Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность - Лев Клейн

Когда приблизилось половое созревание, пробились веселые черные волосы — черный лес, готовый скрыть твое смущение.

А дома были другие витатели в облаках. Мой отец, офицер в Эбиндоне, никогда не узнает, что его ординарец Джонно проделывал на мотоцикле рейды со мной по соседним кварталам, во время которых я держал руки в его карманах, играя в «карманный биллиард».<…> Когда мне было тринадцать, я помню засовывал мальчикам руки в карманы брюк и ощупывал, но это и всё. Я, вероятно, исподволь доводил их до оргазма, но этого не вспомнить. <…> Невозможно определить сексуальность парня по виду, так что я безнадежно влюблялся в «натуральных» парней на мотоциклах… Всё, что мне нужно было на деле, были искорки в глазах. Я не был фиксирован на гениталиях и ужаснулся бы от одной мысли, что это единственное, что привлекательно. Я думал о высоких материях» (Jarman, 1992:18, 24, 31–32, 38–39).

Из собрания Силверстайна автобиография Криса, двадцати одного года, из сельской местности:

«С того самого времени, как я достаточно вырос, чтобы понять, что я сексуален, я мечтал о мужчинах. Я всегда грезил о том, чтобы быть с мужчиной. Это началось когда мне было примерно десять или одиннадцать. Я говорил об этом с родителями. Послушайте, когда я иду вечером в кровать, у меня есть чувства, что я хочу спать с мужчиной. Скажите мне, почему у меня такие чувства? А они говорили: «Это нехорошо, ты не должен так думать. Поэтому долгое время я думал, что Бог сделал ошибку и что я был задуман быть женщиной, чтобы спать с мужчиной.

Я начал заниматься ночью сексом с братом. Он был двумя годами старше меня. Это была большей частью взаимная мастурбация. Это было чудесно. Я любил это. <…> Мы были чрезвычайно близки, когда мы были вместе в кровати, а остальное время мы даже не разговаривали друг с другом. <…> Я чувствовал очень большую близость к нему, и я хотел держать его и целовать его, потому что он был мужчиной. <…> У него было очень нежное прикосновение…». Однако в конце концов брат пресек их отношения, потому что перешел на девушек. «Когда мой брат наконец сказал нет, это совершенно убило меня».

Крис мечтал о том, чтобы его изнасиловали, но когда во время голосования на дорогах, это действительно произошло (ему было тогда шестнадцать), ему это очень не понравилось. Тем не менее он стал геем (Silverstein 1981: 80–81).

Вот несколько автобиографических историй из сборника Харта. Джозеф Эмстер вспоминает лето 1969 г., когда ему было 13 лет.

«Сейчас идет пространный спор, рождаются ли люди геями или гомосексуальность это приученное поведение. В моем случае, я думаю, я рожден таким. Я могу честно сказать, у меня природная наклонность к сосанию члена. Я всегда был очень оральным: я сосал большой палец, пока не нашел нечто лучшее. Я помню, что меня с восьми лет привлекали другие мальчики. Однажды я наблюдал рабочих-контрактников, копавших котлован для купального бассейна нашей семьи. Я был так возбужден, что поцеловал паренька, стоявшего рядом со мной. Каждый подумал, что я спятил, но для меня это было естественным».

Следующие несколько лет Джозеф играл обычные «непристойные» игры со сверстниками. Половое созревание настигло его тринадцати лет: увеличился член и появились лобковые волосы. В этом он опередил всех в своем окружении, того же уровня развитости достиг только один еще мальчик — Эдди.

«Эдди и я любили купаться голышом в моем пруду. Однажды Эдди оборзел особенно, он выбрался из пруда и лежал на спине под солнцем. У него стоял отчаянно, прижимаясь к животу. Я помню, что уставился на его член и у меня самого вздулся, не знаю почему». Через несколько дней в ванной Джозеф экспериментировал со своим членом и открыл для себя мастурбацию и приятное ощущение от эякуляции. Он ознакомил с этим Эдди, и они стали заниматься взаимной мастурбацией. «Однажды, когда мы лежали в позиции 69, я непроизвольно начал сосать член Эдди. Он не протестовал, ну я и продолжал сосать. Оглядываясь назад, это кажется странным: ведь я и не представлял, что люди это делают. Я никогда не видел это на картинках, не читал таких рассказов, да и не слышал чтобы кто-нибудь рассказывал о том, что член сосут. Я чувствовал это как инстинкт.

Я никогда не забуду это первое впечатление. Мягкий, но твердый, со слегка металлическим вкусом. Это было как держать во рту мякоть плода, и мне это очень нравилось. Облизывать его всего, двигать мой рот вверх и вниз. В конце концов я надумал поплевывать, увлажняя мою руку, и двигать ее вместе с моим ртом.

Я не ожидал, что Эдди кончит; я думаю, для него это было неожиданно тоже. Внезапно он спустил мне в рот. Вначале мне не понравился вкус малафьи, и я вынул член, чтобы видеть оргазм Эдди. Когда это спало, мы решили, что теперь мой черед. Я улегся на спину и опустил голову на подушку. Эдди закрыл глаза. Для Эдди всё это было не столь глубоко своим, как для меня, но он старался ради меня. Мы решили сигнализировать друг другу, когда будет подходить к спуску, так что не придется глотать. Я видел, как Эдди сосет мой член и лижет мои яйца. Наконец, я дал сигнал Эдди и он отшатнулся, чтобы смотреть, как порции перламутровой малафьи брызжут из моего члена. Это было чудесно».

Они продолжали эти игры еще некоторое время, потом обстоятельства развели их. По окончании школы они снова встретились. Вечером Джозеф спросил Эдди: «А помнишь то, что мы проделывали, когда нам было тринадцать? Ты с кем-нибудь повторял это?» «Не-а», — ответил Эдди. «А хотелось когда-нибудь?» Эдди ответил: «Не-а». Джозеф завершает: «Что было определяющим переживанием для моей жизни, для него не было чем-то существенным» (Amster 1995).

В том же 1969 году другому рассказчику из того же сборника было 14. Он сдружился со сверстником, которого звали Кеннет.

«Кеннет не был красавцем. Если бы был, я бы, пожалуй, побоялся сближаться с ним. Я уже знал, как отношусь к мужскому полу. Думаю, что мне это было известно лет с шести, когда я посещал публичный пляж и впервые увидел взрослых мужчин и подростков с их членами и обнаженной волосатостью. Я находил их возбуждающими. Если бы было можно, я бы подошел вплотную к одному из них и обследовал досконально. Когда мне было восемь или девять, у меня даже был приятель на год старше, с которым мы затевали сексуальные игры.

Я знал, что меня привлекают мужчины. Мне нравилось смотреть на обнаженных мальчиков в юношеских спортивных раздевалках, и я пролистал каждую книгу об искусстве в библиотеке нашего городка, рассматривая статуи греков и римлян. Я даже знал, как это называется. Будучи немного занудой, я порылся во всех книгах и журналах, в которых мог. Но в те времена позитивной информации о том, что значит быть «гомосексуальным», было очень мало или не было вовсе. Вместе с информацией о гомосексуальности я впитал в себя всё гомофобию того времени.

Так что сближаться с парнями было для меня нелегко, особенно, если я находил их привлекательными или сексуальными. Вот почему я сказал, что если бы он выглядел в самом деле красивым, мы бы вряд ли сошлись так близко. Но это произошло».

У Кеннета он увидел впервые порнографические книги и журналы. Это была гетеросексуальная порнография, но она расширила его сексуальные фантазии, не изменив их направления. Однажды вечером Кеннет задержался у него поздно и остался ночевать. Родители у себя уже спали. Разделись и легли в кровать. «Через какое-то время мы оказались в позиции «сложенных ложек» (на боку вплотную друг к другу один за спиной другого. — Л. К.). Вскоре Кеннет охватил меня рукой, и я ощутил его твердый член между своими ягодицами. Я проснулся и возбудился очень быстро.

Сперва ничего не произошло, потом Кеннет повернулся на другой бок. Я тоже повернулся и занял ту же позицию, что и он перед тем, но больше ничего не предпринимал. Немного погодя я снова перевернулся. Кеннет тоже, но на сей раз он просунул руку дальше и начал потирать мой член через трусы. Скоро он прекратил и снова перевернулся. Я тоже перевернулся, так дело и шло — я как бы следовал инициативе Кеннета.

Вскоре мы оба оказались со спущенными трусами, и Кеннет работал своим членом взад и вперед, накачивая мою задницу, и одновременно дрочил меня. Потом мы перевернулись и теперь была моя очередь делать то же самое ему. Так мы продолжали, пока не спустили свои сливки».

Это произошло еще несколько раз, но Кеннет жаждал женщин. Позже Кеннета заменили другие приятели. «Лишь много времени спустя я получил свой первый поцелуй и первый опыт в сосании» (Anon. GR 1995).

Третий рассказчик из того же сборника Уильям Паркер Воон пережил первое гомосексуальное приключение в 15 лет.

Правда, до того, в возрасте с 5–6 лет вплоть до перехода в старшие классы, у него были сексуальные игры со своими тремя кузенами. Из них Билли Джо был примерно того же возраста, «и я, находя его красивым, всегда старался устроить так, чтобы он раздевался передо мной. <…> Мой первый год в лицее юноши вокруг меня продолжали возбуждать меня гораздо больше, чем любая из девчонок. Я любил физические контакты в кабинетах здоровья и физкультурных залах. Я любил запах мальчиковых гимнастических залов и раздевалок. <…> Один рыжеголовый паренек по имени Верн нравился мне больше, чем все другие. Его ярко рыжие волосы возбуждали меня, и у меня было странное чувство в глубине живота, когда я видел его обнаженным в душе и раздевалке».