Предательство. Последние дни 2011 года - Сергей Царев

Мысль о чиновниках неожиданно вызвала из памяти недельной давности встречу Владимира Путина, премьер-министра, с энергетиками. На совещании выяснилось, что завышенные тарифы позволяют чиновникам-бизнесменам направлять миллиарды на счета оффшорных компаний. Из кошельков россиян оплачиваются виллы, самолеты, яхты и роскошные автомобили. При этом процессом изъятия средств граждан руководит федеральное правительство. Ведь тарифный грабеж — это не личная инициатива какого-нибудь бандита, проходимца или уголовника. Проверяют и утверждают обоснованность повышения региональных тарифов совершенно официально федеральные органы. И в эти «обоснованные» и утвержденные тарифы как раз и включены десятки и сотни миллионов долларов.

Изменит ли ситуацию требование Путина? Вряд ли. В июне 2005 года после энергоаварии, оставившей столицу без света, Владимир Путин уже разбирался со столь любимыми энергетиками оффшорами. «Куда уходят деньги от фактической приватизации так называемых непрофильных активов? Почему крупные объекты недвижимости в центре Москвы получают собственников на Кипре? Куда тратятся деньги?» — возмущался Путин шесть лет назад махинациями в Мосэнерго. Близкие к властям предприниматели продали тогда офис энергокомпании собственному же кипрскому офшору. А на ремонте оборудования и развитии сетей сэкономили, что и стало причиной аварии. Через четыре года по аналогичным причинам случилась крупнейшая в истории гидроэнергетики авария на Саяно-Шушенской ГЭС, где также государственные предприниматели ради своего кармана экономили на ремонте. И этот факт доказывает, что окрики, нагоняи или директивы — даже от самого первого лица — давно уже в России не работают.

* * *

Расстроенный Сергей Георгиевич вышел из кабинета. В коридоре его ждала жена.

— Ну, как?

— Мне кажется, что этот бастион не взять. Нужно подготовить бумаги и документы, которые легко назвать, но трудно оформить, и переселиться в это здание, — сказал Сергей Георгиевич, показывая исписанный лист бумаги различных требований.

Буквально следом за ним из кабинета вышла женщина и обратилась к Сергею Георгиевичу:

— Молодой человек.

— Это вы мне? Приятно, когда тебя так называют, а лучше считают, — Сергей Георгиевич сразу же догадался, что последует далее, поэтому предложил легкую форму общения.

— Я понимаю ваше расстройство, Вы человек деловой и не обладаете свободным временем, но можно решить проблему. Вот визитка, — она протянула визитку, которая была у нее в руке. — Эта женщина решит все проблемы, ее офис недалеко.

Передав визитку, женщина быстро исчезла в кабинете, оставив супругов в недоумении. Сергей Георгиевич посмотрел данные визитки и отдал ее Татьяне Александровне.

— Я знаю эту улицу, — радостно сказала она. — Поедем?

— Думаю, что для нас это единственная возможность. Они подробно изучали проект дома, думаю, что просто они ничего не сделают. Поехали.

В машине Татьяна Александровна спросила:

— Ты видел ее серьги?

— Я разговаривал с другой, а она сидела в противоположном конце кабинета. Потом, я записывал требования и перечень нужных документов, мне некогда было смотреть ни на лицо, ни на пальцы с ушами.

— У тебя интересно получается — пальцы с ушами.

— Не цепляйся, скажи, что увидела.

— Бриллианты, достаточно большие и качественные.

— А я видел машину, которая стояла за забором конторы, — гордо заметил Сергей Георгиевич. — Так что придется нам поддержать жизненный уровень скромных коррупционеров, оформив некий договор информационной поддержки, авторского надзора и другой кучи, которая будет стоить девяносто процентов стоимости договора.

Татьяна Александровна кивнула.

— Будем считать, что это оплата времени и нервов. Но ты не расслабляйся, — предупредила она, — нам предстоит решить еще задачу с подключением газа, а там еще круче.

* * *

Сергей Георгиевич был удивлен реакции премьера на оффшорные фокусы энергетиков. А чем лучше газовщики? Или они не завышают тарифы? И не важно, что внутренние цены на газ вот-вот сравняются с ценами в США. Захотел «Газпром» получать с населения такие же доходы, как от экспорта в Европу, так и будет. И даже лозунг красивый придуман — «принцип равнодоходности». А почему для этой «равнодоходности» выбран самый дорогой европейский рынок, а не американский или китайский — это пусть потребителей в России не должно волновать, для этого есть чиновники с умными формулировками. Хорошо, что премьер выяснил для себя простой факт — в тариф на электроэнергию включены доходы оффшорных компаний государственных чиновников-бизнесменов.

Дальше Сергей Георгиевич не стал читать коррупционные файлы, остановившись на персональных файлах, в которых хранил интересную информацию, которая могла пригодиться для книги. Файлы были распределены на две группы: в одних была информация на людей, а в других — на государства и страны.

Файлы располагались по фамилии или названию страны строго по алфавиту. Перед «Грузия» располагался файл «Горбачев», «Ельцин» впереди «Египта», «Сирия» предшествовала файлу «Сурков», а «Явлинский» опережал «Японию». Каждый файл содержал материалы текущего года, которые Сергей Георгиевич считал важными.

Фамилии очень и не очень известных людей мелькали перед глазами Сергея Георгиевича. Но название одного файла привлекло внимание своей длиной. Это был файл «Березовский — Абрамович», в котором были собраны материалы судебного процесса по иску Бориса Березовского к Роману Абрамовичу по делу компании «Сибнефть» на шесть миллиардов долларов. Березовский, обретший влияние в России при Борисе Ельцине и утративший его при Владимире Путине, обвиняет Абрамовича в том, что тот шантажом вынудил его продать по заниженной цене долю в нефтяной компании и понести многомиллиардные убытки. Слушания еще продолжались и, вероятно, закончатся в первой половине следующего года.

Но независимо от исхода дела, Березовский в определенном смысле уже нанес имиджевый урон России, нанес удар по своему заклятому врагу Владимиру Путину. Факт, что Березовский обратился в британский суд, а не в российский, в котором его дело, как он утверждает, не могло бы быть разобрано объективно.

Сергей Георгиевич не испытывал уважения ни к одному, ни к другому, считая их хапугами, которые, приобретя колоссальные состояния весьма сомнительными путями, ничего не сделали для развития России, ее промышленности и экономики. Но Березовский своими связями с криминалом, чеченскими боевиками вызывал особое отторжение и отвращение.

Сергей Георгиевич не мог объяснить причины, но желал, чтобы Березовскому было бы отказано в иске.

* * *

Сергей Георгиевич впервые был в суде. В детстве, когда жил в Тбилиси, он в день несколько раз проходил мимо районного суда, расположенного на улице, где он жил. В здание суда его, естественно, не пропускали, только иногда Сергей видел, как из ворот выезжал «воронок» с заключенными. В этот момент у ворот стояли люди, очевидно, родственники.

Естественно, что арбитражный суд отличается от обычного, но процедура получения пропуска, присутствие приставов, молчаливое перемещение сотрудников и судей в мантии создавали напряженность. В коридоре перед залом заседания висел график слушаний дел. Иск Минимущества к университету, где Сергей Георгиевич был проректором, должен был рассматриваться через десять минут.

У двери заседания никого не было, что удивляло Сергея Георгиевича. Отсутствие представителей истца его напрягало. Назначенное время прошло, а рассмотрение предыдущего по расписанию дела затягивалось. Минут через двадцать пришли двое мужчина лет сорока и женщина лет тридцати. Не обращая никакого внимания на Сергея Георгиевича, они продолжали разговор и уточняли нюансы какого-то дела, в котором им предстояло еще участвовать в тот день. По тому, как они задержались у двери зала заседания, было ясно, что они представляют истца.

Заседание началось на час позже запланированного времени. Секретарь судьи внесла персональные данные в протокол, забрала доверенности и все документы, которые стороны просили приобщить, передала судье.

Первые минуты заседания Сергей Георгиевич не мог сосредоточиться, но вопрос судьи привел его в привычное состояние:

— Вы один представляете университет?

— Да, Ваша честь. Проблема с зарплатами, мы не можем платить юристу…

— Это не имеет отношения к делу. Впредь говорите по существу, — прервала Сергея Георгиевича судья.