Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность - Лев Клейн

Все это повторяется снова и снова: «с раннего детства», «сколько себя помню», «я всегда был таким», «я таким рожден» (Carlson 1941).

3. Крысы и люди: коварная игра гормонов

Кaким родится ребенок, в значительной мере определяется здоровьем матери, протеканием беременности. А это во многом регулируется теми же гормонами, циркулирующими в ее организме. Опыты над зародышами животных (морскими свинками, крысами и пр.) показали, что впрыскивание тех или иных гормонов в определенный период утробного развития влияет не только на закладку устройства половых органов у плода, но и на поведение развившегося из него животного. То есть изменяет структуру участков мозга, управляющих половым поведением. Когда мужские гормоны впрыскивались беременным морским свинкам, у них не только детеныши-самцы, но и самки (определяемые по составу хромосом) рождались маскулинизировапными — с пенисами и мошонками, и вели себя соответственно. А если давать нормальным самкам мужские гормоны после рождения, они лишь чуть подвигаются в сторону мужского поведения. Словом, гормональная (или эндокринная) гипотеза возродилась на новом уровне, соединившись с неврогенной гипотезой и гипотезой врожденной гомосексуальности, имеющей теперь в виду пренатальное (до родов, утробное) воздействие гормонов на мозговые центры. Именно на пренатальном действии гормонов гипотезы врожденной гомосексуальности, неврогенная и эндокринная соединились.

В 1959 г. в Канзасском университете к опытам приступили Чарлз Феникс, Роберт Гой и Уильям Янг, позже продолжившие свои работы в Орегонском центре исследования приматов. Феникс и его сотрудники соединили оба эксперимента. Они давали беременным морским свинкам мужские гормоны (андрогены), так что зачатые как самки детеныши рождались с мужскими наружными гениталиями. После рождения у них удалялись и внутренние женские гениталии (яичники), и вот этим самкам продолжали давать андрогены уже во взрослом состоянии. У этих свинок сексуальное поведение оказывалось типичным для самцов: они не подставлялись другим самцам, а взбирались на самок (да и на самцов) и делали колебательные движения тазом, имитируя сношение (Phoenix а. о., 1959).

Те же опыты были проделаны на крысах — с тем же результатом (Phoenix et al., 1983). Значит, одних лишь мужских гормонов мало, они воздействуют на поведение не сами по себе. Под их воздействием закладываются не только наружные половые органы, но и специальные мозговые центры.

Вот при наличии сформировавшихся мозговых центров этого рода новое поступление гормонов уже воспринимается как достаточный стимул для мужского поведения. Оказалось, что они развиваются перед самым рождением плода и вскоре после рождения. Если андрогены поступают в достаточном количестве именно в это время, то эти мозговые центры формируются как мужские. Сформировавшись так, они некоторое время не нуждаются в андрогенах, а когда организм достигнет половой зрелости, они смогут воспринимать новые порции андрогенов как стимулы для мужского поведения, соответствующего возрасту.

Если же при рождении не поступает достаточного количества андрогенов, центры формируются женскими. Впоследствии, при половом созревании, если даже андрогены и будут поступать, они уже не смогут воздействовать, как нужно, и поведение останется женским.

Мозговые центры, управляющие половым поведением, закладываются под воздействием гормонов, точно так же, как наружные половые органы, только чуть различается время закладки. Половые органы закладываются, как уже говорилось, на втором — третьем месяцах беременности, а дифференциация нервных тканей происходит между 4 и 6 месяцами беременности. При чем поскольку клетки Лейдига у плода уже рассосались, то гормонами его должен снабжать организм матери. Новые опыты показали, что если очень точно подобрать время и количество поступления андрогенов, то можно добиться того, скажем, что наружные половые органы будут женскими, а мозговые центры — мужскими. Получится как раз то, что среди лесбиянок называется «кобелем». Вот химическая (эндокринная) и биологическая (анатомическая) основа для гомосексуального поведения!

Но можно ли добиться у животных противоположного эффекта — феминизации самцов?

В Западном Берлине Фридмунд Нейман открыл и получил антиандроген, названный ципротеронацетат. Он подавляет действие андрогена. Если его впрыснуть беременным крысам в то самое время, когда у плода закладываются наружные половые органы, они получаются женскими независимо от хромосом. Если у таких детенышей затем и внутренние половые органы, у кого они мужские, удалить, чтобы они не выделяли андрогенов, или же подавлять андроген и дальше, а давать им женские гормоны (эстрогены и прогестины), эти крысы, зачатые как самцы, будут вести себя как самки — подставляться самцам, и нормальные самцы даже не будут отличать их от нормальных самок. Кастрация нормальных самцов не приводила к такому результату, даже если им после этого давали сколько угодно женских гормонов. Всё дело в формировании мозговых центров (Neumann and Elger, 1965; Neumann et al., 1967)

И уж совсем сенсационный опыт провел в Принстонском университете Роберт Лиск. Он имплантировал маленькие рассасывающиеся ампулы с гормонами прямо в мозг лабораторных крыс. Самцам крысы, кастрированным при рождении, он имплантировал в маленький участок мозга по одну сторону ампулу с одним женским гормоном (эстрогеном), по другую — ампулу с другим женским гормоном (прогестероном). В течение двух месяцев после имплантации эти крысы были гомосексуальны — не интересовались самками, а подставлялись самцам. Два месяца спустя, однако, они оказались абсолютно бисексуальны — подставлялись самцам и взбирались на самок. Всё-таки до кастрации мозговые центры у них уже начинали закладываться как мужские — это сказалось, когда гормоны рассосались (Lisk and Suydam, 1967).

Результаты опытов Феникса и его коллег были подтверждены на обезьянах. Обезьяны ближе всех животных людям. На людях, конечно, никто такие опыты ставить не мог. Но такие опыты ставил случай. Джон Мани в своей клинике только подытожил опыты, поставленные случаем.

Ситуация сложилась сама собой. Когда в середине века был синтезирован женский гормон прогестин-прогестерон, его стали применять при некоторых аномалиях протекания беременности, вызванных предположительно недостатком гормонов. Но на какую-то небольшую часть женщин (таких на много тысяч пришлось несколько сот) он подействовал, как мужской гормон — андроген. Несколько сот девочек родилось с увеличенным клитором, сросшимися в мошонку срамными губами и т. п. Их гениталии пришлось корректировать операциями. Мани со своей помощницей Анкой Эрхардт обследовали через много лет 10 из этих девочек. Прежде всего исследователи были поражены их интеллектуальными способностями. Из десяти шесть имели индекс интеллекта 130 — в норме столько девочек со столь высоким индексом пришлось бы на 300 девочек, а не на 10; у мальчиков же обычно индекс выше, чем у девочек (я эти данные помещаю совсем не в пику феминисткам; ну, есть такая закономерность и всё тут). Это же явление подметила Катарина Далтон из Лондона у английских девочек, матерям которых давался тот же гормон, хоть у английских девочек не была зафиксирована маскулинизация наружных половых органов.

Мани не нашел у девушек и женщин, выросших из американских девочек этой когорты, никаких признаков гомосексуального поведения. Воспитание и тут преобладало над физиологией. Но 9 из 10 предпочитали куклам и возне по домашнему хозяйству мужские занятия (военные игры, мужской спорт, машины, публичную деятельность). Матери их жаловались: «Она играет в бейсбол с парнями. Она приходит домой в разорванной одежде. Она ввязывается в драки. Она грубая». «Она любит ружья и солдат». «Она не мила, не изящна. У нее просто грубые манеры» (Ehrhardt and Money, 1967; Money and Ehrhardt 1972).

В 1968 г. были опубликованы и обследования парней, чьи матери получали прогестин. Правда, чтобы повлиять на мальчиков, требовалась доза гормона побольше. В пяти случаях такой передозировки у мальчиков оказался при рождении увеличенный пенис, а волосы на лобке у трех появились вскоре после рождения. К мастурбации они приступили между четвертым и шестым месяцами жизни! Мальчики проявляли неимоверную активность и готовность к авантюрам днем и ночью. Преждевременная сексуальность со временем приугасла, но общая гиперактивность, создающая проблемы во взаимоотношениях, сохранилась.

Другой эксперимент, поставленный случайной ошибкой природы и подвернувшийся исследователям, это девочки с «андрогенитальным синдромом». Всё у них женское, но от рождения они страдают неправильной секрецией желез. У одних после рождения, у других даже до рождения вырабатывается ненормально большое количество мужских гормонов. Те, которые страдали этим уже в утробе матери, рождаются с увеличенными клиторами и срамными губами, смыкающимися наподобие мошонки. Если выделение андрогена продолжается и после рождения, то наступает преждевременное половое развитие, при чем по мужскому типу — растут усы и борода, позже может появиться лысина. В 50-е годы, однако, были открыты способы подавить выделение и действие андрогена, и это тотчас использовали для лечения. Получилась типичная ситуация эксперимента с двумя группами — проверяемой и контрольной. Ведь те, кто родился раньше, не могли подвергнуться подавлению андрогена. Они получили его только с середины века.