Перехватчик - Василий Головачев

– Прекратить! – брюзгливо сказал начальник Управления спецопераций, оглядел лежащие тела и, смерив Соболева взглядом, направился к зданию штаба.

– Следуйте за нами, капитан.

Матвей глянул на ошеломленные лица бойцов «Грозы», развел руками.

– Прошу извинить, что так получилось. Но я не нападал на вашего майора сзади. К тому же он был вооружен, а я нет. Советую впредь до объявления приговора сначала изучить все факты, а потом судить.

Уже отойдя от побитой компании на несколько шагов, Матвей услышал:

– Ну и мудак ты, Хохма! Жалею, что он тебе шею не свернул!

– Ты тоже хорош – полез выяснять вперед всех!..

Дальнейшего разговора Соболев не услышал, но больше всего был доволен тем, что не применил особых приемов из техники смертельного касания, открытой ему эзотерической трансляцией во сне.

Когда они вошли в одноэтажный домик штаба. Хватов, идущий впереди, обернулся и сказал с обаятельной улыбкой:

– Вы очень сильный мастер боя, капитан, но у вас есть один существенный недостаток: вы жалеете противника. Он же вас жалеть не станет.

– Учту, – буркнул Матвей, прислушиваясь к своим ощущениям.

Но в данный момент капитан Хватов был сам собой, а не авешей Монарха, и говорил вполне искренне.

В одной из трех комнат штаба, где обычно располагался начальник базы или дежурный офицер, Первухин снял плащ, бросил берет на стол и сел. Кивнул на стулья вдоль стола.

– Присаживайтесь. Итак, Матвей Фомич, что скажете?

– Сначала я хотел бы выслушать вас, – корректно проговорил Матвей, ощущая толчки крови в местах, где его коснулись «дружеские» удары «восстановителей справедливости».

– Точку зрения майора Белоярцева я уже выслушал, теперь хотелось бы ознакомиться с вашей.

– Мне бы тоже не мешало ознакомиться с точкой зрения майора, – с той же подчеркнутой вежливостью сказал Матвей.

– Повторите, майор, – бросил Первухин. Белоярцев быстро глянул на него, потом на Соболева, отвел глаза.

– Их было трое… вице-президент Ассоциации, какой-то молодой ухарь и… еще один…

– Мой друг Василий Балуев, – вставил Матвей, – в которого майор разрядил «болевик».

– Мне ничего не оставалось делать… они могли уйти… – Белоярцев снова посмотрел на Первухина, но тот смотрел в стол, барабаня пальцами по его поверхности.

– Был приказ… захватить всех…

– Но не испытывать на людях, чья вина не доказана, спецсредства вроде «болевика».

– Лес рубят – щепки летят…

– Люди – не щепки, – медленно произнес Матвей. – И если так считает все начальство конторы, мне с ним не по пути.

– Не спешите с оргвыводами, Соболев, – поморщился Первухин. – Деретесь вы хорошо, но в политике и социалыюй сфере разбираетесь слабо. Зачем вы обезоружили майора и дали им уйти?

Встретив угрожающе-предупредительный взгляд Белоярцева, Матвей пожал плечами.

– Во-первых, он хотел выстрелить в безоружных людей еще раз. Во-вторых, я считал, что сотрудники «Барса» непричастны к делам «Чистилища», и, чтобы задержать их, надо иметь на руках доказательства. Я таких доказательств не имел. В-третьих, Василий Балуев, ветеран спецподразделения «Вымпел», хотел стать членом Ассоциации и попал в здание в момент захвата случайно. А поскольку майор Белоярцев решил испытать «болевик» именно на нем…

– Ясно, не стоит продолжать, – шевельнул пальцами Первухин. – Инцидент исчерпан. Считаю нецелесообразным оставлять вас рядовым сотрудником «Грозы». Есть два варианта: командир особого звена в двенадцать человек…

– Нет.

– И операции ганфайтерного класса – в одиночку, со стопроцентной гарантией перехвата, конечно.

Матвей хотел было ответить «нет» и на это предложение, но подумал и согласился. Первухин ему нравился, мужик он был жесткий, но знающий дело и правильный, без желчной зависти и лукавства. Если он и заблуждался в чем иногда, так искренне. Можно было попробовать работать под его началом.

– Кто будет выдавать мне задания?

Первухин понял скрытый подтекст вопроса, усмехнулся тонкими губами.

– Я. Или майор Хватов – изредка, по приказу директора.

Это Матвею не понравилось, но отступать не хотелось, к тому же Хватов представлял Монарха.

– Уже майор? Поздравляю.

– Я вас тоже, – улыбнулся командир ОБЕД. – С сегодняшнего дня и вы повышены в звании.

– Только учтите, молодой человек, – сказал Первухин, – герои-одиночки в истории Земли никогда не делали погоды. Все решала толпа, плебс, выбирающий и своих правителей, и своих преступников.

– Я не претендую на роль героя.

– Если не претендуете, то не демонстрируйте постоянно свою самостоятельность и искусство рукопашного боя. В иных случаях это не идет на пользу делу и здоровью.

– Учту.

– Пошли покурим, – предложил Хватов.

Они вышли из домика в хмурый осенний день, оставив в штабе Первухина и Белоярцева. Хватов достал сигареты, предложил Матвею, но тот отказался.

Майор вставил сигарету в мундштук с фильтром, выпустил кольцо дыма, кивнул на окно штаба:

– А правда, что ты напал на Люду сзади?

Матвей иронично глянул на собеседника, и Хватов кивнул сам себе, как бы в подтверждение собственной догадке.

– Я так и думал, что Люда врет.

ПРИОБЩЕНИЕ К ТАЙНЕ

На шестнадцатом километре от Московской кольцевой автодороги Ельшин остановил кортеж. Лобанов, сидевший рядом, с недоумением посмотрел на бывшего генерала.

– Что случилось, Генрих? Раздумал ехать?

– Нет, пойдем другим путем. – Ельшин первым вылез из машины, поглядел на проглянувшее сквозь облака солнце и, сгорбившись, засунув руки в карманы длинной куртки, неторопливо побрел вдоль древнего деревянного забора, которым был обнесен полуразрушенный угольный склад.

Переглянувшись с телохранителем, Лобанов молча последовал за ним. Догнав, спросил:

– Почему мы в прошлый раз не пошли этим путем?

– Я был уверен, что пройдем поверху.

– А тут как – понизу?

– Тут ветка спецметро. От Лубянки его заблокировали, но есть пара колодцев, о которых никто не знает.

– Охраны нет?

– Возьми с собой пару человек, остальные пусть ждут здесь, у машин. Авто пусть отгонят за кусты справа, чтобы не бросалось в глаза с дороги.

Лобанов отстал, отдал короткое распоряжение старшему группы охраны и присоединился к бывшему генералу с двумя телохранителями, одним из которых был Дзиро Маюмура.

Ельшин остановился у покосившихся ворот, оглядел отодвинутую створку, пролез сквозь щель на территорию склада. Затем уверенно направился к одинокому бараку, в окнах которого кое-где еще уцелели стекла. Уголь отсюда давно забрали, двор был перекопан траншеями, усеян ямами от экскаваторных ковшей, и идти по сырому черному грунту было нелегко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});