Время меча - Юрий Нестеренко

— Меч или ножны? — осведомился Эйрих.

— Меч, — призналась Элина. — Я пытался освоиться с дулпурским, но это все же не то, что надо. Он хорош для прямых колющих ударов, защищает руку, и его трудно выбить, но он практически не позволяет работать кистью. Слишком мала свобода маневра.

— Точно, — согласился Редрих.

— Ну я всегда говорил, что лучше короткого прямого западного меча для ближнего боя ничего не придумали, — довольно ухмыльнулся Эйрих.

Западных мечей, однако, в лавке не было. Были похожие — тоже прямые, но их рукоять была длиннее, гарда — уже, а лезвие — гибче. Это были мечи из империи Цань, расположенной на востоке, уже практически на самом краю Великого континента. Элина, Эйрих и Редрих перепробовали несколько таких мечей, и каждый подобрал себе оружие по руке. Они обменяли четыре дулпурских меча на три цаньских с ножнами — им пришлось еще доплатить при этом — а также купили ножи взамен утраченных и небольшой кундийский лук для эльфа.

Лишь позаботившись о предметах первой необходимости — конях и оружии

— Эйрих и остальные отправились на поиски ювелирной лавки, каковую нашли вдали от рыночной площади, в респектабельном квартале. Вход в лавку охраняли двое дюжих молодцов; Эйриху пришлось при входе отдать им меч, а его товарищи остались ждать на улице.

Ювелир-кундиец внимательно осмотрел кулон и тоном большого одолжения назвал цифру, минимум втрое уступавшую реальной цене. Эйрих, не оставаясь в долгу, ответил впятеро большей цифрой. Торговля шла бурно, как это всегда бывает на востоке — с решительными клятвами, апелляциями к предкам и потомкам, сентенциями о людской неблагодарности и тому подобными изысками красноречия. Ювелир, однако, поддавался намного хуже, чем обычные торговцы. В конечном итоге он предложил полцены. Эйрих заявил, что уходит.

— Вещь все равно краденая, — сказал ювелир.

Эйрих положил кулон во внутренний карман и сказал, что ни минуты не останется в лавке, где оскорбляют клиента.

— Мне тут птичка напела, что в Дулпуре теперь новый раджа, — негромко сказал ювелир, — который очень хочет найти пришельцев с Запада, пытавшихся его убить.

— И какое отношение это имеет ко мне? — Эйрих был само безразличие.

— Никакого, разумеется. Но ведь придется доказывать это стражникам, а то и ехать вместе с ними в столицу. А заодно и объяснять им, откуда взялся кулон. А стражники — такой народ… они могут просто прикарманить понравившуюся вещь. Не лучше ли сразу получить деньги и избавиться от проблем?

В конце концов сошлись на 60%. Надо ли говорить, что сразу же после совершения сделки четверо путешественников покинули город со всей возможной поспешностью.

Впрочем, уже в следующем городе никто не знал о перевороте, а для жителей более дальних областей страны события в столице были вообще чем-то слишком далеким и в принципе неинтересным. В этой местности уже не было крупных городов — одни деревни. Вечером четвертого дня пути путешественники пересекли границу Дулпура, даже и не заметив этого; в этих диких местах не было не то что кордонов, но даже какого-нибудь межевого столба. Ночевать пришлось в лесу, за неимением поблизости жилья; как обычно в таких случаях, всю ночь жгли костер и по очереди несли вахту, однако ни зверь, ни человек не потревожили путников. Лишь на другой день, заехав в очередную почти затерявшуюся в чаще деревню, они узнали, что находятся уже не в Дулпуре, а в соседнем княжестве с длинным и труднопроизносимым для западного человека названием.

Хотя дорога по большей части все еще шла лесом, с продвижением на север он постепенно становился реже, и непричесанное буйство тропиков сменялось более строгой растительностью умеренных широт. Днем весеннее солнце припекало, казалось, по-прежнему, но по утрам было уже заметно холоднее. На шестой день пути лес стал распадаться на отдельные рощицы и к вечеру практически сошел на нет; на горизонте виднелись вершины гор, в этих местах невысокие и почти не покрытые снегом.

Через неделю после бегства из дворца путешественники добрались до последнего кундийского поселения на этом направлении; дальше не дорога уже, а еле заметная тропа уводила в сторону гор, а за ними, по словам Эйриха, начиналась пустыня, тянувшаяся до самых границ Тургуная.

В селении было почти полсотни дворов и никаких укреплений, приличествующих Последнему Форпосту. Появление путешественников с Запада не вызвало у жителей особого интереса — хотя нельзя сказать, чтобы подобные гости были здесь обычными. Просто местные обитатели, будучи, разумеется, не философами, а в большинстве своем обыкновенными неграмотными крестьянами, придерживались, тем не менее, популярных среди кундийцев идей фатализма; а раз все предопределено, то и нет смысла чему-либо удивляться.

Эти люди изъяснялись на диалекте кундийского, который даже Эйрих понимал с трудом. Однако ему все же удалось кое-как объясниться — и сведения при этом выяснились неутешительные. Да, время от времени через селение проходили караваны на север — или же, напротив, из-за гор на юг — но бывало такое весьма редко, и вряд ли стоило ожидать подходящей оказии в ближайшие месяцы. Таким образом, у желающих поскорее освободить Артена оставался единственный выход — добираться до Тургуная самостоятельно. Эйрих тут же занялся поиском проводника. В селении было несколько человек, способных сослужить такую службу, однако они предпочитали иметь дело с богатыми караванами, а не с подозрительными путешественниками, не выглядевшими особо надежно — и даже фатализм ничего не мог с этим поделать. Однако в конце концов желающий нашелся. Его звали Хинг, он был маленький, тощий и почти такой же черный, как аборигены Южного континента. По его выжженному солнцем лицу трудно было определить возраст — ему могло быть и тридцать, и пятьдесят лет. Его одежда выглядела бедной даже на фоне отнюдь не роскошных нарядов других жителей селения, поэтому неудивительно, что глаза его вспыхнули при виде золотых монет, обещанных в качестве вознаграждения. Словом, Хинг смотрелся далеко не внушительно, и все же, посовещавшись, путешественники решили ему довериться. Ведь он отправлялся в путь вместе с ними — а значит, подвергался тем же опасностям. «В конце концов, — заметил Эйрих, усмехнувшись, — у него куда больше оснований не доверять нам — ведь, если в конце пути мы откажемся платить, вряд ли он сможет принудить нас силой. « Оба присутствовавших дворянина, естественно, оскорбились подобным подозрением, но были вынуждены признать его логичность.

Хотя Элина рвалась ехать дальше немедленно, однако все прочие, включая Хинга, сошлись на том, что остаток дня следует употребить на подготовку к переходу и выступить в путь рано утром. Путешественники пополнили запасы провизии (сокрушаясь по поводу невозможности достать в селении мясо), приобрели бурдюки для воды, дали отдохнуть лошадям, которым в последние дни приходилось несладко (Эйрих к тому же, осмотрев подковы, велел местному кузнецу перековать одну из них) и отдохнули сами. Хинг потребовал аванса, и Эйрих, после некоторого колебания, согласился. Если бы последний знал, что часть этих денег Хинг тут же употребит на покупку лошади, ибо своей у него не было — его колебания могли бы иметь совсем иной исход.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});