Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов

– Да, слушаю. Кто это? – недовольным полушепотом спросила она.

– Это Ольга Прилепина. Не разбудила?

– Нет-нет, только Санечка спит. А у Вени сегодня концерт. Он поздно вернется.

– Так ты там сейчас одна с ребенком? Жаль.

– Мама дома. А что случилось?

– Да вот хотела пригласить тебя на кладбище.

Глаза у Анечки округлились:

– Ку-у-уда?

– Помнишь, я вчера рассказывала про моего бывшего ученика? Так вот, я с ним созвонилась. Оказывается, сегодня ночью на Сергиевском кладбище намечается акция сатанистов. На ней, в том числе, будет присутствовать некто брат Петр. Вроде как он там у них большая шишка. После того как я дала Валерке слово, что буду молчать о месте сборища, нас с тобой обещали представить.

– Когда ехать?

– А за сколько ты сможешь добраться из своей тьмутаракани до Автово?

– Если на такси и по кольцевой, думаю, часа за полтора. Сейчас уже совсем вечер, пробок быть, в принципе, не должно.

– Годится! Тогда в половине одиннадцатого я буду ждать тебя на остановке общественного транспорта перед путепроводом в Автово. Идет?

– Договорились!

Прилепина, чуть помедлив, уточнила:

– Анюта, а ты уверена? Если тебе вот так, с бухты-барахты, напряжно, я вполне могу и одна прокатиться.

– Нет, мы поедем вместе! – решительно тряхнула головой Анечка. – В конце концов, я сама эту кашу заварила! Всё, в половине одиннадцатого буду!

Анечка отключила трубку, склонившись над кроваткой, тихонечко поцеловала сына и после минутного раздумья над выдвинутым ящиком комода начала суетливо переодеваться.

Во всё черное.

Согласно кладбищенско-сатанинскому дресс-коду. Каким она его сама себе представляла…

Санкт-Петербург,

11 августа 2009 года,

вторник, 22:12 мск

Иван Демидович Филиппов полулежал на своем законном койко-месте в комнате отдыха «гоблинов» и читал Густава Лебона. Читал вдумчиво, изредка отвлекаясь на пометки и цитирование в копеечном блокноте. Идиллическую картину довершали стоящие на столе бутылка молока и пакет с сушками. Сторонний посетитель, наблюдай он сейчас за Иваном Демидовичем, несомненно пришел бы к выводу, что этот возлежащий на диванчике пожилой человек – человек, несомненно, счастливый. В данный конкретный день и час, похоже, так оно и было.

Скрипнула дверь, и в философское одиночество Филиппова вторгся заступивший с утра на суточное дежурство Тарас.

– Приветствую работников умственного труда! Чего изучаем?

Иван Демидович показал обложку.

– «Философия толпы». Ну и как, интересно?

– Безумно интересно. Написано сто лет назад, а у меня такое ощущение, что ничего более актуального и современного я в жизни не читал. Вот, послушай, например, – Филиппов отложил книгу и взял в руки блокнотик с записями. – «Становясь частицей организованной толпы, человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации».

– Базара нет! Взять хотя бы взвод ОМОНа…

– А вот еще, – увлекшись, Филиппов не дал возможности Тарасу «развить и углубить». – А это как тебе? «В трудных обстоятельствах народ может спасти героизм, но только совокупность маленьких повседневных добродетелей определяет его величие». Словно бы о нынешней России сказано, не правда ли?

Шевченко явно не был настроен вести философские беседы, а потому перевел разговор в деловую плоскость:

– Демидыч, ты еще не скоро на боковую?

– Нет-нет. Видишь ли, в последние годы, в силу разных обстоятельств, я раньше часа-двух ночи почти никогда не ложился. Теперь вот в привычку вошло.

– Прекрасно, – кивнул Тарас и сменил интонацию на просительно-доверительную: – Слушай, ко мне тут сейчас одна женщина заглянуть должна… э-э… Обговорить ряд служебных моментов. Ну, ты понимаешь… Днем тяжело минутку выкроить. Работа, начальство, туда-сюда… Короче, покараулишь часок-другой в оперской, пока мы тут с ней… э-э… пообщаемся?

– Хорошо, покараулю. А что, все уже разъехались?

– Минут десять как Мешок с шефом, наконец, свалили. Денек сегодня был, я тебе скажу, сумасшедший! С самого утра – отписки, рапорта, объяснительные, докладные. У-у! И я не удивлюсь, если это только начало. Как бы нам какую проверяющую комиссию не заслали. Вот тогда и наступит настоящий армагездец!

– Это из-за вчерашней стрельбы на Фонтанке?

– Из-за нее, будь она неладна! Ладно, станем надеяться на лучшее. Тем более что ничто не остывает так быстро, как энтузиазм руководства… В общем, Демидыч, мы с тобой договорились?

– Да, конечно.

– Только, Демидыч, чтоб… – Шевченко замялся. – Между нами, ладно? Никому ничего! А то, сам понимаешь, пойдут по конторе разговоры. Всякие там шу-шу-шу, хи-хи-хи!

– Я всё понимаю. Конечно.

Тарас расцвел в довольной шкодливой улыбке:

– Демидыч, ты – человек! Хочешь, я тебе завтра леща копченого подгоню? Мне брательник двоюродный на днях посылочку из Шостки с оказией передал.

– Благодарствую. Мне бы лучше, при случае, второй том достать, – Филиппов указал на книжку. – Я ведь Лебона только в ранней юности немного читал. Но совсем дурной был тогда, мало что понял.

– По части книжек заумных, это ты лучше к Жеке подкатись. Это он у нас во всяких там философах-навуходоносорах разбирается-ориентируется. Кстати, книжка, которую ты сейчас изучаешь, – это его книжка.

Иван Демидович задумался и после некоторой паузы ответил тихо:

– Положа руку на сердце, Евгений Алексеевич, он… В общем, я его почему-то боюсь… Нет, здесь скорее более уместен глагол «опасаюсь».

Шевченко посмотрел на интеллигентного бомжа с нескрываемым удивлением:

– Это с чего вдруг?

– Не могу сформулировать, – виновато пожал плечами Филиппов. – Скорее, здесь пока имеют место некие ассоциации, лежащие в плоскости индивидуального восприятия.

– Я ни хрена не понял, но могу тебе на это сказать только одно: Жека, при всей своей занудности, – свой парень в доску. – Тут где-то в глубине коридора послышался призывный перелив звонка домофона. Тарас подскочил и захлопотал суетливо: – О, кажись, пришла! Так, Демидыч, давай шустренько перебазируйся: молочко вот, книжечку свою забирай. Только ради бога – ничего там руками не трогай. Телевизор можешь включить. Если будут звонить по служебному, сразу зови меня. О’кей?

Иван Демидович покорно собрал свой немудреный скарб и направился в оперскую. Тарас, задержавшись, бегло осмотрел поляну, выудил откуда-то из-под дивана загодя заготовленную бутылку шампанского и водрузил ее на стол. Затем бросил взгляд в зеркало, пригладил волосы, проверил «хозяйство» на застегнутость и вприпрыжку помчался в коридор.

Звонок продолжал надрываться требовательной трелью.

Напоминая, что «ряд служебных моментов» отлагательства не требует…

* * *

Проезд на такси из Парголово в Автово (два лаптя по карте!) грозил влететь Анечке в очень немаленькую копеечку. А ведь потом еще надо было как-то добираться обратно. Но желание попытаться хоть чем-то помочь отцу Михаилу перевешивало любые доводы прагматического характера.

Анечка не ошиблась – в эти часы движение на КАДе было вполне себе резвое, так что такси долетело до Автовского путепровода даже с семиминутным опережением графика. Здесь они подобрали с остановки Ольгу и выдвинулись дальше: в ночь и в совершенно незнакомую для Анечки местность. Причем снова под неприлично громкую музыку «Радио шансон».

«И почему водители так любят всю эту пошлятину?» – недовольно подумала Анечка. Жизнь которой с некоторых пор протекала исключительно под классику.

– Теперь куда, барышни? – перекрикивая музыку, уточнил таксист.

– По Петергофскому шоссе всё время прямо. К бывшей школе милиции, – проложила курс Прилепина. – Вернее, сразу за ней. Сергиевское кладбище.

– Однако! Такие красивые барышни, а вот – поди ж ты! Не страшно, ночью-то?

– Мы покойников не боимся! – мужественно ответила Анечка, в данном случае кривя душой: покойников она как раз очень даже опасалась.

– А ведьмы? Вурдалаки? У меня сын сейчас в школе Гоголя проходит. Про «Вия» читает.

– Не боимся. Мы сами в каком-то смысле ведьмы! – буркнула не расположенная к общению с чужаками Ольга.

– Эт-точно! Все бабы – ведьмы! Особенно жены и тещи!

– Вы не могли бы сделать музыку потише? Мне на звонок ответить нужно, – раздраженно и даже грубовато попросила Прилепина. На дисплее ее разрывающегося мобильника высветилось: «Мешечко».

– Не вопрос.

Водила приглушил звук, и Ольга, показав Анечке глазами, мол: «Тишина! Сам чего-то хочет», – ответила:

– Слушаю вас, Андрей Иванович.

– Добрый вечер, Ольга. Не отвлекаю?

– Нет-нет, говорите. Только погромче. Я в маршрутке еду.

– Ольга, я намереваюсь завтра посетить Следственный комитет. На предмет разговора с приснопамятным Артемием Жановичем. Который Тимати.