Чингисхан. Демон Востока - RedDetonator

захват укреплённого города.

Курульный совет Патавия уже прекрасно знал, чем закончилась для Вероны её упёртость, поэтому, под давлением простых горожан и страха неизбежной смерти, сдал город готам Эйриха. Власть была передана мирно, довольный Эйрих даже разрешил нобилям забрать наличествующие у них деньги и ценности.

Гарнизон Патавия разоружили, временно посадили в огороженный лагерь, а потом отпустили, когда власть была окончательно передана готам, и возможного сопротивления местных уже можно было не опасаться.

Выгода для готов была в том, что не пришлось тратить время — на осаду, и деньги — на восстановление разрушенных стен. Бескровная победа.

Бриксия же находилась на пути к Медиолану, поэтому её в любом случае надо было брать. И Эйрих возьмёт, любым из доступных способов.

Приятным обстоятельством по пути к городу было то, что местные жители, обитающие в селениях и на заброшенных нобильских виллах, встречали его войско с радостью. Сведения о том, что готы вообще не делают разницы между людьми и раздают земли всякому желающему, распространились со скоростью молнии, поэтому многие селяне с нетерпением ждали, когда же готы придут в их края.

Репутация Эйриха шла впереди него, все знали, что он пришёл освобождать, а не покорять — и это была истина.

Принципиальной разницы, кто именно будет обрабатывать землю и продавать в города зерно, не было, готов, при таком распределении, тупо не хватит на всю Италию, поэтому было решено, что римляне тоже имеют права на землю, но тоже не более пятидесяти югеров на мужа.

Сведения от купцов доносят, что цена земли в Сельской Италии резко упала, потому что латифундисты, отчётливо понимающие, к чему всё идёт, распродавали свою землю в экстренном порядке, но никто не хотел её покупать. Виллы спешно забрасывались, рабов гнали дальше на юг, лишь бы они не пополнили войско готов, а перспектива для местных властей с каждым днём становилась всё более безрадостной.

Ещё интересно было то, что рабы начали поднимать восстания, потому что им теперь есть, куда бежать. Готы их принимают, кого-то отправляют в войско, а кому-то просто дают землю, ведь зерна скоро потребуется очень много…

— Мы тебя услышали, — произнёс Секст Аэлий Патерний, префект города Бриксии.

— Услышать и понять — это разные вещи, — хмыкнул Эйрих. — Надеюсь, ваш разум возобладает над жаждой власти…

Развернув коня, Эйрих поехал обратно в разбиваемый его войском осадный лагерь.

Это первый поход II-го легиона, который в возможном штурме задействован не будет, но зато наберётся опыта похода и подготовки осады. Первый легион ещё не восстановлен в численности, потому что новобранцев ещё учить и учить, но прогнозы очень благоприятны.

Сейчас при проконсуле двадцатитысячное войско, если считать с шестью тысячами легионеров II-го готического легиона — этого за глаза хватит, чтобы взять даже Медиолан. Пусть стены Бриксии крепки, она ведь важный опорный пункт на пути к, ещё не так давно, основной резиденции западного императора, но манджаникам нужно лишь время, чтобы избавиться от них.

Вернувшись в свой шёлковый шатёр, он увидел лежащую на кровати Альбоину, нежащуюся под шёлковым покрывалом.

Пока что рано объявлять её второй женой, потому что сперва нужно найти первую, но щедрый выкуп за неё уже уехал в Реций и Норик, за которым сейчас обитают лангобарды. Неформально, брак уже состоялся, но формальной части придётся подождать…

«Наверное, никакой женщине не понравится выходить замуж за человека, уже взявшего себе наложницу», — подумал Эйрих, садясь на кровать.

— Как всё прошло? — спросила Альбоина, погладив его по плечу.

Эйрих повернулся к ней и стянул с неё покрывало, открыв свету её приличные груди. Это две вещи, которые заставили его забыть о соблазнительных вдовах, буквально ждущих, как бы он нагрянул к ним вечерком…

— Узнаем в течение шести часов, — пожал плечами Эйрих. — Не заспалась ещё?

— После вчерашнего я больше удивлена, что ты настолько бодр… — улыбнулась Альбоина.

Эйрих опустил руку на её левую грудь, потом поразмыслил и решил, что сейчас не время для развлечений. Убрав руку, он встал с кровати, чем вызвал недовольное бурчание наложницы.

— Позже, — сказал он. — А пока мне нужно сходить к легионерам, посмотреть, как у них проходит подготовка.

— Рыжий же знает, что делать… — недовольно вздохнула Альбоина.

— Кто бы говорил о рыжести… — усмехнулся Эйрих, нежно потрепав её по голове. — Русса так прозвали, как говорят, из-за количества пролитой крови, а не из-за цвета волос. Ладно, не скучай тут, я вернусь к концу полудня.

Без Альвомира Эйрих старался никуда не уезжать, гигант являлся гарантом его личной безопасности, но сейчас лысый детина был занят семьёй.

Эйрих выкупил пустующий дом одного безвременно почившего патриция, зажиточного, но не слишком богатого, после чего даровал его Альвомиру и его жёнам. Гиганту сейчас недосуг, чтобы тратить время на бесполезные поездки с завоевательными целями, поэтому он остался в Вероне. Стратегически они все выиграют, если дети Альвомира вымахают такими же гигантами, поэтому Эйрих решил пожертвовать тактикой и выехал без него.

«Теоделинда, Гундеберга, Бадикка, Амалберга, Евгения, Амалаберга, Гундрина, а также Мехена», — вспомнил Эйрих имена всех жён Альвомира.

Сам гигант запомнить их всех, пока что, не может, но это не мешает ему с ними «активно взаимодействовать», как говорят, прямо в каждом углу его большого дома…

Мехена — это вообще, как оказалось, самая высокая и мощная рабыня из всех купленных уже убывшим в Серес Татием. Ростом она лишь на четверть пальца ниже Альвомира, а цветом кожи напоминает сердцевину эбенового дерева — в Сирмий её привезли откуда-то из-за песков южнее Африки. Альвомир её сначала не на шутку испугался, потому что если и видел чернокожих, то точно не так близко. Постепенно привык и «начал взаимодействие».

В общем, Эйрих был рад за своего протеже, который сумел наполнить свою жизнь полезным увлечением.

Отец Григорий, к слову, был очень рад тому, что ему довелось крестить подряд так много язычниц, коими оказались все рабыни, кроме Евгении, но затем был очень недоволен тем, что ему пришлось венчать одного Альвомира сразу с восемью женщинами. Такого церковь не одобряет, но ситуация особая и Эйрих очень просил, намекая на то, что они, в любом случае, будут жить с Альвомиром, так что…

Забравшись на Инцитата, Эйрих доехал до лагеря легионеров, где как раз происходила строевая подготовка. Когда от крепости строя зависят жизни, это не может быть чем-то необязательным и неважным — строевая подготовка по времени в распорядке дня легионеров уступает лишь метанию марсовых колючек, и то незначительно.

— Русс, — спешился Эйрих у примипила-инструктора.

— Проконсул, — стукнул себя по груди тот. — Знаешь, а мне ведь даже начинает всё это нравиться.

— Ты столько лет этим занимаешься,