Слишком живые звёзды 2 - Даниил Юлианов

это процессом. Мне даже не хватает смелости назвать ЭТО своим именем. Мне страшно? Пока нет, но скоро будет, если я сейчас же не доведу дело до конца. Наконец хоть где-то я поступаю правильно, никому не мешая, никому не делая от этого хуже. Бесполезный кусок мяса, да? Что ж, сейчас вы окажетесь правы. Теперь я точно никому не наврежу. Никому, никогда и незачем.

Егор просунул голову в образованное чёрной змеёй кольцо и подтянул бляшку к самому горлу. Воздух уже с трудом протискивался в лёгкие. Колени чуть задрожали, табуретка завибрировала под подошвами кроссовок. Уже завтра – завтра! – его найдут здесь – повешенным, мёртвым и, скорее всего, обделавшимся. Ну и пусть нюхают его дерьмо, это тоже теперь не имеет никакого значения. В мире не осталось ни одного человека, которому Егор был бы нужен. А все, кто нужны ему, давно не здесь. Чуть больше месяца назад он бы обратился за помощью к Владу, но карты легли так, что и он тоже оказался замешан в плане Алексея. Егор видел его глаза и не стал задавать вопросы – те же самые глаза на него смотрели с другой стороны зеркала вот уже несколько дней. С таким взглядом люди долго не живут.

Дрожь в теле продолжала набирать силу, хотя внутренне Егор (я пытаюсь, я пытаюсь!) оставался спокойным. Шли последние минуты жизни брошенного всеми семнадцатилетнего паренька, когда-то мечтавшего стать певцом и покорять мировые эстрады, ставить автографы на эксклюзивных пластинках, петь на сценах, быть, в конце концов, Великим. В эти минуты, проплывавшие мимо размытой реальности, Егор посмотрел на всю свою жизнь со стороны и даже улыбнулся, но улыбка тут же погасла. «Бог ты мой, кого я вижу!», – с этих слов начался кошмар. На лестнице, среди монотонно-серых стен. И самое забавное заключалось в том, что они с Владом сами решили припереться к Алексею, даже не подозревая, что идут в логово настоящего монстра.

А потом…

Потом было это сияние, этот яркий красный свет с очагом крови по центру. В глазах Алексея клубилась алая звезда, которая расцвела на небе ещё до прибытия на Чистилище Егора с Владом и которую они заметили незадолго до этого. – Только Вика не увидела её. Хотя, должно быть, перед смертью она предпочла бы ослепнуть, потому что его глаза… глаза Дьявола… после них с каждым днём улыбаться становится всё тяжелее и тяжелее.

И ещё они подавляют волю. Вспомни, как обмякли все мышцы, когда в кабинете на тебя посмотрел Алексей.

Да, красное сияние подавляет волю. Буквально пожирает её подобно злобному монстру, что ночью прячется в шкафу и ждёт, пока малыш сомкнёт глазки, чтобы сожрать его по кусочкам. Егор мог бы поторговаться с Алексеем, ответь ему хоть что-нибудь!.. но он и не пытался. Так же как и Влад – его воля тоже разом притупилась и покорно опустилась на колени перед клубами алого дыма в зловещих, лишённых всего человеческого глазах. И лёгкий шёпот кровавого сияния преследовал Егора даже после выхода из кабинета: он протискивался во сны, щебетал в голове, когда вокруг было совсем тихо, и никогда, никогда не исчезал.

А теперь исчезнет. Исчезнет навсегда и больше не будет его мучить.

Холодный свет, льющийся из столовой, красиво очерчивал эту часть кухни. Егор видел контуры стоящей в углу раковины и разглядел на её поверхности несколько капелек. Зрение обострилось, теперь были видны даже крохотные частички тьмы, медленно пожирающие свет. Казалось, дышит вся кухня: при вдохе её стены расширяются, при выдохе – сужаются. И в какой-то момент, совсем скоро, стены остановятся и перестанут дышать. Лучи света ускользнут обратно в столовую, и тогда тьма полностью поглотит всё вокруг.

Табуретка нетерпеливо шаталась под ногами, будто ей самой хотелось поскорее покончить с этим и снова встать в конце кухни бесполезным куском дерева. Егор подвёл бляшку ещё ближе к горлу и моментально почувствовал, как глаза собираются выпрыгнуть из орбит. Не позволяя себе медлить, он поднял ногу и…

Ты же знаешь, куда после этого попадёшь? Куда попадают все самоубийцы?

– Насрать. Я всё равно не смогу здесь жить с мыслью о том, что отправил в ад человека, которого так любил. Пусть… – Егор глубоко вдохнул, стены кухни расширились. – Пусть уж мы там будем вдвоём: я и Вика. Самые грешные из грешных.

Егор опустил руки, сделал небольшой шажочек назад и… замер. Раньше он встречал в книжках выражение «вся жизнь перед глазами пролетела», но всегда считал её лишь выразительным средством (причём довольно жалким). Он не верил, что жизнь и вправду может «пролететь перед глазами» за пару секунд.

До этого момента.

В сознании промелькнули все яркие моменты жизни – разом, смешавшись друг с другом в одну непонятную картину. Егор вспомнил испуганные глаза Вики, смотревшие на него с неподдельным ужасом, когда он закончил избивать её отца. Вспомнил тот вечер и то, как Вика целовала костяшки его пальцев после очередной драки. Вспомнил слабую тревогу перед выходом на сцену захудалого ресторанчика. Наверное, именно тогда всё и началось. Светлячки – они заполонили собой, своим сиянием небо над Петербургом за несколько дней до апокалипсиса. Все они до единого взирали на Егора маленькими, но очень умными глазками. Взирали и будто бы изучали, оглядывая его с ног до головы как сомневающийся работодатель. Жёлтый свет… свет солнца… оказался предвестником апокалипсиса.

– Откуда ж вы взялись, твари? И почему не убили меня, раз забрали всю семью?

Полутьма сменилась ярким светом, и теперь Егор стоял не на шатающейся табуретке в углу пустой кухни, а на рыхлой почве клумбы во дворе их дома. Мир молчит, нет даже намёков на какие-то звуки – только собственное дыхание и стук лопаты о землю. Егор хоронит своих родителей (остатки, жалкие остатки), не замечает скатывающиеся по лицу капли пота, слёз и боли. С каждой минутой мозг кипит сильнее, сильнее, сильнее, сильнее! Мышцы продолжают работу, пока под метрами земли в пустых глазницах валяются лапки и…

– Хватит. – Егор выпрямил дрожащие ноги, выпрямился сам. – Я похоронил их, я освободил их души от ада. Я сделал всё, чтобы они были счастливы. Теперь, думаю, могу и я стать счастливым.

Странно, но глаза не затуманились слезами. Всё происходило спокойно, будто не в первый да и не в последний раз. Это, наверное, к лучшему. Хотя бы к подножию чёртовой горы Егор подойдёт достойно, без слёз на щеках, с расправленными плечами, чтобы наконец встретиться с Викой. Они будут вместе. Мучиться вместе. Ненавидеть друг друга вместе. Главное – вместе. Из ада-то никуда не убежишь.

– Внимание, дамы и господа, прошу вас поднять свои бокалы. –