Черный колдун - Сергей Шведов

— Рекин Лаудсвильский видел Ивара четыре года тому назад, — предостерег Фрэй.

— Ох уж этот Рекин, — усмехнулся Бес, — не сидится ему на месте. Впрочем, четыре года срок вполне достаточный, чтобы мальчишка подрос и изменился. Позовите Тора.

Владетель Ульвинский едва не вскрикнул от изумления. Ибо вошедший меченый был похож на Ивара, но еще более разительным было его сходство с самим ярлом Хаарским. Рослый и широкоплечий, с густыми светлыми волосами — вылитый Ульф в молодые годы. Вот только глаза у него были другими: веселыми и зелеными, как весенняя молодая трава. Тор вошел не один, следом скользнул уже знакомый Фрэю мальчишка, пленивший его в проклятом лесу.

— Я тоже поеду, капитан?

— Нет, ты останешься здесь, Оттар. — Голос Черного колдуна прозвучал неожиданно мягко. — Каждому свое.

— Не огорчайся, Оттар, — веселый Тор хлопнул белоголового мальчишку по плечу, — одну девчонку мы оставляем для тебя.

Смуглый Волк засмеялся неожиданно громко и заразительно, даже Бес усмехнулся. Оттар же покраснел до корней волос и обиженно надул губы. В эту минуту он удивительно был похож на королеву Сигрид.

— Я поговорю с дочерью, — сказал Фрэй. Он не собирался отговаривать Черного колдуна. Если есть возможность спасти хотя бы Эвелину, то ею надо воспользоваться. Фрэй согласился бы отправить обеих дочерей, но почтенный Ахай слишком умен, чтобы так рисковать — пока дочь здесь, он держит своего пленника за горло железной рукой.

— Что ж, — сказал Бес почти добродушно, — счастливой дороги, женихи.

Молодые люди засмеялись. Фрэю их смех показался зловещим предзнаменованием страшных событий, которые свершатся и против воли Черного колдуна, и против воли короля Гарольда.

Глава 3

БУРГ

Эвелина вздрогнула и поежилась от холода — осень уже вступила в свои права. Холодный ветер проникал в щели дорожной кареты, и даже теплый плащ не спасал девушку. Пожалуй, лучше бы было поехать в седле, как и предлагал ей неотесанный мужлан, пытавшийся играть роль Ивара Хаарского. Боже мой, где он рос, этот человек! Эвелина поморщилась, вспоминая ужин в Ожском замке. Даже простоватый Ингольф Заадамский был ошарашен. И второй но лучше. Горданец! Обоих самозванцев распознали бы после первого же ужина в Хянджу. Конечно, благородного Ингольфа обмануть нетрудно, он совсем одичал на границе, Но Бург, это не Ожский замок. Эвелина не забыла еще блестящего владетеля Рекина Лаудсвильского, который приезжал в Хянджу четыре года назад и много рассказывал о дворе короля Гарольда, о блестящем принце Рагнвальде, о пышных празднествах, об охоте в Расвальгском бору. Как она мечтала увидеть все это своими глазами — ее даже дальняя дорога не пугала. Кто же знал, что все обернется так трагично. Жизнь матери, отца и Астрид зависит теперь от Эвелины, от ее ловкости и изворотливости, от ее способности облагородить двух негодяев, скачущих сейчас во всю прыть впереди кареты.

Эвелина повидала мир. Она видела степняков, суранцев, варваров из самых отдаленных уголков земли, но этих даже сравнить было не с кем. А ведь ни Ивара, ни Атталида нельзя было назвать глупцами, но в их повадках и даже в манере смотреть на людей проскакивало что-то звериное. О диких воплях, которыми они сейчас перекликались, и говорить нечего. В крепости Эвелина видела двух вохров. Рассказы о необыкновенных чудовищах повергали ее в трепет еще в Хянджу, но действительность оказалась ужаснее самых кошмарных снов. Прямо на ее глазах Тор и белоголовый мальчишка Оттар затеяли борьбу с этими монстрами. Потом ей объяснили, что это была лишь шутка. Шутить с вохрами, которые убивают людей одним взглядом! Она до сих пор не понимала, почему осталась жива, хотя ей и стало дурно от запаха монстров. Счастье еще, что вмешался Атталид, прогнал вохров и отругал шутников.

Лже-Ивар на удивление красив в алом плаще. И когда он гордо восседает на гнедом жеребце, никому в голову не придет усомниться в его благородном происхождении. Пока он не раскроет рот и не присядет к столу.

Карета внезапно покачнулась, и Ивар ужом скользнул в открытое окно. Перевернувшись через голову, он, как ни в чем не бывало, уселся напротив девушки. Аришат, служанка Эвелины, испуганно вскрикнула.

— К женщине не входят без стука, — укорила Эвелина незваного гостя.

Лже-Ивар добродушно постучал кулаком по стене кареты. Сидел он боком, словно зверь, готовый к прыжку.

— Нельзя так смотреть на женщину, — Эвелина покраснела и отвернулась.

— А как можно?

Оба спутника Эвелины были прилежными учениками. Их не приходилось подгонять, но, боже мой, сколько же еще предстояло еще им рассказать, показать и объяснить. Иногда у нее просто опускались руки. Началось все с того, что — зеленоглазый лже-Ивар предложил ей переспать с ним в первый же вечер в замке Ож. Эвелина похолодела от страха, ожидая насилия. Они были в комнате с глазу на глаз, причем как парень попал в ее спальню, пленница до сих пор не понимала. Однако добродушный дикарь не собирался прибегать к насилию. Он спокойно сидел развалившись в кресле и, казалось, был абсолютно уверен в ее положительном ответе.

— Тогда я пришлю Волка, — сказал Ивар, огорченный ее отказом.

Протесты девушки по этому поводу привели лже-Ивара в изумление:

— Неужели тебе нравится этот побитый молью Ингольф?

И этот мужлан претендовал на то, чтобы зваться Иваром Хаарским. Конечно, благородный Ивар тоже не сахар, но не до такой же степени дикости. Рассказ Эвелины о сложной процедуре вступления в брак поверг Тора в ужас:

— Зачем столько придумано всего, если оба согласны? Конечно, говорить о таких вещах девушке с молодым человеком, да еще ночью и наедине, не пристало, но, к сожалению, у нее просто не было другого выхода. Получив отказ, лже-Ивар удивился, но смирился с неизбежностью.

— Я бывал в суранских городах, — сказал он, немного подумав, — но там девушки не просили меня вступить в брак — они просили золото.

Кажется, это был намек. Боже, за кого он ее принимает. Эвелина выгнала его тогда из спальни, и он ушел, сбитый с толку и немного обиженный. И вот теперь он снова сидит напротив, и его колени время от времени касаются ее колен. И каждый раз Эвелину обдает жаром. Суранка Аришат загадочно улыбается и прячет глаза, но Эвелине прятаться некуда, и она то и дело натыкается на горячий взгляд зеленых глаз.

Урок длится долго, и у Эвелины начинает кружиться а Аришат спрашивает ее о чём-то по-сурански, но девушка реагирует не сразу и тут же краснеет к удивлению лже-Ивара. С Атталидом ей проще, быть может потому, что он не делал ей пока никаких предложений. Зато с по явлением Атталида начинает волноваться Аришат, и трудно сказать, чего больше в ее бросаемых на горданца взглядах — страха или рабского обожания. В холодных темных глазах Атталида, казалось, навсегда поселилась подозрительность. Он не спускал глаз с Эвелины, но вовсе не потому, что она ему нравилась, просто он ей не доверял и не находил нужным этого скрывать. Атталид напоминал ей большую хищную птицу, готовую в любую минуту обрушиться на несчастную жертву. Даже в седло он не садился, а словно взлетал, широко разметав полы длинного черного плаща. Менее всего его можно было назвать простодушным. И вопросы, которые он задавал, отличались от вопросов зеленоглазого Тора.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});