одну ночь, а несколько.

То, что Саша будет рада их компании, было очевидно, и Грише в доме нравилось, оставалось понять отношения к этому Олега и намерения Руслана, которой должен был появиться через пару часов.

То, что нахождение в доме ещё одной собаки, второклассника и бухгалтерши Адоеву не мешают, стало ясно после того, как он сделал перерыв на поздний обед. Съев в кухне вместе с Гришей по порции супа, попутно болтая с ним о чём-то, он присоединился к Саше и Жене, расположившимся на диване. Олег не стал тянуть руки к пульту или занимать центральное место, а молча пристроился рядом с женой, с довольным выдохом приобняв её за плечи.

Подсматривать за чужой идиллией было странным. Евгения вспомнила своих родителей, которым также для счастья было достаточно друг друга. У неё с Андреем такого не было. И дело не в том, что они не любили, а в том, что они сами по себе другие люди. Женя не смогла бы как мать переложить всю ответственность на мужа, или как Саша видеть только лучшее в своём избраннике.

На ум снова пришёл Руслан.

«Вот уж кого идеальным не назовёшь. — подумала Женя. — Но что-то в этом есть. Адоевы о детях не мечтают, значит, желание обзавестись наследником не вызвано стремлением не отставать от друга. Да и нагуляться Руслан успел, и если остановился на мне, выходит, в этом плане я хороша».

— Мам, поиграем во что-нибудь. А то телевизор надоест, и чем тогда всю ночь заниматься? — вырвал её из раздумий голос сына.

— Ночью спать будем.

— Мы же здесь все взрослые люди собрались. — напомнил второклассник. — Спать только утром начнём. Так принято.

Никаких планов на эту ночь Женя не имела, и уж точно новых детей с кое-кем, кто озвучивал желание продолжить свой род, делать не намерена, однако ночное бодрствование Гриши её не вдохновляло. Пока Олег, пряча веселье за серьёзной миной, расспрашивал у ребёнка о том, что и кем принято, она соображала, чем бы занять любимое дитятко, чтобы к ночи оно выдохлось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пока светло можем снежную бабу слепить. — подала идею Саша.

— Бабу лепить будешь ты, а я снеговика сделаю. — командирским тоном заявил ей Григорий Андреевич.

Спустя пару минут Саша, Гриша и собаки уже находились во дворе, Адоев снова закрылся в своём кабинете, а Женя занялась ревизией холодильника, мысленно прикидывая, что и в какой очереди будет готовить. Думы о Руслане она волевым решением откинула, посчитав, что предугадать его действия невозможно, и остаётся только отпустить ситуацию, надеясь, что исход её не разочарует.

И в эту ночь Евгения испытала много эмоций, но разочарования в них не было.

68. Ночь, разговоры и неловкости

Женя с уважением наблюдала за тем, как ловко её работодатель управляется с обязанностью, которую сам на себя взял. Во время их совместной поездки за продуктами он спросил, стейк из говядины или свинины она предпочтёт вкушать на новогоднем ужине, и вот теперь со знанием дела был занят приготовлением соуса для мариновки кусков мяса, попутно поучая Гришку, что мужчина должен иметь в своём арсенале хоть одно блюдо помимо яичницы. Проникнувшись его словами, ребёнок попытался схватиться за самый большой нож, желая показать, что уже умеет делать бутерброды, за что получил внушение от матери и был отправлен в гостиную к ёлке, телевизору и грустным собакам, которых ранее чуть ли не пинками пришлось прогонять с кухни. Но втроём они пробыли не долго, не прошло и минуты, как раздался автомобильный гудок за воротами, и вскоре во дворе появилась припаркованная машина, а Саша уже встречала у порога Руслана.

— Что за снежные уродцы вас охраняют? — нелестно отозвался мужчина о вылепленных Сашей и Гришей фигурах. К счастью, за звуком телевизора мальчик этого вопроса не услышал, и Руслан получил только один обиженный взгляд в ответ.

— Никакие они не уродцы, это снеговик и снежная баба. — прошипела девушка. — Снег не липкий, поэтому немного кривенькие вышли. Мы с Гришей старались, так что помалкивай.

Выбирая между тем, чтобы подразнить Александру, комментируя пару недоразумений во дворе, рискуя задеть этим и мальчишку, и любезно опустить тему снежного творчества, мужчина выбрал второе.

Он снял пальто, разулся, дошёл до Гриши, улыбнувшись, пожал ему руку, мимоходом огладил ушастую морду Балу, показал язык в сторону таксы и, наконец, прошёл в кухню.

Евгения Майорова сидела на высоком стуле, выпрямив спину, вытянув шею и сложив ладошки в замок. Руслан Кимович расслабленно привалился плечом к стене, спрятав руки в карманы брюк. Умей они читать мысли, то не сдержали бы смешков, ведь в это мгновение думали об одном и том же: не о предложении, с которым Руслан навестил Женину квартиру, а об упрёке Саши Адоевой, возмущённой тем, как они могли обсуждать такое, даже не поцеловавшись. Сейчас пара могла обменяться прикосновениями и даже поцелуями в знак приветствия, как просто знакомые друг с другом люди. Но они были чем-то большим, и вместо смазанных касаний губами к щекам друг друга замерли в молчаливом напряжении.

Будь это кино о любви, сейчас бы зазвучала лирическая мелодия, и на экране стали мелькать картинки прошлого героев, где сначала они страдают от одиночества, толком и не осознавая этого, а потом знакомятся, и их жизни становятся ярче, а они сами счастливей. После они естественно целуются, желательно под дождём или веткой омелы, отрываясь друг от друга только за тем, чтобы сделать быстрый вдох и страстно прошептать признания в любви.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но это было не кино. Женя с Русланом уже не помнили, как себя ощущают влюбленные подростки, и даже если с ними и происходило нечто подобное, распознать это не получилось, поэтому почти одновременно они справились со своим ступором, обменявшись чересчур официальными приветствиями.